class="p1">Какая к черту самостоятельность?
Мне как нормальному мужику, нужно только одно, что бы постель согревала, да рядом была.
Скучал по ней, как ненормальный, все это время, а она меня ещё с этим олухом встретила. Так и хотелось заставить этого паренька сожрать те цветы. Что бы жрал и давился, и не смел больше приближается к ней. А она? Счастливая такая стояла, улыбалась, обнюхивала этот веник.
Уверен был, что между ними ничего нет, мои люди докладывали о каждом ее шаге, но все равно сорвался.
Романтики ей захотелось.
Значит будет, устрою! Потерплю немного, все равно моей будет. Не отпущу теперь ее никуда от себя. Пусть даже не надеется.
Когда раздается характерно громкий стук в мою дверь я разжимаю руки. Мне требуется совершить над собой усилие, чтобы не бежать сломя голову к нему. Медленной походкой приближаюсь и делаю несколько вдохов прежде, чем берусь за ручку и открываю ему дверь. Понимаю, что как бы я его не отталкивала я скучала по нему.
При виде его, мое волнение усиливается, и я нервно отступаю назад, пропуская его в квартиру. Мне всегда, казалось, что мое жилище довольно просторное, но как только он проходит и начинает заинтересованно осматриваться по сторонам, я чувствую, что комната становится ничтожно мала.
— У тебя довольно мило? Снимаешь квартиру?
— Нет подарок друга, — произношу и только сейчас понимаю, как это двояко звучит.
Он бросает на меня холодный взгляд и засовывает руки в карманы.
— Не знал, что у тебя есть такие щедрые друзья? Расскажешь?
— Уже нет Булат, мой друг умер, и он был в преклонном возрасте. Я сама недавно узнала, что он оставил мне свое наследство, включая Зевса, — Выдыхаю я и смотрю как он заметно расслабляется.
Он скидывает обувь и проходит в комнату. Осматривается по сторонам, а я замираю и слежу за его действиями. Оборачивается и смотрит на меня своими черными глазищами, что даже кровь закипает в венах. Мы сверлим друг друга взглядами, и я не знаю о чем с ним заговорить.
Раньше я не задумывалась о теме нашего разговора, но по чему-то в данную минуту я чувствую напряжение, сковавшее меня. Казалось бы, оно витает в воздухе.
— Если ты голоден могу разогреть еду? — Произношу я.
— А ты голодна? Черт, и почему он так на меня смотрит что я даже не могу сфокусировать мысли на его вопросе.
— Мы можем перекусить в каком — нибудь ресторане, если ты не против, заодно и поговорим?
— Хорошо я только переоденусь, — произношу и прохожу мимо него. Пространство, между нами, наэлектризовано, до такой степени что я даже не замечаю, как он берет меня за руку и дергает на себя.
Я прижата к его крепкому телу и мурашки бегут по моей спине.
— Разве я много прошу, Злата? — Хрипит он мне в макушку приглаживая волосы. — Давай просто уедем и начнем все заново? Тебе не нужно будет работать, я все решу.
— Это ты не можешь меня понять. Я хочу работать, хочу первый раз в жизни почувствовать себя живой. Ты опять навязываешь мне свое мнение.
Вырываюсь из его объятий и иду в комнату. Черт возьми я запуталась. Совершенно не знаю, что мне делать. Если я сейчас ему уступлю, то потеряю себя. Не желаю быть марионеткой в его руках.
Надеваю на себя простое черное платье, чуть ниже колена и кручусь у зеркала. Слышу, как вибрирует на кровати мой телефон и подойдя беру его в руки. На экране высвечивается незнакомый номер, и я снимаю трубку.
— Алло, — произношу я.
— Здравствуйте Серова Злата Викторовна? — Раздается мужской голос на том конце провода.
— Да, это я — произношу и не понимаю кто может мне звонить в столь позднее время.
— Меня зовут Геннадий Львович, я лечащий врач вашей матери. Хочу вам сообщить что ее состояние резко ухудшилось, и в таком случае она просила набрать именно вас. Я так понимаю кроме вас у нее больше нет близкий родственников.?
Сжимаю телефон со всей силы и нервный озноб проходит по моему позвоночнику.
— Что с ней? Это серьезно? И где она лежит я скоро приеду?
— Психиатрическая больница номер один. Вы же в Москве? — Спрашивает меня он.
— Нет, но я скоро буду.
Кладу трубку и какое-то время пытаюсь прийти в себя. Я думала, что моя мать отдыхает на каком ни будь курорте или покоряет очередных поклонников, но к такому повороту событий я была не готова.
Беру в руки сумочку и в спешке выбегаю из комнаты.
— Ты быстро, — произносит Булат и проходится глазами по моему телу.
— Булат мне нужно в Москву срочно, как можно быстрее- тараторю я.
Он удивленно вскидывает бровь не понимая, что происходит.
— У меня мать в больнице, и ее самочувствие ухудшилось. Мне нужно срочно к ней.
— Мать говоришь, это та, что бросила тебя много лет назад?
Я не знаю, что со мной происходит, но после его слов меня обуревает злость. Вскидываю голову и кидаю на него гневный взгляд.
— У тебя тоже был братец не подарок, и мы не выбираем себе родителей, так же как братьев и сестер.
Наблюдаю как загораются его глаза, и он одним махом преодолевает расстояние, разделяющее нас. Нависает надо мной буравя своими черными глазами.
Машинально облизываю присохшие губы.
— Меня в отличие от тебя никто не бросал, ты готова? Я тебя отвезу.
Его слова задеваю меня за живое, и где-то глубоко внутри я понимаю, что он прав, но не могу признаться ему в этом. Матери я никогда не была нужна, скорее всего она сотни раз жалела о том, что я родилась на свет, портя ее планы на будущее. Но и проигнорировать ее просьбу я тоже не могу.
— У меня Зевс, и я не могу его бросить одного в квартире. — Только сейчас вспоминаю о том, что у меня есть пес.
— Мы можем взять его с собой.
— Нет, я позвоню сейчас Рите, она посмотрит за ним.
Рита приезжает спустя двадцать минут, и мы встречаем ее на пороге. При виде широкой фигуры Булата она замирает и восторженно осматривает его с головы до ног. Черт, зная ее язык без костей боюсь что она может сказать что то лишнее.
— Ты можешь подождать меня в машине, я сейчас спущусь.
— Без проблем, только поторопись, дорога не быстрая — произносит Булат и выходит из квартиры.
Закрываю за ним дверь и поворачиваюсь к Рите.
— Черт возьми, это
