Сажусь на них, устремляя все своё внимание на фото.
Арс там улыбается иногда, вот этой своей дьявольской, не предвещающей ничего хорошего улыбкой. Он в компании Рената и еще каких-то людей под красным светом. Таким же, как был на играх. И таких фоток много, он в разной одежде.
Он ездил туда, когда я спала. Врал мне, что с играми покончена, врал мне, что спит дома, желал спокойной ночи все время, а сам был там.
Но хуже всего, что он бывал в клубах. Тусовался в компании каких-то телок. В стрипушниках и прочей гадости. Ревновал меня к каждому столбу, а сам…
В голове просто не укладывается все это. Как же так?
Снова смотрю фото. Их много.
Я ему верила. Я его защищала. Я в него верила! Дура. Какая же дура!
Шум мотора во дворе стих. Арс уехал.
Вытираю слезы. Выпрямляюсь. Мама написала, что они останутся у Бушмановых сегодня. Расчесываю волосы пальцами и спускаюсь в гостиную, оттуда охваченная злостью и отчаянием, пишу Сашке. Выяснив, что она тусуется в клубе, вызываю такси и еду туда. Я так зла. Так подавлена. И совсем не смогу сейчас сидеть здесь одна.
По дороге скидываю Мейхеру пару фотокарточек, из тех, что мне прислали, и подпись:
«У этого тоже есть объяснения?»
Уверена, что объяснения у него найдутся. Уверена, что он точно придумает, что мне сказать. Только разве легче от этого?
Ладони потеют. Голова отказывается соображать. Кусаю губы и снова открываю это проклятое сообщение, перелистываю фотки по сотому кругу. Если сейчас закрыть глаза, я детально смогу представить каждую.
Первые секунды, когда все это увидела, решила, что кадры старые. Мало ли где, с кем, и когда Арс мог тусить. Но нет. Конкретно эти карточки свежие. На Мейхере футболка и кроссовки, которые мы вместе покупали, у меня есть такие же. Там, где вокруг него крутятся девки, именно эта футболка. Значит, он был среди них буквально пару недель назад. Развлекался.
Сбрасываю звонок Арса и блокирую телефон, роняя лицо в ладони от безысходности. Стадия злости стихла, все, что я чувствую, — это боль и отчаяние. О чем с ним сейчас говорить, не знаю. Я, блин, ничего уже не знаю.
Всю дорогу до клуба, мой телефон просто разрывается от звонков и сообщений, которые я игнорирую. Не хочу его слышать. Не могу его слышать.
Я же просила, просила его рассказать мне всю правду сегодня! А он…
Сашка встречает меня на улице. Обнимает. Я вся в слезах, помятом платье, еще и волосы растрепались. Выгляжу ужасно. Вылезаю из машины, практически сразу попадая в объятия подруги.
— Что случилось? Майя, тебя кто-то обидел?
— Я…мы…, — всхлипываю, приглаживая волосы на висках, и убираю пряди за уши, немного отстраняясь от Саши. — Кажется, все кончено, — губы дрожат, и я срываюсь на громкий рев.
— Арс, да? Он что-то сделал? Что-то сказал тебе?
— Он мне врал, он все это время мне врал, — почти кричу, и тут же начинаю икать.
— Так, это не удивительно, пошли внутрь.
Сашка тянет меня в клуб, крепко взяв за руку. Музыка поглощает моментально, громкие басы, вспышки, запахи и люди. Много людей. Я еще не бывала в подобных местах.
— Мы там сидим, идем, — кричит Саша, а я просто следую за ней молчаливой тенью.
Когда доходим до места, понимаю, что она в компании девчонок. Парней тут нет, и это радует.
— Садись, выдыхай. Этот козел еще сто раз пожалеет, что тебя обидел. Что у вас случилось?
Шмыгаю носом и протягиваю Саше свой телефон. На экране одно из фото.
— Нормально он так. Еще и замуж звал... Так, Маюх, вытирай слезы. Он этого не стоит. Слышишь? Он еще сто раз пожалеет, что так с тобой поступил. Ты же такая замечательная.
— Что мне делать, Саш? — бормочу, глядя Сашке в глаза, а по щекам реки слез. — Я его люблю…
Саша вздыхает, оглядывается, будто хочет найти кого-то взглядом, и когда этого не случается, фокусируется на мне.
— Я не знаю, Май, — сжимает мои ладони, — я совсем не знаю, как вести себя в таких ситуациях. Не знаю, как бы я себя повела…наверное, выслушала бы. Вдруг все не так, как кажется. Это просто фотки…
— Я не хочу его слышать. И видеть тоже. Сегодня точно.
— Тогда завтра, ну или когда будешь готова. Мне совсем не нравится твой Мейхер, но я думаю, вам все же стоит поговорить.
Тру щеки, выдыхаю и часто киваю. Сашка права, нужно поговорить. Может быть, завтра или послезавтра, не сегодня точно. Но поговорить нужно!
— Спасибо, — обнимаю Сашу, крепко-крепко.
— Всегда пожалуйста, моя малышка. Пошли танцевать. Тебе нужно отвлечься, нужно повеселиться. Ты такая красивая, у меня, такая классная! Да, какое-то время будет больно, моя девочка. Но! Это пройдет, слышишь?! Идем.
— Я…
— Пошли!
Сашка тянет меня на танцпол, а у меня ноги толком не двигаются. Я вроде и ожила немного, но веселиться через силу не получается. Стою, будто к полу приклеили. Смотрю по сторонам и тру плечи ладонями. Хочется спрятаться. Уйти отсюда. Мне некомфортно, я не могу танцевать, я не могу веселиться, я схожу с ума. Улыбаюсь, понимаю, что Саша хочет меня отвлечь, но ее план трещит по швам.
Приехать сюда, было глупой идеей.
Бросаю взгляд на Сашку, она отжигает. Подмигивает мне. Крутит задницей, улыбается, смеется, иногда дотрагивается до меня, что-то кричит на ухо, но я толком не могу разобрать. В какой-то момент, когда она так подходит, поднимаю глаза наверх и вижу Кудякова. Хмурюсь, потому что решаю, что это какой-то глюк. Но нет, это и правда Вэл.
Сашка отстраняется, выдает максимально соблазнительное движение, а потом, якобы случайно, но по ее взгляду это совершенно не так, смотрит на Кудякова, запрокинув голову вверх. А до меня доходит, что она все это время плясала здесь для него.
Они знакомы?
— Ты знаешь, Вэла? — спрашиваю ее, стараясь перекричать музыку.
Саша перестает улыбаться и больше не танцует.
— Пересекались. Ты его тоже знаешь?
— Они с Арсом дружат, ну или что-то типа того.
— Ясно. Я...я в бар схожу, пойдешь?
— Я подышу, выйду, — взмахиваю рукой и вижу, как Кудяков исчезает в полумраке балкона. Будет ужасно, если он сольет Арсу где я. Мейхер приедет, будет скандал, а я не готова снова ругаться, не готова опять плакать, не готова слышать его вранье....
Пячусь. Оказавшись на улице, прижимаюсь спиной к стене. Мысли, как разгневанный рой пчел, вот-вот убьют меня.
Достаю телефон. Пропущенных штук сто. Сообщений меньше. Открывать их боюсь. Кажется, что, если начну читать, развалюсь по частям.
Оседаю к земле и подтягиваю колени к груди.
Что мне делать? Если поеду домой сейчас, то сойду с ума одна. А вдруг Мейхер уже меня там караулит? Не хочу его видеть. Не сегодня точно. Да и здесь оставаться я тоже не хочу, некомфортно. Совсем.
— Чет не похоже на то, что ты отрываешься.
Запрокидываю голову и вижу над собой Вэла.
— У меня поминки.
— Чего?
— Поминки по нашим с Мейхером отношениям.
— Ты из-за спора? Тупо, —Кудяков садится рядом и упирается локтями в согнутые колени.
— Ты не все мне рассказал, видимо, — надрывно смеюсь.
— В смысле?
— О том, что Мейхер шляется по клубам и всяким стрипушникам, решил умолчать? Игры ваши, он тоже…
— Он просто присутствовал. Иногда, — Вэл хмурится. — Без ставок.
— Ну да. Верю, — кривлю губы и скидываю звонок Арса.
— С чего ты вообще все это взяла?
— С этого, — взбешено тычу ему фоткой в лицо.
Кудяков смотрит пару секунд на экран моего телефона, а потом ухмыляется.
— Вы оба, как-то по-особенному сильно обделены умом.
— Чего?
— Не тупи! Ему угрозы от анонима. Тебе фоточки от анонима. И все, естественно, по доброте душевной. Кто-то так сильно хочет тебе помочь открыть глаза, да?
— Да какая разница? Это же все правда, в итоге.
— А на тебе этот как-то отображалось? Спор, клубы, игры? За время, что вы встречались, имею в виду.
— Нет, но…
— Ну и делай выводы.
Замолкаю. Надуваюсь, как воздушный шар. Кудяков меня бесит. Точнее, его слова. Он прав отчасти, но все равно, это гадко. Все, что я узнала. Я не понимаю, зачем Арс туда ходил, а если ходил, почему врал? Я недостойна правды?
