Ознакомительная версия.
– А она разве тебе не рассказывала, как дело было?..
Павел ничего не ответил.
– …эти идеи ее о какой-то свободе, которая превыше всякой любви? Не говорила тебе она о них? – продолжил Викентий. – Ты ведь, Паша, думаешь, что я от ревности голову потерял? Как бы не так! Нет, ревность, конечно, есть… Но не к тебе, а к ней самой.
– Как это? – спросил Павел, перешагивая через небольшой ручеек. На одно мгновение отразилось под его ногами серое небо и вороны, черными силуэтами перелетавшие с дерева на дерево.
– Она изменилась… Она очень изменилась в последнее время. Внутренне и даже внешне… совсем другим человеком стала! Вот ты… Ты думаешь, что хорошо ее знаешь? – с вызовом спросил Викентий. – Нет, ты ее не знаешь! Кудри, губки бантиком, щиколотки у нее еще такие узенькие… Это только форма. А вот какое там она содержание скрывает, это никому не известно! Она и тебя предаст, вот увидишь, обязательно предаст!
Павел вдруг решил – он не убьет его. Выстрелит мимо. Может быть, Викентий сам в последний момент откажется от своего нелепого замысла.
Дуэль… Это просто смешно!
– О чем ты думаешь? – все с тем же вызовом спросил Викентий. – У тебя такое лицо…
– Я думаю о том, почему у нас нет секундантов, – ответил Павел с усмешкой. – Кто будет следить за поединком?
– Секунданты? А где бы мы их взяли?
– Могли бы Ивана позвать…
– Ваньку – в секунданты? – захохотал Викентий – глаза его лихорадочно блестели. – Не смеши… Кстати, вот неплохая поляна. Как тебе?
– Годится, – великодушно произнес Павел. – Да, дальше действительно уже не имеет смысла идти, там болото.
– Ну-с, далее по правилам, – возбужденно произнес Викентий, сняв ружье с плеча. – Со скольких шагов стреляться будем? С двадцати? – он достал из кармана коробку с патронами. – Бери сколько надо… И, пожалуйста, расстояние отмеряй сам, у меня ноги по траве скользят! Офисная обувь, понимаешь…
Павел повесил свою куртку на сук, взял один патрон.
– Давай с двадцати. Раз, два… – зашагал Павел, точно зная, что стрелять в Викентия не будет, а тот как пить дать промажет, несмотря на то что всякие клубы посещал. Толку от этих пафосных заведений… – Как заряжать, знаешь? – бросил он через плечо, медленно отсчитывая шаги. – …три, четыре, пять…
– Знаю, знаю… Не успел забыть! – раздраженно крикнул Викентий. Откинул стволы у ружья вниз, загнал патроны в патронник, снова вернул стволы на место. Затем вскинул ружье к плечу, целясь Павлу точно между лопаток.
– …десять, одиннадцать, двенадцать… – И тут какое-то шестое чувство, оставшееся, видимо, в нем с прошлых военных, неспокойных времен, заставило Павла остановиться. Он быстро повернулся и увидел, что Викентий, прищурив левый глаз, уже тянет спусковой крючок на себя… – Э, еще рано…
Но Викентий надавил на крючок до упора, и тут раздался выстрел.
Павел почувствовал нечто вроде толчка в грудь и споткнулся.
«Вот скотина… – с запоздалым сожалением подумал он. – Попал-таки!..»
До самого последнего мгновения он не верил, что Викентий выстрелит. Думал, что и Агнию Васильевну тот убил случайно, не желая того, говорили же, что Эмма Петровна совершенно напрасно вмешалась…
В левый бок точно раскаленный прут вонзили.
Павел попытался удержаться на ногах, но не смог – упал, не выпуская ружья из рук.
– Ты… – с трудом произнес он. – Зачем в спину?..
Его поразило, что Викентий целился ему в спину. Опустил голову вниз и увидел, как по рубашке медленно расплывается пятно.
– А ты со мной честно поступил? – закричал Викентий. – Ты мне тоже – нож в спину! Тогда, еще весной… Целую весну она была с тобой! Я искал ее, а она была с тобой!
Он подскочил к Павлу, вырвал у него ружье, потом бросил рядом свое – предварительно почистив приклад платком, чтобы стереть отпечатки:
– Вот и подыхай здесь!
– Теперь тебя точно посадят… – со сдавленным смешком произнес Павел. – Надолго… Кого ты хочешь обмануть?
– А про записку ты забыл? Все решат, что ты сам застрелился! А если не поверят, я расскажу Степану Андреевичу, что это была дуэль.
– Это… ерунда. Даже… мой отец не станет тебя выручать.
– Посмотрим, – сухо ответил Викентий. – Терять мне уже нечего… И потом, я уже говорил, он уважает подобные вещи.
Павел подтянул к себе ружье, попытался прицелиться, даже сейчас он не собирался стрелять в Викентия, просто хотел напугать.
– Черт… – разъяренно пробормотал тот, отпрыгнув за ближайшее дерево. – Что ты делаешь?!
– Как… что?.. Продолжаю дуэль… – Павел хотел засмеяться, но не смог – мешала боль в боку.
– У тебя ничего не получится! – закричал Викентий. – Я тебя убил!
– Ранил…
– Нет, убил! Ты здесь подохнешь! – В голосе Викентия сквозило торжество. – И все наследство достанется мне! И Оля тоже…
– Вот дурак… – с тоской сказал Павел, зажимая рану рукой. – Я ж тебе голову откручу, когда поймаю…
– А ты попробуй! Найди меня! – и Викентий отбежал еще за одно дерево. – Догони!..
Он убегал все дальше и дальше, пока окончательно не скрылся из виду, а Павел продолжал лежать на мокрой траве.
Пахло сырой землей и грибами. Павел пошарил вокруг себя и наткнулся на маленький мухомор с оранжевой шляпкой.
– Вот, а говорил… что грибов здесь нет!.. – Павел отшвырнул мухомор от себя и с трудом сел. Голова у него кружилась, и неприятно подташнивало.
Можно было, конечно, остаться здесь, на месте, и ждать помощи – в самом деле, это же подмосковный лес, а не пустыня! А можно было попытаться самому выбраться…
«Другим было хуже… – отстраненно подумал Павел, мельком вспомнив свое военное прошлое. С усилием встал на ноги. – Надо Олю найти. Олю…»
Он прислонился к дереву – рядом висела его куртка. Схватил ее и, кусая губы и тихонечко матерясь, накинул ее себе на плечи – не хотелось никого пугать видом крови.
И медленно пошел назад, хватаясь за деревья.
– Ха, убил он меня!.. Маменькин сынок…
Он шел бесконечно долго, пока не оказался наконец на пустом пляже с перевернутыми лежаками.
Снова моросил дождь, противный, холодный, настоящий осенний дождь, но Павлу почему-то стало лучше. Почти не шатаясь, он дошел до лечебного корпуса, туда, где этим летом работала Оля.
В коридоре пожилая техничка с седым пучком на голове мыла пол.
– Ну, куда? – закричала она, не оборачиваясь. – Расписание, что ли, не знаете?..
– Мне к Пал Палычу, – с безупречной вежливостью произнес Павел. – По личному вопросу. Он у себя?
– А… да, у себя, – сказала техничка, немного сбавив тон. – Только ноги вытирайте…
Ознакомительная версия.
