ним кафе оказался свободный столик. Дэвид не мог назвать это иначе как «знаком судьбы». На самом деле он плохо понимал, что делает сейчас и почему. Эта женщина разбила его сердце и уничтожила репутацию. Из-за неё он подвергся смертельному риску и был вынужден покинуть родной город, продав дом, в котором вырос, потому что знал, что не будет ему больше там спокойной жизни. А теперь он зовет её выпить с ним кофе, будто они старые приятели. Да. Теперь он на сто процентов уверен в своей неадекватности. Ну, это он и раньше подозревал, когда только демон страсти завладел им. Но теперь-то что не так?
Они сделали заказ и продолжили молча сидеть, даже когда тот принесли.
— Если ты не учишься, чем ты тогда занимаешься? — начал Дэвид, отпивая глоток.
— Работаю. Сейчас, правда, нет, но вот вернусь и начну искать новую работу.
— Кем?
— Кем придется. Моя последняя должность была продавец-консультант в магазине одежды. — Кира поджала губы. — А ты? Вернулся преподавать?
— Нет. Пришлось кардинально менять специальность. Я снова пошел учиться, теперь работаю плотником, как и мой отец.
— Да ну? — Удивлению девушки не было предела; она даже на секунду расслабилась, что было видно по её языку тела. На какой-то миг она перестала смотреть на него волком и с любопытством оглядела всего.
— Представь себе.
— Нравится?
— Да. — Он должен был признаться, что работа ему действительно нравилась. Простая. Без каких-либо драм или нервов. Больше никаких проверок и составления тестов. Голова после не гудела как от преподавания, да и тело не так уставало, как после часов стояния возле доски, как бы это ни парадоксально звучало. Да и платили намного больше, чем когда он был учителем.
— Я работаю в одной фирме, где изготавливают на заказ мебель для истеблишмента.
— Круто.
Наступила пауза.
— Как мама? — спросила Кира.
Дейв поджал губы и опустил взгляд.
— Она умерла.
— Прости, — поспешно произнесла девушка вцепившись в свою кружку. — Соболезную.
— Она умерла год назад, — произнес он. — Инсульт. Я похоронил её здесь. Рядом с отцом. Ездил на годовщину посетить могилы.
Кира кивнула сама себе. Теперь понятно, почему он весь в черном. Дэвид был одет в черные джинсы и свободный свитер. Она, признаться, ни разу не видела его в такой одежде. Он изменился. Стал другим. Отрастил волосы, снял очки. И на его лице красовался тонкий шрам. Ей против воли стало стыдно. Она ведь никого не посылала его бить. Да и отец не хотел, чтобы это кончилось так. Он до сих пор раскаивается о содеянном и даже хотел несколько лет назад заявить на себя, если бы Кира его не отговорила. Интересно, почему Дэвид не сдал его и его бывших дружков-алкоголиков?
— А ты? Приезжала к родителям? — донеслось до неё свозь мысли.
— Да. Отец женится во второй раз. Вот захотел познакомить меня со своей семьёй.
— О, — вырвалось у Дэвида.
— Да-да.
Волнение так и не ушло, её руки все еще дрожали. Его присутствие, его голос и взгляд возвращали её туда, куда никак нельзя было вернуться, отчего её сердце болезненно сжималось, а глаза щипало от подступающих слез, которые она сдерживали из последних сил. Зачем она согласилась пойти выпить с ним кофе? Что собиралась сказать ему? Сколько они уже сидят тут и все ведут какую-то светскую беседу, будто не было этого дерьма, что произошло между ними! Будто не было всего этого унижения, боли и страдания, что она до сих пор испытывала. Он, можно сказать, не исчезал никуда. Первые полгода она постоянно думала о нём, плача в подушку и желая ему всяческого зла, затем она стала бороться со своими мыслями, и у неё получилось вроде как не думать о нем в часы бодрствования, но затем он стал являться во снах. И не важно, где проходили события сна, смысл был один и тот же: Дэвид приходил к ней и молил о прощении. От снов она до сих пор не смогла избавиться. Как и вновь заставить себя доверять. За эти три года у неё были лишь одни отношения, которые она предпочла разорвать. Лучше быть одной, чем испытывать страх вновь быть брошенной.
Сдерживаться больше не было сил, и по щеке скатилась одинокая слеза. Кира быстро утерла её, молясь, чтобы он не увидел. Нет, она не будет реветь при нем!
— Ладно, мне, пожалуй, пора, — прошептала девушка, быстро поднимаясь. Ей срочно нужно было уйти отсюда и спрятаться где-то в туалете, чтобы вдоволь наплакаться.
— Кира, стой. — Он положил ей на предплечье свою крепкую ладонь, жар которой она чувствовала даже сквозь одежду.
— Нет. Отпусти, — пропищала она, уже не сдерживаясь. Предательские слезы полились как по команде, капая на стол. Ну за что ей это все? Почему она должна была встретить его именно сегодня?
— Кира…
— Почему ты не приехал тогда? — задушено произнесла она срывающимся голосом. — Почему бросил?
Она так и стояла около стола, роняя слезы одну за другой, чувствуя, как напряглась его кисть. Он молчал.
— Ты был нужен мне, — продолжала она, — но тебя не было. Тебя не было. И все стало, как стало.
— Кира… Я…
Она всхлипнула и опустилась обратно на место, так как ноги её перестали держать, и закрыла лицо руками.
— Ничего бы этого не произошло, появись ты тогда. — Она повысила голос, привлекая всеобщее внимание. — А ты просто бросил меня. Бросил, будто я была тебе никем. Ты же говорил мне…
— У вас все в порядке? — послышался чей обеспокоенный голос. Но Кира, поглощённая своей болью, не замечала ничего.
— Да, да, — раздраженно ответил Дейв. — Принесите, пожалуйста, воды.
— Ты сам говорил мне… — Она стала запинаться.
— Я помню, — произнес он совсем рядом. — Кира…
— Я нее…нннавижууу тебяяя… — наконец произнесла она и зашлась рыданиями.
— Я знаю. — Он аккуратно обнял её за плечи. — Я знаю.
Слушая её историю, он краснел, бледнел, а затем вновь краснел от горячего стыда и ненависти к самому себе. А все из-за его тупости и неадекватности. Хотелось провалиться сквозь землю, биться головой об стол или просто повесить себя в углу. Да его же развели как школьника, а он повёлся. Ох, чувствовал же он, что нужно вломиться к этому негодяю Вашингтону в дом. Нужно было это сделать. И ничего из того, что случилось после, не произошло бы. Трус он! Самый настоящий трус! Бедная Кира! Столько она выстрадала из-за его мудачества — другим словом он не мог охарактеризовать своё поведение. От того факта, что Вашингтон шантажировал её их перепиской взамен на секс, от
