— Ну как? — спросил он, поднося бокал к ее губам. — Выпьешь глоток?
Потягивая бренди, Ли осознала, что сквозь шторы пробивается розовый свет. Это был рассвет, а рядом с ней сидел мужчина, который боится рассвета. Если она отвлечет его, он не заметит.
— Как ты нашел бокалы? — спросила она. — Они стоят в буфете в коридоре.
— Надо же — она мне рассказывает!
Ли не могла видеть его, но почувствовала в голосе какую-то грусть.
— Тебе повезло, что я настойчивый, — смеясь, сказал он. — Где я только не смотрел, доктор. Зато теперь я знаю все твои кухонные тайны. Например, вот этот бокал я нашел там, куда ни за что не догадался бы заглянуть холостяк, — в посудомоечной машине.
— Я на пути к организованности, — заметила она, наслаждаясь теплом его рук и тела.
— Может, я и постараюсь простить тебя за неорганизованность, но тебе весь уик-энд придется ходить голой и непричесанной.
— Пока ты рядом, я на это готова.
Она взглянула на него поверх своего плеча, ожидая беспутной улыбки, но вдруг увидела насмешливую серьезность и получила поцелуй в уголок рта. Внутри ее все сжалось в ожидании. Нет, только не это. Какой ужас! Она не может снова этого хотеть! Ли издала тихий стон.
Он негромко рассмеялся и нежно прикусил мочку ее уха.
— Ты все же сладкая сучка-блондинка. Не могу поверить, какая ты горячая.
— Я тоже! — Ли было не до смеха. Бедра болели, а другая часть ее тела зудела от чувствительности. Она вся была как свежий синяк. — Больше не целуй меня, хорошо? Сделай что-нибудь братское.
Он поднял ее волосы и губами приласкал маленькую ранку на ее шее.
— Ничего более братского я придумать не могу.
Ли вздохнула, твердо решив не замечать мелкой дрожи в желудке.
— Надеюсь, сестер у тебя нет?
Снизойдя до ее просьбы, он стал покачиваться, обняв ее и успокаивая, как огорченного ребенка, поглаживая, шепча разные ласковые глупости, пока наконец она не расслабилась в надежном кольце его рук. Но, к сожалению, место нервозности сразу же заняли другие сомнения и заботы. Прошедшей ночью в угаре страсти было сказано много всякого. По его словам можно было подумать, что она для него единственная женщина в мире, центр его существования, и как бы ей ни хотелось в это верить, она помнила рассказ Полы Купер о том, что он заставлял ее чувствовать то же самое.
Ли не хотелось стать одной из многочисленных побед Ника Монтеры. Она не горела желанием превратиться в одну из обитательниц его фотографического гарема — полураздетое меланхоличное существо женского пола. Не желала она быть и осуществлением его детских мечтаний.
— Зачем ты приехал сюда этой ночью? — очень мягко спросила она.
Он пропустил пряди ее волос сквозь пальцы, словно расправлял золотые нити.
— Мне показалось, мы с этим разобрались.
— Ты говорил что-то насчет поедания гранатов, это я помню, но ты сказал, есть еще кое-что, что ты хотел бы сделать.
— Быть с вами, доктор. Я думал, что выразился достаточно ясно, но если вы все еще сомневаетесь…
Она отстранилась, когда он потянулся к ней.
— С этим все ясно, — заверила она его, заворачиваясь в плед и отодвигаясь от него.
Ей пока не хотелось смотреть ему в лицо. Нужно было кое-что объяснить, и вряд ли задача упростилась бы, если б ей пришлось встретиться с самым обольщающим взглядом в мире.
Она услышала, как он встал и натянул джинсы. Это послужило для Ли сигналом. Она была готова, когда он вернулся и сел рядом.
— Почему я, Ник? Вот что я хочу знать. Что во мне привлекательного?
— Ты такая милая и беззащитная, но еще лучше сказать так — мне всегда нравились кроты.
— Я серьезно, Ник! Это потому, что я блондинка?
— А еще что придумаешь?
Проклятие! Он собирается обратить все в шутку.
— Тогда, может, потому, что я врач? Это тебя привлекает? Или потому, что ты думал, будто я для тебя недоступна?
— Больше всех остальных.
Она обиженно замерла. Он рассмеялся:
— Ты недоступная блондинка, сука-докторша! Что еще нужно мужчине?
Она сердито посмотрела на Ника, задетая его грубостью.
— И что из этого имеет ко мне отношение, Ник? Можешь сказать?
Должно быть, в ее голосе прорвалась боль, потому что его улыбка померкла. Он покаянно обнял ее:
— Это все относится к тебе, Ли, но не имеет никакого отношения ни к светлым волосам, ни к ученым степеням, ни к чему другому.
— Значит, это не имеет отношения к Дженифер или другой девушке-мечте из прошлого?
— Значит, вот в чем дело? Ты думаешь, будто стала осуществлением моей мечты? — Он с удивлением смотрел на нее. — Может, поначалу ты и напоминала мне о вещах, которых, как мне казалось, никогда у меня не будет, но дело совсем не в этом, Ли. Из-за меня ты пошла на невероятный риск. Ты поставила под удар свою карьеру, разорвала помолвку. Я знаю, эти вещи для тебя много значат, но ты ни с чем не посчиталась. Это мне следует спросить тебя, почему… — Он помолчал. — Почему ты это сделала, Ли?
— Я думала, что суд над тобой будет несправедливым.
— Значит, ко мне лично это никакого отношения не имеет? Все дело только в справедливости?
Она отвела взгляд, чтобы он не прочитал ответа в ее глазах.
— Так я и думал. — Он секунду помолчал. — Ты не осуществление моей мечты, Ли. Подростком я бы не обратил на тебя внимания.
Если бы он знал, чего хочет ее сердце, он так и сказал бы. Его пальцы коснулись ее пальцев, и она схватила его ладонь и крепко сжала, но не позволила обнять себя. В ней бушевало слишком много эмоций. Если он приблизится, она не выдержит, и он узнает, насколько она беззащитна. Она даже может произнести слова, которым и сама-то почти не верит.
— Слава Богу, что Пола Купер явилась на суд, — сказала она. — Если бы не это… ты бы сейчас здесь не сидел.
— Да. — Их пальцы переплелись. — Спасибо Богу за Полу. — В его голосе слышалось нежелание развивать эту тему, но Ли до сих пор не до конца понимала, что произошло в суде и какие у него отношения с его бывшей моделью. И решила попытаться еще раз:
— Я поймала выпуск новостей, в котором ты сказал, что тебя подставили. И кто это, по-твоему, сделал?
Его упорное молчание побудило ее немного нажать.
— Или мне нельзя спрашивать? — поинтересовалась она, натягивая на себя плед, чтобы прикрыть грудь. Ей было трудно поверить, будто он не разделяет ее чувств после того, что между ними было, после их разговора. Но мужчины часто с неохотой говорят на темы, которые женщины поднимают совершенно естественно. Ключевые факторы обычно самые болезненньге. Очень часто мужчина защищается, вообще уходя от обсуждения.
