пожаловать! — Я протягиваю руку Бураку, и он сразу сжимает мою ладонь. Затем бросаюсь в объятия подруги. — Как я рада вас видеть!
— Мы тоже очень рады, — говорит она, гладя меня по спине. — Ты сияешь от счастья. Есть хорошие вести? — шепчет Лейла мне на ухо, затем отстраняется, чтобы заглянуть в глаза.
— Ага! — Я улыбаюсь, не желая скрывать такую долгожданную новость.
— Ой, миленький, как ты? — обращается Лейла к Каану, который медленно идёт в нашу сторону. Следом за ним — Азиза. — Иди ко мне, малыш.
Лейла берет его на руки, расцеловывает лицо. А потом передает своему мужу.
— Бурак, твой друг скоро снова станет отцом, — говорит она с широкой улыбкой. — Поздравь Альпарслана. Они давно этого ждали. Мечтали!
Лейла забирает на руки дочку, которая спит в машине.
— Это правда?
— Сам буквально пять минут назад узнал, — громко смеётся муж, не сводя с меня взгляд. — Чувствую, что моя мечта сбудется. Дочь родится.
— Мне всегда казалось, что большинство мужчин хотят сына, — пожимает плечами Лейла. — А ещё хотят, чтобы их было как можно больше. — Она не сдерживает смех. — А вы, — она смотрит сначала на своего мужа, потом переводит взгляд на Альпа, — все твердите, что дочь хотите. Удивительно.
И дочку свою в макушку целует.
— Я не говорил, что не хочу второго сына. — Альп забирает из рук Бурака Каана и прижимает к груди. — Дари обещала и сына родить. Поэтому я не теряю надежды.
— Лейла мне тоже обещала, — поддакивает Бурак, на что подруга закатывает глаза.
— Так, нам кушать пора и спать. — Забрав Каана, Азиза идёт в дом.
— А чего это мы посреди двора стоим? Пойдем шашлыки жарить. — Альп хлопает Бурака по плечу. — Сегодня невероятный день. Обязательно надо запечатлеть его в памяти.
Сегодня тяжёлый день. Настолько, что я уже не знаю, как все успеть. Мы были на соревнованиях дочери по танцам. Она заняла третье место, и это очень хороший результат, потому что она занимается ими всего-то восемь месяцев. Сама захотела, чтобы я отправила ее на курсы, а я согласилась.
Альп поехал с Кааном. У него тоже соревнования, но по карате. Я понятия не имею, чего добился сын, потому что муж не отвечает на мои звонки, Каан — аналогично. Я ненавижу такие моменты. Чувствую себя обессиленной, когда он не берет трубку. Возможно, Альп с Кааном сговорились… Решили сделать нам с Айгуль сюрприз, но это не смешно. Я — мать, и я переживаю.
Захожу в дом и быстро стягиваю с дочки куртку, шапку и шарф. Она бежит прямиком в ванную — знает, что первым делом нужно принять душ. Я снимаю пальто и вешаю его на вешалку. Положив сертификат и медаль на стол в гостиной, быстро иду за ней. Вспотела не меньше Айгуль. Все от нервов и переживаний за сына.
— Ты у меня умница, — хвалю я дочь. — Многого добьешься, если цель себе поставишь.
— Я не хочу быть танцовщицей, мам. Это просто хобби, — умничает Айгуль, забирая с полочки гель для душа. — Я стану адвокатом! — вздернув подбородок, заявляет она.
Откуда у моих детей такая страсть? Каан твердит, что поступит на юрфак, дочь — аналогично. Я с ума сойду с этими любителями справедливости.
— Выбирать, кем вы станете в будущем, я не буду, Айгуль. Это ваше решение. Но танцы бросать не стоит. Слышала, как тебя хвалила преподавательница? Все в восторге от тебя.
— Я получила бронзовую медаль. Это не очень хорошо, мам.
— Боже, Айгуль… — Я протяжно вздыхаю.
Дочь учится во втором классе. Она терпеть не может поражений, всегда хочет быть на высоте. Не знаю, в кого она пошла, но если у нее есть цель, то она ее бесспорно достигнет. В чем-то похожа на меня, однако я никогда не была такой упрямой.
— Дорогая, когда мы ехали в спорткомплекс, ты сказала, что обязана занять хоть какое-то место из первых трёх.
— Да, я так сказала, но не думала, что первые две места займут такие… Ну, на мымр похожие!
— Нельзя так говорить о других! — строго произношу я, помогая дочке вылезти из ванны. Кутаю ее в махровый халат, и мы выходим.
Сушу ей волосы, помогаю одеться. А потом сама иду в душ. Телефон забираю с собой. Стягивая одежду, набираю Альпа и кладу мобильный на стиральную машину. Длинные гудки продолжаются, муж не отвечает
Не знаю, сколько времени я провожу под струями теплой воды. Нервы начинают подводить. Умом понимаю, что накручиваю себя. Ну, может, не закончились ещё соревнования. Может, там шумно и муж просто не слышит, как звонит телефон? Но, черт возьми, разве он не знает мой характер? Разве не догадывается, как я тут переживаю? Вся на иголках!
Одевшись, собираю волосы в высокий пучок, спускаюсь на нижний этаж. Айгуль сидит на диване, что-то печатает на телефоне. Взгляд у нее хмурый, прямо как у отца.
— Мам, бабушка просит, чтобы я на выходные к ней приехала, — говорит дочь, поднимая на меня взгляд.
— Если папа разрешит, то пожалуйста.
Бабушка — это Римма Булатовна. С моей матерью мы в последний раз виделись около девяти лет назад — на кладбище. С тех пор я без понятия, что с ней и как. Вроде бы до сих пор живёт со своим братом. И я ни разу не слышала от Альпа, чтобы она захотела увидеть меня или внуков.
Иногда у меня просыпается дикое желание встретиться с ней. Потребовать сделать тест ДНК. Ибо кажется, что я ей не родная… Ну не может быть настолько безразлична родная кровь.
Черт! Я просто ни дня не могу прожить без своих детей. Даже когда они в школе, постоянно думаю о них. Расписание знаю, на перерывах обязательно звоню.
А моя мать наплевала на меня. Что одиннадцать лет назад, когда Давид строил козни против меня, что после его смерти, когда правда выплыла наружу…
Мать года. Иначе не скажешь.
Стою у панорамного окна и смотрю на ворота. Они наконец распахиваются, и во двор заезжает машина мужа. Смотрю, как они выходят из автомобиля. Альп — первым. Он открывает заднюю пассажирскую дверь, забирает оттуда два букета цветов и идет к дому. А я специально не спешу к ним.
— Мамуль! — эхом разносится голос сына. — Айгуль!
Разворачиваюсь, сканирую мужа непроницаемым взглядом. Он, явно почувствовав мое раздражение, хлопает ладонями по карману джинсов.
— Прости, — говорит он. — Телефон в машине забыл. Скорее всего, нечаянно на беззвучный поставил.
— Мама! Первое место! — Сын подбегает ко мне и
