подозрительно взглянув на родительницу.
- Знаешь, что я поняла за время нашего общения с Акимовым? - задала риторический вопрос и сама же поспешила на него ответить: - Он бы никогда просто так не ударил кого-то в спину. Не такой он человек.
- Откуда ты знаешь, каким он был? С другими?
- Тем более, - усмехнулась мама. - Он такой с другими, но не с тобой. А это уже говорит о многом. О том, что ты ему дорога. Иначе бы давно затащил тебя в свою постель и бросил. И уж точно не стал бы ждать твоего взросления. А ошибки делаем мы все.
- Измена - не ошибка, мама! Это предательство! - возмутилась я на её слова. - Я понимаю, что ему непросто воздерживаться. Но это ведь не повод… - снова расплакалась.
Тем более, не так уж он и воздерживается, если уж на то пошло!
- Да с чего ты взяла, что он собрался тебе изменять? Ну, проводил он её взглядом. Ну, вспомнил прошлое. Это не значит, что он станет снова с ней встречаться.
Родительница прижала меня к себе крепче, поцеловала в макушку и отстранилась.
- Не стоит ссориться с человеком, не имея доказательств своей правоты под рукой. Думаю, Артём, как ты верно заметила, после всего, на что пошёл ради тебя, заслужил хоть немного веры. Как считаешь?
Я на это судорожно вдохнула и согласно кивнула.
- Наверное, ты права, а я просто накручиваю себя. Но общаться с ним пока не могу, - отвернулась от неё.
- Никто тебя и не заставляет. Это ваши отношения, Галь. Я могу лишь выслушать и поддержать, но решение принимаешь ты. Просто не руби сгоряча. Вдруг всё действительно не так? Сама же потом плакать будешь, не в силах изменить. Уйти всегда можно. А вот сохранить любовь… Это, порой, великий труд.
На этом родительница поднялась с моей кровати и покинула комнату, оставив меня одну, размышлять над сказанным. Чуть подумав, я всё же отправила сообщение Акимову с извинениями и просьбой о встрече. Может, у меня и не лучший характер, но признавать ошибки я умею.
Артём
Все мы совершаем ошибки. Особенно, по молодости. Особенно, на волнах первой и безответной любви. И я не избежал такого. Вот только моя история любви закончилась не просто слезами, а настоящей трагедией. Такой, что хотелось забыть и не вспоминать, да только такое не забывается. Оно живёт внутри тебя до конца дней твоих, медленно, но верно, разъедая внутренности, очерняя душу, убивая изо дня в день. И не уйти, не скрыться. Но бывает, судьба даёт нам шанс, если не исправиться, то вновь быть счастливыми. Главное, его не упустить. Но это не значит, что прошлое уходит. Нет. Оно отходит на задний план, притворяясь слепым, глухим и немым, но не пропадает. Просто выжидает, когда его вновь вытащат на свет. Вот как сегодня.
Маша.
Та, о ком я не забывал, но и не вспоминал многие годы.
Та, кого ненавидел, так же как себя. Себя даже больше. Тут она правду сказала. За такое меня и убить мало, на самом деле.
И почему именно сейчас?
Не раньше, не позже, а тогда, когда у нас с медовой всё только-только укрепилось, и она перестала ревновать меня к каждому фонарному столбу. И ведь не рассказать ей. Не хотелось бы видеть, как её взгляд, полный веры в меня, сменится на разочарованный. Как она повернётся и уйдёт. И правильно сделает, надо сказать. Но и не рассказать теперь не выйдет. Иначе, точно уйдёт. И это опять же будет правильный выбор с её стороны. Я бы и сам ушёл на её месте. Хотя нет. Вру. Не смог бы я уйти от неё. Только не теперь, когда она рядом со мной и вся моя. То есть не вся. До этого ещё чуть больше года, но сам факт, что со мной… Что пришла… Сама...
Стояла на пороге и теребила ремешок своей сумки, не решаясь на меня посмотреть.
- Впустишь? - поинтересовалась, наконец, едва слышно и неуверенно.
Без слов отошёл в сторону, пропуская девушку внутрь. Правда, дальше порога она не прошла. Как и не разулась.
- Галь, слушай, - начал я первым, потерев двумя пальцами лоб, думая над тем, что и как сказать дальше.
- Нет, - ухватила она моё запястье, не давая продолжить, и посмотрела на меня.
Глаза красные, опухшие, явно долго плакала и только недавно прекратила. Ощутил себя последним мудаком, что из-за меня эта солнечная девочка расстроилась.
- Я была не права. Прости меня, - всё так же тихо произнесла, а серо-голубых глазах сияло море надежды, страха и боли.
Как чёртово отражение моего состояния.
- Нет, ты права, - улыбнулся я ей со всем теплом, прижав к себе. - Я слишком долго играл в молчанку. Но теперь готов всё рассказать. Идём, - потянул девушку за собой в комнату.
- Подожди, я разуюсь, - притормозила Галина, выполняя обозначенное.
Я терпеливо дожидался, пока она снимет свои босоножки, невольно зависнув на тонкой щиколотке. Скользнул взглядом выше по стройным ногам, едва прикрытым подолом вишнёвого платья, и гулко сглотнул. Едва ли это помогло смочить пересохшее горло. Так бы и задрал юбку, прижал к стене и…
- Артём, - тихий голос зовущей вынужденно вернул меня из мира фантазий в настоящее.
Галя смотрела на меня снизу вверх и понимающе улыбалась.
- Да, рассказ, - тяжко вздохнул я, отворачиваясь. - Идём, - вновь потянул её за собой.
Мы прошли в комнату и уселись на диван. Медовую я усадил к себе на колени, крепко прижав к груди.
- Сейчас я расскажу тебе грустную сказку, - хмыкнул печально.
- Что за сказка? - уточнила осторожно Галина, смущённо потупив взор.
Невольно усмехнулся на такое поведение девчонки. Вот вроде бы уже привыкла к моим таким выходкам, но всё равно постоянно краснела из-за этого. И было в подобном проявлении невинности что-то такое особенное, с ума сводящее. Не зря я ей сказал, чтобы не спешила взрослеть и подольше оставалась такой милой и наивной.
- Сказка как сказка, только с трагическим концом, - улыбнулся я невесело. - В общем, слушай и запоминай, малыш, как делать не надо, - погладил Галю по медовым волосам. - Жил-был парень. Отец бросил его мать, когда он ещё находился в стадии зародыша, - уставился прямо перед собой, попутно вспоминая былое. -
