Слава Богу, заглянуть сюда он не догадался. Слоун предполагала, что рано или поздно муж начнет поиски, но спрятать в магнитофон все таблетки не удалось, их было слишком много. Хорошо, что хоть какое-то количество удалось спасти.
«Он не понял, – думала Слоун, вытряхивая капсулу из небольшого пластикового пакета. – И никогда не поймет».
Она посмотрела на желтую капсулу, лежащую на ладони. Скорее всего при таком возбуждении одна не подействует. Наверное, придется принять две. Вытряхнув на ладонь еще одну капсулу, Слоун закрыла крышку магнитофона и вернула его на верхнюю полку шкафа.
«Просто мне нужно хотя бы немного успокоиться».
Она положила обе капсулы в рот и запила небольшим количеством виски. Бутылочку, такую, какие обычно подают в самолетах, Слоун нашла в задней части шкафа.
«Просто мне нужно немного успокоиться».
Когда Джордан вернулся, Слоун крепко спала. Пожалуй, даже слишком крепко. Когда он вошел, она не шелохнулась.
Подойдя к постели, Джордан увидел на ковре что-то желтое, наклонился и поднял. Это была капсула.
«Черт побери, наверное, это я уронил сегодня утром».
Он выпрямился и тут же заметил на ночном столике небольшую бутылочку из-под виски.
«Какой ужас! Значит, она все-таки приняла таблетки! Да, несомненно, они у нее где-то были спрятаны. А вдруг Слоун приняла все, что у нее оставалось во флаконе?»
Джордан схватил жену за плечи и сильно встряхнул:
– Слоун, проснись… Ну же, просыпайся!
Она тихо застонала, но глаз не открыла.
– Нет, – прохрипел он, – спать я тебе не дам. Пока не докопаюсь до истины. – Джордан поставил ее на ноги. – Ну же… идем, немного прогуляемся.
Слоун походила на тряпичную куклу. Он пошел с ней по комнате, вернее, тащил жену, слегка похлопывая по щекам. Она вяло сопротивлялась, мотая головой.
– Ну давай же, Слоун! Проснись!
– Нет… дай мне поспать, – бормотала она. – Совсем немножко…
– Ни за что! – рассердился Джордан. – Сколько капсул ты приняла?
– Не знаю… – Ноги у нее подкосились, и она навалилась на него.
Он снова похлопал ее по щекам.
– Сколько, Слоун?
– Две, – пробормотала она пьяным голосом. – Всего две…
– Уверена?
– По-моему, две…
– И запила спиртным?
– Совсем немного… только две.
«Что две? Таблетки или рюмки скотча?»
Джордан потащил ее в ванную, поставил под душ и, поддерживая, открыл кран холодной воды. Сам тоже встал рядом.
Слоун громко вскрикнула и начала умолять его закрыть воду.
– Я проснулась… проснулась!
– Извини, дорогая, но я должен в этом убедиться.
Они промокли до нитки.
– Пожалуйста… закрой воду, – пробормотала, дрожа, Слоун. – Со мной все в порядке… Я приняла только две капсулы!
– А спиртное?
– Одну… одну такую маленькую бутылочку! Клянусь!
У него отлегло от сердца. Слава Богу, ложная тревога на этот раз.
Но дальше терпеть такое уже невозможно.
– Нам нужно поговорить, – сказал Джордан, войдя в спальню.
Слоун сидела в постели и смотрела на него снизу вверх.
– Кажется, мы уже все сказали друг другу.
– Не совсем. – Он закрыл дверь и подошел к ней.
– О чем же еще говорить? – Слоун пожала плечами.
– По-твоему, не о чем?
Она устремила на него пустой взгляд.
– Не понимаю, в чем дело?
– Понимаешь! – разозлился он. – Прекрасно понимаешь. Речь идет о нас с тобой, Слоун. После того как ты пристрастилась к этой гадости, нашу совместную жизнь нельзя назвать жизнью.
– Это случилось после того, как я потеряла ребенка, – всхлипнула Слоун.
– Мы могли вместе пережить это. Господи, такое несчастье должно было сблизить нас! Но…
– Только таким способом мне удалось вынести это. А кроме того, я так подвела тебя… Не смогла дать тебе то, чего ты по-настоящему хотел.
Джордан пристально посмотрел на нее:
– Все, чего я хотел… и хочу до сих пор, – это ты. Разумеется, прекрасно, когда в семье много детей, я не отрицаю этого. Но если такое по каким-то причинам невозможно, я переживу. У нас есть Тревис, и… мы принадлежим друг другу.
– Этого недостаточно, – проговорила Слоун без всякого выражения.
– Для меня достаточно.
– Надолго ли?
– Я хочу, чтобы ты начала лечиться от наркотиков, Слоун.
– Не нужно мне никакого лечения! – сердито бросила она.
– Ты сказала, что тебе необходимы таблетки и ты не можешь без них и дня прожить. Значит, без специального восстановительного лечения не обойтись.
– Я не могу, – всхлипнула она. – Мне страшно!
– Ты сделаешь это!
– Пожалуйста, Джордан…
– Ты должна, Слоун, – твердо сказал он. – Ты должна справиться с этим, если хочешь спасти наш брак.
Она молча смотрела в сторону.
– Я люблю тебя, Слоун, – продолжал Джордан. – Я люблю тебя больше всех на свете! – Он встретил ее взгляд. – И поэтому стоять в стороне и смотреть, как ты себя убиваешь, не буду.
– Джордан, я не могу…
– В таком случае, – в его голосе прозвучала угроза, – ты не оставляешь мне выбора. Завтра утром я уезжаю в Калифорнию. Если вдруг изменишь решение, я буду в холле… собирать вещи.
Слоун молча смотрела ему вслед.
Ее худшие страхи оправдались.
Нью-Йорк, декабрь, 1988
Когда поезд прибыл на вокзал «Гранд Сентрал», уже смеркалось. Слоун оставалась в купе до тех пор, пока вагон не покинул последний пассажир, затем не спеша собрала вещи и вышла на перрон. Она до сих пор пребывала в шоке, так и не смирившись с тем, что Джордан ушел. В ее ушах до сих пор звучали его слова, и теперь они, как нож, вонзались ей в сердце: «Я не собираюсь стоять в стороне и наблюдать, как ты себя убиваешь… Я люблю тебя, но примириться с этим не могу… Ты знаешь, где меня найти… Когда согласишься принять мою помощь…»
Она пересекла, как всегда, оживленный главный зал, не замечая красоты высокого сводчатого потолка, недавно покрашенного в бледно-голубой цвет. Автор композиции Уитни Уоррен, предложив расписать потолок как бы слабо мерцающими звездами, сказал: «Это зимнее небо такое, каким его видит Бог». Слоун пробиралась сквозь толпу, не обращая ни на что никакого внимания. Ближайший выход вывел ее на Восточную Сорок вторую улицу.
У тротуара стояло несколько такси. Шел снег, и дул пронзительно-холодный ветер, но Слоун не замечала и этого. Опустившись на заднее сиденье такси, она захлопнула дверь и расстегнула меховое манто.
– Куда ехать, леди? – спросил водитель, включая счетчик.
– Что? – растерялась Слоун.
– Куда ехать?
Она равнодушно пожала плечами:
– Какая разница?
– Большая, – заметил он. – Возможно, вы не заметили, но имейте в виду, что счетчик включен и работает. Конечно, это ваши денежки, поэтому вы вольны ехать куда пожелаете, хотя бы к черту на кулички или даже дальше.
