— Сколько я стою?
Я провожу большим пальцем по её ключице, нежная ласка, говорящая, что я рядом.
Коннор устало моргает. Потеря крови начинает его ослаблять.
— Посмотри на это с другой стороны, любовь моя. Кто-то очень сильно тебя хочет.
От этого слабо произнесённого утверждения настроение в комнате становится серьёзным. Эйлин берёт своего больного сына и соглашается, кивая:
— Хорошо, Картер. Услуга Брадену за жизнь Коннора. — Она тяжело сглатывает, от эмоции сочувствия на её лице она выглядит намного старше своих лет. — А теперь вылечите его.
Затем Алехандра добавляет:
— Ты не скажешь ни единой душе о том, что мы здесь были.
Эйлин усмехается от её слов.
— Я живу в этом мире намного дольше, чем ты, моя дорогая. Я знаю все неписанные правила. На самом деле, я мог бы научить тебя паре вещей, говоря о верности.
Но Алехандра не сдвинулась с места, даже не испугавшись.
— Тогда я жду твоего слова, если ты не возражаешь.
Прежде чем Эйлин успевает дать обещание, Алехандра вставляет:
— Просто, чтобы ты знала, если ты нарушишь его, тебе придётся переживать не об Юлии.
Без тени эмоций Ана объявляет:
— Я застрелю всю вашу семью, застрелю их всех, если ты подвергнешь мою жизнь опасности.
Эйлин внимательно наблюдает за Алехандрой, считая угрозу вполне реальной.
— Ты могла бы, не так ли, девчушка? — Она прислоняется к стене и устало отвечает: — Даю слово. Никто из Келли не произнесёт ни слова. — Она многозначительно смотрит на своих сыновей. — Разве не так, мальчики?
Все трое одновременно бормочут.
— Да, мам.
Аида терпеливо ждёт, и я кивком подаю ей знак. Приближаясь к Коннору, она произносит те же слова, что сказала Алехандре в день их встречи.
— Надеюсь, ты крутой, потому что я не терпима к херне. Особенно к той, которая сама себя создала.
Я не пропустил тонкую улыбку, которая освещает прекрасное лицо Алехандры.
Глава 41
ЛИНГ
Они не вернулись обратно в дом до рассвета. Я стою у кухонной стойки и потягиваю кофе, будто только что проснулась, когда они вошли, и изображаю бессонницу. Они не узнают, что я вообще не спала.
Они проходят мимо меня, будто я пустое место.
Потому что для них меня нет.
Когда я слегка кашляю, Юлий поворачивается ко мне лицом и зевает, прижимая Алехандру к себе, и она закрывает глаза с выражением безмятежного спокойствия.
— Я думал, ты спишь.
Меня это задевает.
Это всё, кем я сейчас являюсь.
Побочная мысль.
Это знание ошеломляет меня.
Боже, как всё изменилось. Эта хрупкая девушка обладает огромной властью над мужчиной, которого я считала слишком умным, чтобы позволить с ним так обращаться.
— Эй, — начинаю я, но он меня прерывает.
— Подожди секунду, — бормочет он, уводя Алехандру в свою спальню.
Я бы сказала в их спальню.
Тьфу. От этой мысли мои вены шипят от текучего жара.
Он возвращается, выглядя напряжённым и уставшим, наполовину тем, кем он был две недели назад.
— Как дела?
Я тщательно обдумываю то, что собираюсь сказать. Я не хочу выглядеть жалкой. Я просто хочу констатировать факты. Прочистив горло, начинаю:
— Что с нами случилось, Юлий? Ты не разговариваешь со мной. Ты даже больше на меня не смотришь. Между нами всё было хорошо, пока не появилась она.
Я надеюсь никогда не услышать ответ. Вместо того чтобы сказать, что я незаменимая часть нашей команды, он хмурится в замешательстве.
— К чему ты ведёшь? Ты уходишь?
Я? Ухожу?
Он вообще знает меня?
Я играю, чтобы выиграть. Всегда.
— Нет, я не ухожу. Просто надеюсь, что эти изменения не навечно — вот и всё. Я скучаю по прежним временам.
Отодвинув мои опасения в сторону, он садится на стул у кухонной стойки и протягивает руку к лицу.
— Я не знаю, что происходит, Линг, и не знаю, вернётся ли всё в свою колею. Но прямо сейчас у нас есть более важные дела. — Он вздыхает. — За голову Алехандры назначена награда.
— Есть более важные вещи, которые нужно решить, — говорит он.
Вещи, важнее меня — вот то, что он имеет в виду.
— Хорошо, — говорю я без эмоций. — Итак, что ты собираешься с этим делать?
— Мы, — произносит он и поднимает на меня голову, чтобы уставиться своим усталым взглядом. — Что мы с этим будем делать, — заявляет он. — Я не смогу сделать это в одиночку, Линг-Линг. Мне нужна твоя помощь.
Я теряю своего единственного друга, и это разбивает моё почерневшее сердце. Это не тот Юлий, которым он был четыре года назад. Чёрт, это даже не Юлий месяц назад. Я не знаю этого парня, но Юлий, которого знаю, никогда не позволил бы женщине держать его за яйца.
Всё, что я могу сейчас сделать, это выдавить улыбку, пока он разваливается из-за тупой п*зды, и предложить:
— Хорошо, босс. Что мы с этим будем делать?
Я закипаю в полной тишине.
Посмотрите на него.
Посмотрите, что она сделала с ним, с одним из немногих мужчин, которыми я когда-либо восхищалась.
Будь она проклята. Это не закончится хорошо.
Она получит своё.
Сука заплатит.
Глава 42
АЛЕХАНДРА
Юлий не разговорчив в самые лучшие дни, но недавние изменения в наших отношениях заставили меня увидеть его с другой стороны. Сегодня вернулся старый Юлий, который скрывал себя от посторонних глаз. Он закрывается от меня, и это не просто ранит, это меня злит.
Как он смеет дарить мне что-то настолько прекрасное, во что я боялась полностью вкладываться, а потом забирать сразу после того, как я начала это ценить? Я боюсь, что не смогу жить в мире, где его безразличие разъедает меня, как чума.
Сначала я подумала, что всё это в моей голове, но по мере того, как проходил день, стало понятно, что возможно проблема была во мне.
Когда я проснулась около обеда, после того, как провела ночь до рассвета с Келли, моей первой мыслью было найти Юлия, обернуть руки вокруг него, чтобы стать ближе. Потянувшись под одеялом, мои пальцы нашли его руку, и ленивым, но нежным движением я обхватила его указательным пальцем и погладила его большой палец своим.
Закрыв глаза, я улыбнулась в подушку, и моё тело обмякло от того комфорта, который я нашла, проснувшись с этим мужчиной.
Как только я подвинулась, чтобы стать ближе, Юлий выскользнул из кровати, не говоря ни слова, и зашагал обнажённым в ванную комнату, его член был твёрдым от утреннего стояка.
Мой желудок сжался от необычного изменения в поведении.
Я сделала что-то не так?
Перевернувшись на спину, чтобы посмотреть в потолок, я подумала об этом, нахмурившись.
Я не была уверена. Единственное, что пришло мне в голову, это мой опасный флирт с Коннором Келли ночью накануне. Но Юлий был прямолинейным. Если бы я сделала что-либо, что ему не понравилось, он бы сказал мне.
По крайней мере, я так думала.
Он определённо внёс ясность, что разговоры и обсуждения будут играть важную роль в наших отношениях, и в них не будет места недопониманию.
Говоря это, я не полностью осознавала нынешнюю ситуацию, в которой была. Это напрягало, и единственное время, когда я чувствовала себя по-настоящему спокойно, это когда находилась здесь, одна, в постели с Юлием.
И Юлий был моим защитником. Брал всё без жалоб. Я была ему так обязана, что взяла свои непослушные эмоции и сдержала их.
У каждого было право на плохой день. У меня тоже бывают.
Сегодня я позволю Юлию вести себя так, но если, проснувшись на следующее утро, он останется замкнутым, мы поговорим. И если «разговор» будет значить бросание вазы, чтобы вызвать его реакцию, я сделаю это, потому что Юлий стоит того, чтобы за него бороться, а бросание ваз — серьёзное послание. Я бы разорвала этот чёртов мир на части, чтобы всё с ним исправить.
