Короткое мгновение внезапно застыло, стало тягучим, словно мед, вместило в себя многое; а Карась, вонзая нож в горло врага, успел представить, как будет хвастать убийством легендарного Чистильщика и как с уважением будут относиться к нему и братва, и Шурик, и даже сам Варан… Матвей, слегка отклонившись от ножа, выстрелил нападавшему в горло, и пуля, пробив кадык, раздробила шейные позвонки, отчего Карась умер еще в прыжке.
Надо было торопиться. Наступал вечер, был уже девятый час, ветер все усиливался, но тучи разогнать так и не смог. Наоборот, небо еще более потемнело, а дождь, почти успокоившийся, вновь начал сыпать. Матвей оттащил тела в лес, чтобы с дороги их нельзя было увидеть, и забросил подальше автомат Карася. Пополнил патроны в обойме своего пистолета, приготовил запасные и был готов ехать дальше.
Предстоящее его не волновало. Как и не волновали погибшие от его руки сегодня, как и не волновали воспоминания об убитых им ранее. Ему казалось, что он пишет завещание, подводит итоги собственному существованию на земле, — остался лишь маленький росчерк, последняя подпись, которая по большому счету важна уже не ему, а остающимся.
Преодолев шлагбаум, он поехал дальше. Метрах в пятистах был небольшой мостик, перекинутый через ручей. Долгое время мост был бревенчатым, постоянно расшатываемый колесами машин, но года три назад его укрепили железными балками. Сразу за мостом начиналась небольшая березовая роща, на границе которой густой ельник прятал усадьбу Варана от посторонних глаз.
Матвей уже в роще приглушил обороты мотора и медленно дополз до ельника. Здесь он и спрятал свой «Судзуки», надеясь, что среди толстого лапника его черный монстр не будет заметен. От ельника вокруг забора была вырублена просека шириной метров двадцать. Когда-то на этом месте располагалось местное лесничество, вернее, филиал лесничества, но потом денег на его содержание перестали выдавать, и постройку решено было законсервировать, а потом и продать. Варан узнал о продаже участка, внес деньги, все здесь обновил, перестроил дом и зажил.
Стоя в мокром ельнике, Матвей внимательно осматривал забор и тот участок крыши, который был ему виден. Ничего интересного он не высмотрел. Над зелеными металлическими воротами была укреплена телекамера, время от времен медленно поворачивающаяся вокруг оси, чтобы оператор видел подступы. Дождавшись очередного плавного поворота в сторону, Матвей пробежал открытое расстояние до забора. Здесь он достал пистолет, и одним выстрелом вдребезги разнес объектив телекамеры.
Теперь надо было ждать и надеяться на то, что оператор внутри хоть немного ответственно относился к своим обязанностям наблюдателя. Кроме того, Варан сегодня с утра призвал своих к бдительности — это тоже могло сократить время ожидания.
Матвею повезло: вскоре хлопнула дверь, послышался чей-то голос, потом повизгивания собаки и вдруг — громкий лай совсем рядом, казалось, возле него. Вероятно, пес почуял гостя и облаивал через доски забора. Матвей услышал лязг засова, ворота дрогнули, створка стал открываться, и в образовавшуюся щель вышел Серый, невысокий, всегда очень загорелый мужик лет тридцати пяти.
Не успел он выйти, как, оттесняя его, мимо протиснулся здоровенный кавказец и, хрипло рыча, кинулся на непрошеного гостя. Матвей быстро выстрелил в Серого, а потом в кобеля. Затем, ни секунды не медля, бросился к воротам, схватил труп Серого, лежащий между створками, и быстро вытащил наружу.
Прикрыв ворота, некоторое время он стоял рядом с телами человека и собаки, тщательно вслушиваясь в окружающую тишину. Тишина нарушалась только гулкими порывами верхового ветра, продолжавшего гнуть вершины высоких деревьев. Потом до него донеслись из дома тихие звуки музыки, но ничего не говорило о том, что кто-нибудь мог заметить его или услышать тихие хлопки его выстрелов.
Он вытащил обойму из пистолета и вставил два патрона вместо только что отстрелянных. Потом осторожно заглянул внутрь двора. Внезапно в узкую щель ворот, хрипя от злобы, всунулась и стала рваться к нему огромная, словно медвежья, морда пса. Матвей выстрелил прямо в морду, и пес упал. Матвей шагнул во двор. События ускоряли свой ход, и уже об обычной осторожности речь не шла.
Одного взгляда ему было достаточно, чтобы оценить обстановку: услышав-таки подозрительный шум, из кирпичного сарая вышел грузин Джемал, по кличке Арсен, телекамера над крыльцом, заканчивая круговой обзор двора, смотрела в дальний угол дома, откуда как раз вылетала последняя кавказская овчарка — сука по имени Людка. И только телекамера еще не видела Матвея, поэтому ее он поразил последней.
За все это время не раздалось ни одного громкого звука; выстрелы его пистолета можно было не считать, они были едва слышны. Секунду Матвей прислушивался: музыка из дома продолжала негромко звучать, из сарая доносился слабый шум, там, возможно, кто-то работал и что-то передвигали. В сарай лезть не хотелось, он боялся упустить момент неожиданности, но и оставлять в тылу возможного противника тоже было глупо.
Решившись, Матвей, держа наготове пистолет, побежал в сторону сарая. Внутри на большом куске брезента, расстеленном на полу, лежал полуразобранный мотор. Рядом стоял «УАЗ» с раскрытым капотом. Облокотившись на машину, курил, разглядывая мотор и детали к нему, большой любитель техники Серега Шевченко, по кличке Тарас. Услышав шаги подбежавшего Матвея, он спокойно посмотрел в сторону входа, а в следующую секунду уже сползал, цепляясь руками за гладкий металл машины. Пуля, попав в переносицу, убила мгновенно, так что он был уже мертв еще до того, как упал на твердый бетонный пол.
Больше никого в сарае не было. Матвей развернулся на месте и побежал к крыльцу дома.
Возле входной двери он замер, прислушался, а потом ворвался внутрь. В вестибюле никого не было. Широкая лестница, покрытая толстой цветной ковровой дорожкой, уходила на второй этаж, откуда и доносилась музыка. Другая мелодия пробивалась из подвала — туда тоже шел лестничный проем. Людей здесь не было. Матвей подумал, что основной народ должен находиться внизу. Потом он вспомнил, что комната с мониторами, на которые шло изображение от телекамер, находилась в дальнем конце коридора. Обычно у мониторов дежурил один человек; бывая иногда здесь по приглашению Варана, Матвей достаточно хорошо узнал распорядок жизни здешней коммуны. Но Варан вполне мог распорядиться сегодня удвоить количество дежурных. Так что перестраховаться надо было и ему.
По коридорам везде были постелены ковровые дорожки. Матвей бесшумно побежал в конец коридора. Он боялся, что второй дежурный, если он вообще есть, мог выйти проветриться, и он его не застанет. Оказалось, что тот никуда еще не выходил.
