что, Джек?
Я кивнул, скрипнув зубами. Брат Джессики просил нас свернуть к обочине и остановиться. Шею закололо острыми иголочками. Что-то в этой ситуации показалось мне странным – он нас будто поджидал.
– Тормози, – приказал я, закрыл глаза и потер лоб. – Разберемся.
– Ну, не превышал же, не превышал! И габариты сзади не разбиты! Ну, козел! – Брат ударил по рулю, не скрывая раздражения, но скорость сбросил, преодолел еще две петли серпантина и медленно затормозил на самой высокой точке горы.
Теперь уже Бо еле слышно повторял всю мою бранную тираду, пока Джексон шел кPontiac. Я не удивился, что Джексон, как законченный козел, направил свет мощного фонаря в лицо Бо, хотя солнце еще не зашло.
– Кто из вас Дуэйн? – буркнул он, переведя луч фонаря на меня. Я отвел глаза, чтобы не слепило, отчетливо почувствовав, как же я ненавижу этого типа.
– Нельзя останавливать машины просто потому, что ты кого-то ищешь, Джек, – любезно начал Бо, скалясь. – Если только человек не находится в розыске и не арестован.
– Ты Бо, – сделал вывод Джексон и убрал фонарь за пояс, но не распрямился и по-прежнему заглядывал в окно машины. – Дуэйн, ты в курсе, что моей сестры нет в городе?
Я удивился, что Джексон остановил нас, чтобы обсудить местонахождение своей сестры, и ответил, взглянув на Бо:
– Да, я с ней только что разговаривал.
– Умерла наша тетя, мамина сестра. Джесс с родителями в Хьюстоне.
Мы с Бо снова переглянулись, и я прочел мысли брата, совпавшие с моими: «Какого черта он нам все это рассказывает?»
– Я знаю, Джек. Повторяю, я только что разговаривал с Джессикой.
Джексон кивнул, и я вдруг понял, что он изо всех сил старается оставаться невозмутимым и не повышать голос. Это подстава. Джексон что-то затевал, но я, хоть убей, не мог понять, что происходит.
Мне вдруг остро захотелось рвануть с места, пока он ничего не успел добавить.
– Спасибо за инфу, мы тогда поехали. – Я жестом велел Бо завести мотор.
– Если ты в курсе насчет похорон, стало быть, и о деньгах знаешь?
Я почти вздрогнул. Почти. Сдержавшись, я избавился от кома в горле и кивнул, решившись на блеф:
– Знаю, знаю, все знаю. Заводи машину, Бо.
Бо подчинился, но Джексон продолжал трепаться, не отходя от окна:
– То есть Джесс тебе сказала, что унаследовала все деньги нашей тети? Теперь она богата и уедет из Грин-Вэллей сразу после Рождества!
Брови у Бо чуть приподнялись, но в остальном он великолепно скрыл изумление. Внешне бесстрастный, я смотрел на брата Джессики, хотя сердце намеревалось выскочить из груди. Меня прошиб холодный пот.
Страх. Я ощутил страх.
В последний раз мне было так страшно, когда папаша запер меня в дровяном сарае на два дня без еды и воды за то, что я без спросу посидел в его кресле.
Я не мог дышать.
За меня ответил Бо:
– Дуэйн дважды объяснил – он только что разговаривал с Джессикой и уже обо всем в курсе. А теперь, офицер, если вы отойдете от машины, мы поедем домой.
Джексон нахмурился, разочарованный и озадаченный отсутствием бурной реакции, кивнул и отступил.
Бо поднял стекло, демонстративно проверив, нет ли машин сзади, и аккуратно включил поворотник, прежде чем выехать на шоссе. Несколько минут мы ехали в молчании, и я был благодарен брату за тишину.
Сперва я подумал, уж не солгал ли Джексон, но отмел такой вариант: хватило бы одного звонка Джесс, чтобы его разоблачить.
Нет, он говорил правду.
В доме ее тети – вернее, в новом доме Джесс – на телефон отвечает прислуга. Джесс рассказывала, что это большая ферма, там держат лошадей, а это дорогое удовольствие. Мне она только сказала, что тетя скончалась. Ей было неудобно говорить, потому что рядом находились другие люди. Я открыл эсэмэс, полученные утром:
Джессика:Я позвоню тебе сегодня, нам надо поговорить.
Джессика:Мне тебя не хватает.
– Блин…
Я впечатался лбом в стекло и закрыл глаза. Что-то неуловимо-острое пронзило сердце. Я ощутил невыносимую боль. Задержал дыхание, ожидая, что станет легче.
– Ты знал, что Джессика уедет после Рождества?
Я покачал головой и ответил, не узнав собственного голоса:
– Нет. Так скоро она уезжать не планировала.
– А когда планировала?
– Когда денег накопит, тогда и…
– Жаль ее тетю.
– Да уж.
Я не знал, какие отношения были у нее с Джесс. Я не знал, насколько ей больно. Несмотря на свой страх и, признаюсь, отчаяние от мысли, что Джессика уедет, что она страдает, а я ничем не могу помочь, ранила еще сильнее.
– Может, это вранье? Джексон та еще сволочь. Он не упустит случая напакостить, зная, что ты по уши втюрился в его сестру.
Я проигнорировал последнюю фразу Бо и ответил на первую:
– Он не врет. Если бы у Джесс были деньги, она бы прямо завтра уехала. С самого начала не скрывала.
На этом Бо заткнулся, и я снова порадовался наступившей тишине. Я не хотел говорить об отъезде Джессики и гадать, правда это или нет.
Теперь у нее есть деньги, и она уедет. Тема закрыта.
* * *
Я решил не отвечать на звонок Джессики в девять часов – просто выключил мобильный, надеясь на автоответчик.
Я не боялся того, что она скажет. Я знал,чтоона скажет. Просто не хотел слышать это по телефону, когда она в сотнях миль от меня и ожидает спокойного ответа… а у меня внутри бушует ярость.
Я не хотел обрушиваться на Джесс, не хотел расставаться на такой ноте, поэтому решил просто не отвечать на звонок.
Я рассудил: она либо оставит мне сообщение о том, что уже не вернется, избавив нас от объяснений, либо пришлет письмо о том, что не вернется, избавив нас от объяснений. Все лучше, чем объяснения, потому что сообщение можно стереть, письмо сжечь,
