сложный человек. Хорошее отношение он воспринимает как слабость, плохое – как вызов. Мой муж слишком умен, чтобы вестись на провокации.
За последние годы отцу пришлось многое переосмыслить. Изменить отношение к людям. Возможно, он все еще находится в процессе трансформации, становясь лучше.
– Может, через год? – улыбается Паша. – Шучу. Давай в следующие выходные съездим. Я смогу.
– Здорово! Только, Паш, когда папа вновь включит свою шарманку, не молчи. Я очень хочу больше времени уделять работе, но совершенно не готова оставлять Петю у родителей и общаться с ним по скайпу! Они на меня давят!
Паша вновь вытирает сыну лицо. Подхватывает его на руки и, не удержавшись, зацеловывает щеки. Петр заливисто хохочет.
– Даже речи об этом нет, – произносит Павел спокойно, но так, чтобы я прочувствовала решимость. – Если твои родители скучают, то всегда могут приехать к нам. Петя будет жить дома.
– Я так и говорю.
– Хорошо.
Все наши поступки имеют последствия. Бумеранг существует, и никуда от него не денешься. Если бы отец не вынудил Адомайтисов переехать, как знать… возможно, мы бы с Пашей жили в родном городе. Может быть, начали бы встречаться раньше, в моей жизни никогда не появился бы Сергей. Теперь все иначе, и бабушка с дедушкой видят внука по скайпу.
Зато мой муж – успешный хирург, а ко мне очередь из учеников. Мы молоды, талантливы, никогда не достигли бы подобного, если бы не рискнули уехать. Вероятно, такова наша судьба?
Мы идем к фонтану, Петя вдумчиво объясняет отцу все прелести новой игрушки, а я просто рада, что мы проводим время втроем. Павел много работает, и я постоянно по нему скучаю. Он по-прежнему моя мечта, мой идеальный мужчина, которого всегда не хватает, сколько бы времени мы ни проводили вместе. Сомневаюсь, что смогу однажды насытиться им. Думала, мои чувства со временем остынут, но рядом с ним я все та же кошечка, которая ластится при каждой возможности. А он… он тоже скучает. Это чувствуется.
Паша будто бы случайно берет меня за руку, и я улыбаюсь собственным мыслям. О том и речь.
– Ну что, Петр Павлович, как насчет вырубиться сегодня пораньше? – спрашивает он.
Петя сидит у Паши на плечах.
– Я не буду спать, – сообщает сын.
– Вызов принят. Сейчас мы пойдем на детскую площадку, где как следует побегаем. Диана, у нас есть ужин?
– А как же! Плотный.
– Помоемся, поедим, сказку почитаем. И как знать, – добавляет Павел, бросив в меня быстрый многообещающий взгляд.
Я широко улыбаюсь, не думая спорить. Впереди детская площадка, и нужно морально настроиться ежесекундно страховать непоседливого ребенка. Но дальнейшие наши планы обалденно прекрасны!
Мы немного выбиваемся из графика, но в восемь вечера достигаем цели: Петр, вымотанный, распаренный в ванне, наевшийся каши, дрыхнет в спальне. Распахнув халат, я выхожу из комнаты и плотно закрываю дверь. Спешу в кухню-гостиную.
Не так давно мы купили новую просторную квартиру и только закончили ремонт. Паша стоит у окна, смотрит в телефон.
Я быстро подхожу и крепко обнимаю его, а он меня. Прижимаюсь к его шее, вдыхаю запах кожи. Мой.
Паша наклоняется и целует меня. Сначала в щеку, потом в губы. Хватка его рук на моей талии становится сильнее.
– Я тебя люблю, – шепчу.
– А я тебя. – Он прижимает меня к себе. – Соскучился.
Мы снова обнимаемся.
– Мот нашелся? – решаю я уточнить. Для Паши это важно.
– Нет, не отвечает весь день. Занят, ага.
– Ему уже девятнадцать, большой мальчик, – успокаиваю.
За последние годы Матвей сильно изменился и внешне, и внутренне. Активно занялся спортом, начал подрабатывать. Любопытно наблюдать со стороны за тем, как тощий подросток за каких-то несколько лет превращается во взрослого мужчину. Крепкого, самостоятельного, со своим мнением.
Внешне Матвей очень похож на Пашу. Высокий, темноволосый, с пронзительными карими глазами. Нрав, правда, взрывной, но думаю, что этот недостаток притупится с возрастом.
Юля как-то по секрету признавалась, что очень его ревнует. Так вышло, что ребята учатся в разных университетах и Матвея окружает просто огромное количество девушек, с которыми он проводит уйму времени! Они ему пишут, звонят, потому мысли в голове всякие. Такая любовь со школьной скамьи, конечно, сказка. Есть ли у нее будущее? Как бы там ни было, уже столько лет отношения этой парочки держатся.
– Бабуля там в бешенстве, – рычит Паша. – Вот что сложного написать пару слов? Большего от него не требуется! Человеку за восемьдесят, нужно же как-то снисходительно относиться!
– Я позвоню Юле, – говорю быстро.
Взяв телефон, выбираю нужный контакт. Юля берет трубку на первом гудке, будто сидела с телефоном в руках.
– Юль, привет! Как дела?
– Хорошо, как у вас?
– Прекрасно, спасибо. Я звоню узнать, не с тобой ли Матвей? Мы его что-то потеряли.
– Нет, не со мной, – отвечает она как-то блекло. Непривычно.
Боже, мы с Пашей как те беспокойные родители, которым неймется! Мы ведь не подставили Мота из-за мнительности? Не хотелось бы, чтобы ребята поссорились из-за меня.
– Наверное, батарея у него села, – поспешно добавляю. – Ты ведь знаешь Пашу…
Меня перебивает всхлип из трубки. Потом еще один. И еще.
Я округляю глаза. Паша напрягается.
– Юль? Юлечек, что случилось, девочка моя?
– Все хорошо, – говорит она рвано, нервно. Всхлипывая. – Диана Романовна, у меня все замечательно! – выпаливает.
– Э-э-э. Ты уверена?
– Вы только не звоните мне больше по поводу Матвея, ладно? Сами звоните, я всегда рада. Я вас очень люблю. И Петеньку! И Павла Андреевича уважаю. А по поводу Матвея – никогда. Мы расстались, и я больше знать о нем ничего не хочу.
– Ого. Поняла, Юль. Извини.
– Мне пора, мама зовет. До свидания.
– Конечно. Пока!
Я опускаю телефон и сообщаю Паше:
– Они расстались.
– Трындец! – вскидывает он руки. – Это все, да? Кончилась спокойная жизнь?
Я неуверенно пожимаю плечами. Подхожу ближе и обнимаю Павла.
Телефон вибрирует в его руке.
