– А он знает? – В голосе Синтии чувствовалось напряжение. – Он знает, что она с ним встречается, чтобы отплатить вам обоим?
– Вряд ли. Кэл мне не звонил. Как только он узнает, что ей все известно, пари автоматически отменяется.
Еще более продолжительное молчание.
– Синтия?
– Где сейчас Кэл?
– Завтра он будет на свадьбе у сестры Мин. Хотя какая раз… – Я поняла, как их разлучить, – сказала Синтия каким-то безучастным голосом.
– Как?
– Приведи меня на эту свадьбу. Если они еще не спят друг с дружкой, его возбуждение должно было достигнуть критической черты. Я буду следить за ними, и когда что-нибудь вызовет у него напряжение, например, она опять его оттолкнет или что-то пойдет не так… – Синтия умолкла, вздохнув. – Я дам тебе знать. Ты подойдешь к нему и скажешь, что Мин все это время его дурачит. Скажешь, что все считают его болваном и смеются над ним.
– Этого достаточно, чтобы они рассорились? – удивился Дэвид.
– Этого достаточно, чтобы Кэла долгие годы терзали кошмары, – печально промолвила Синтия. – Глупо, но так сложилось с детства. Нажми на эту кнопку, и он взорвется. А если это произойдет на глазах у ее семьи и друзей…
– Здорово, – произнес Дэвид. Идея произвела на него впечатление.
– Когда свадьба?
– В семь. Диана хотела, чтобы все произошло в сумерки. Какая-то сказочная чепуха.
– Заезжай за мной в шесть, – сказала Синтия и повесила трубку.
Мин провела ночь с Дианой. Сестра почти не спала, с маниакальной одержимостью прилаживая ручки к коробочкам для тортиков. Мин отказалась заниматься этим и пошла спать. Она так устала, что даже не думала о Кэле.
Утром Диана была спокойна, немного напряжена, но суетливость исчезла.
– Я не выспалась, – жаловалась она.
Нанетта, Мокрица и Жуть уже ожидали их в часовне, в комнате невесты. Мин подошла к матери и наклонила голову, и та зачесала ей волосы («Эта прическа тебе ужасно не идет»). Мин отнесла коробочки с тортиками и пошла переодеваться. Она не собиралась переодеваться при матери и подругах Дианы, хотелось избежать комментариев и глупых усмешек.
Что-то не так, думала она, пытаясь застегнуть корсет. Что-то, кроме ненормальной матери, дур-подружек и торта, который Бонни сейчас украшает орхидеями и жемчугом. Мин была совершенно уверена: что-то не так с женихом. «Надо бы поговорить с Ди», – подумала она. Но что ей сказать? «Ты несчастна, твой жених идиот, давай съедим торт и поедем домой»?
– Вот черт, – произнесла она и пошла к сестре.
– Что так долго? – спросила подружка невесты, поправляя свой изукрашенный шиньон.
– Ну съешь меня за это. – Мин встала рядом с Ди. – Что еще случилось?
– Ничего, – ответила Диана. – Но все-таки… хорошо, что ты здесь.
– Да, во всем своем великолепии. – Мин развела руки, чтобы продемонстрировать неплотно затянутый корсет.
– Слабо затянула, – откомментировала Нанетта и развернула дочь спиной к себе. – Ну конечно. – Она расстегнула корсет и стала затягивать заново.
– Ох, мама, – выдохнула Мин и положила руку на спинку стула, чтобы не упасть, пока Нанетта затягивала корсет. – Мне же надо… дышать… во время… церемонии.
Нанетта стянула ленты наверху, завязала их узлом, который сделал бы честь любому бойскауту, и полюбовалась на свою работу.
– Ну вот, теперь нормально, – сказала она, а Мин подумала: «Вот к чему, по сути, сводятся наши отношения». Она повернулась, стараясь дышать не очень глубоко. И при этом не спускала глаз с Дианы.
– Ди.
Диана молчала. Мин наклонилась к ней, так что легкие сдавило еще сильнее.
Сестра сидела неподвижно, широко раскрытыми глазами уставясь в зеркало, плотно сжав губы. Мин тотчас забыла о тесном корсете.
– Ди! Что с тобой?
– Ничего, – слабым голосом ответила Диана, не отрываясь от своего отражения.
– Ты такая красивая…
В самом деле, Диане все было к лицу, даже корсет.
– Ты как прекрасная лебедь, – добавила Мин, чтобы немного расшевелить сестру.
– Обычное предсвадебное волнение, – объяснила Мокрица, поправляя венок из плюща и маленьких белых орхидей на своих светлых волосах.
Жуть толкнула Мин локтем:
– Надень свой венок. – Ее собственный венок из васильков и орхидей сидел на голове точно по центру.
– Мин, – спохватилась Нанетта, – где твой венок? – Мин взяла венок из лаванды и орхидей и приладила себе на голову. Хоть пахнет хорошо. Она приколола его двумя шпильками, продолжая следить за Дианой в зеркале.
Ди встретилась с ней взглядом и выпрямилась на стуле.
– Оставьте меня!
– Хорошо, – сказала Мин.
– Не ты, – остановила ее сестра. – Все остальные.
– В чем дело? – удивилась Жуть. Ее рука, потянувшаяся было к венку Дианы, остановилась на полпути.
– Диана! – воскликнула Нанетта изумленно. Мин смотрела на неподвижное лицо сестры.
– Сегодня ее день, – сказала она матери и девицам. – Увидимся через пару минут.
– Эй, я ведь подружка невесты… – Жуть не договорила, увидев лицо Дианы.
– Идите же. – Мин показала пальцем на дверь.
– И не собираюсь, – заявила Нанетта. – Все-таки я мать, это и моя свадьба.
– Вот и иди на свадьбу. В церкви на скамьях должны быть цветы?
– Конечно, – сказала Нанетта. – Все скамейки должны быть в цветах.
– Пойди проверь, – предложила ей Мин. Нанетта удалилась.
Мокрица, взяв в руки свой букет, наклонилась и поцеловала Диану в щеку.
– Ты просто прелесть. Такое впечатление, будто у тебя второй размер.
Она вручила подружке ее букет, подтолкнула к двери. Жуть перестала артачиться, и обе исчезли за дверью.
Сестры остались одни.
Мин оперлась о шкафчик и попыталась раздвинуть края корсета. Хотелось набрать хоть немного воздуха в легкие.
– Теперь объясни мне, что случилось, или я отменю все это мероприятие.
– Хочу пирожное из «Криспи-крем», – сказала Диана, чуть не плача.
– Я принесу, – с готовностью кивнула Мин. – Сейчас пойду и…
– Нельзя, – скривилась Диана. – В одном пирожном двенадцать граммов жира.
– Ну и что. У тебя же сегодня свадьба.
– Да, свадьба, – тусклым голосом повторила сестра.
– Знаешь, если хочешь сбежать отсюда, я возьму у Кэла ключи от машины, и мы вернемся домой. Будем пить шампанское и объедаться пирожными.
– Сбежать? – Диана широко распахнула глаза. – Нет, ни за что!
– Хорошо, – согласилась Мин. – Но если передумаешь, знай, что я не шучу насчет машины.
– Я не передумаю. Все должно быть как в сказке.
– Тогда нам пора, – заторопила ее Мин, надеясь отвлечь сестру от тягостных мыслей.
Диана встала. Мин снова развела руки, показывая корсет:
