Голова разламывалась от боли, начинали ныть суставы. Случись такое дома, в Калифорнии, Льюис решил бы, что его одолевает простуда. Он принял бы пару таблеток аспирина и тут же забыл о недомогании. Но здесь, во Вьетнаме, так просто не отделаешься. Он мог подцепить какую угодно заразу и не рассчитывал получить медицинскую помощь до тех пор, пока не вернется в Ваньбинь.
Лодка плавно причалила к пирсу, и шумные пассажиры погрузились на борт. Льюис потеснился и занял место, с которого было удобно наблюдать за берегом канала. Он не сомневался, что Грейнгер столь же внимательно смотрит на противоположную сторону. До сих пор им не доводилось попадать под прицельный огонь, путешествуя на речном такси, но, как говорится, все когда-нибудь случается впервые.
Почувствовав приступ тошноты, Льюис решил сократить свое пребывание в Тэйфонг до минимума. Он посетит отряд ополченцев, перебросится словцом со старостой, вернется в штаб, примет лошадиную дозу аспирина и попытается забыться целительным сном.
– Ты хорошо себя чувствуешь, дай ю? – крикнул Грейнгер, сидя напротив у дальнего борта и с беспокойством взирая на Льюиса.
Льюис коротко кивнул. Его самочувствие вряд ли можно было счесть хорошим, но он не видел смысла жаловаться Грейнгеру.
После поездки, которая, как ему казалось, никогда не кончится, речное такси причалило к пристани Тэйфонг. Стоило Льюису выбраться из лодки и зашагать к центральной улице, каждый мускул его тела охватила мучительная боль. Грейнгер, Хоан и его спутники двигались следом.
Тэйфонг ничем не отличалась от прочих деревень провинции. Главную улицу образовывали торговые лавки и хижины, сделанные из соломы и тростника. Одной стеной дома выходили на канал; к деревянным сваям были привязаны несколько лодок. Чуть дальше располагались рыночная площадь и две постройки из кирпича – католический храм и здание школы.
Прямо перед путешественниками улицу перебежала свинья. Сопровождаемые звонкими детскими криками, они пробирались по улице к зданию администрации, где их ждал деревенский староста.
– Хао! Хао! – жизнерадостно восклицал староста, величая Льюиса титулом советника и наполняя стаканы спиртным местного производства.
Льюис нехотя принял предложенный стакан. Правила вежливости требовали, чтобы он выпил 6а си де, и если он сделает это одним глотком, огненная вода либо прикончит, либо исцелит его.
– У меня есть новости, ко ван, – сказал староста, как только обряд угощения был завершен. Он наклонился к Льюису, облокотившись о стол, еще более обшарпанный, чем стол в штабе. – По нашему району скоро пройдет отряд снабжения, большой караван.
В боковом поле зрения Льюиса плясали огоньки, руки дрожали.
– Ты уверен, что они осмелятся забраться так глубоко на юг? – спросил он, пытаясь сосредоточиться.
Как правило, на дальнем юге страны появлялись лишь мелкие группы фуражиров. Крупный обоз был не по зубам группе Льюиса и подразделениям местной самообороны. Им потребуется подкрепление. Может, даже отряд специального назначения.
Староста энергично кивнул.
– Да, ко ван, – решительно заявил он. – Мой осведомитель состоит во Вьетконге. Он узнал, что его жена спит с одним офицером, который отправится с караваном, и, чтобы отомстить, он доставил мне эти сведения.
– Что он имел в виду, когда говорил, будто бы караван будет большой?
Ни для кого не было секретом, что на территории Камбоджи у самой границы базируются по меньшей мере два полка северовьетнамской армии. Ближе всех располагалась провинция Кьенфонг, и чтобы оказаться в глубине ее территории, вьетконговским обозам с медикаментами, деньгами и оружием требовалась лишь ночь пути. Оттуда мелкие отряды Вьетконга доставляли припасы на лодках по разветвленной сети каналов в провинции Анзианг, Садек и даже в район, которым управлял Льюис.
– Очень большой, – заверил его староста. – Припасы будут доставлены не вьетконговцами, а бойцами армии Северного Вьетнама.
Льюис издал стон. Он чувствовал себя отвратительно; единственным его желанием было забраться в койку и накрыться одеялом с головой, а староста рассказывает ему, что им вот-вот предстоит столкнуться с массированным вторжением северовьетнамских войск.
– Когда? – хрипло осведомился он. Лейтенант Грейнгер и Хоан с тревогой посмотрели на него, заметив, что ему не по себе.
– Через четыре ночи. Может, через пять. Осведомитель придет ко мне и расскажет, где пролегают их пути и где намечены контрольные точки.
– Ладно. – Льюис поднялся на ноги и пошатнулся. – Идемте осмотрим отряд самообороны.
– А стоит ли? – негромко, но настойчиво произнес Грейнгер. – Ты весь горишь. Пожалуй, нужно побыстрее доставить тебя в лагерь.
– Пятнадцать минут ничего не изменят, и уж если нам предстоит столкнуться с северовьетнамскими отрядами, будет нелишне убедиться в том, что ополчение Тэйфонг готово к бою.
В сопровождении Хоана Льюис осмотрел отряд и велел командиру ближайшие дни находиться в готовности, а потом, еле разбирая дорогу из-за мучительной боли в голове, едва переставляя ноги из-за судорог в коленях и ступнях, с трудом побрел к обветшавшей пристани.
– Господи, дай ю, что с тобой? – осведомился Грейнгер, испуганный тем, что придется вызывать вертолет, чтобы доставить Льюиса в ближайший полевой госпиталь, к что в отсутствие командира заботы по организации засады против северовьетнамского отряда лягут на его плечи.
Льюис не ответил. Это было выше его сил. Он едва замечал, как они погрузились на борт речного такси, на котором, к счастью, не оказалось живности, сопровождавшей их в предыдущей поездке. Льюис был совершенно уверен, что не отравлен. Он точно помнил, что не натыкался на колючки пунжи и не попадал в другие ядовитые ловушки, которые так любили расставлять вьетконговцы.
Он пытался припомнить, что ел в последние двадцать четыре часа, но его сознание отказывалось подчиняться. Крысы? Ил ли он крыс в последнее время? Крысиное мясо было одним из основных местных продуктов питания, и сержант Дрейтон нередко дополнял им сухой паек группы. Мелко нарубленное и приготовленное на китайский манер с фасолью, приправленное соусом нуок мам, без которого не обходилось ни одно вьетнамское блюдо, крысиное мясо оказалось на удивление приемлемой пищей. Однако Льюис отлично помнил, что Дрейтон не подавал его на стол уже больше недели.
К тому времени, когда такси мягко уткнулось в берег канала напротив Ваньбинь, Льюис лежал, перевесившись через борт, и ему казалось, что его вывернет наизнанку.
