Еще одно хорошее воспоминание: во время его романа с Сарой она очаровывала его разнообразием в постели. Она любила делать минет, быть сверху, любила, чтобы ее брали сзади или стоя. Ничего из этого, строго говоря, нельзя было назвать извращением, но, будучи женатым на Шелли, можно было так подумать. Джейми и Сара делали это во всех существующих позициях, но больше всего ему нравилась та, в которой она была под ним, обхватывала его спину ногами и сдавливала так, как будто пыталась раздавить его кости.
Сегодня ее ноги, как и вся ее фигура, были костлявыми, и он был уверен, что, если бы она сжала его, он бы ничего не почувствовал. Ее кожа выглядела так, как будто порвется, стоит до нее неосторожно дотронуться. Тонкая пленка с просвечивающими голубыми венами, как у стариков. Джейми насчитал семь синяков. Большинство из них уже пожелтели, значит, им было, по меньшей мере, несколько дней, но на правой лодыжке была большая темная припухлость, которая выглядела свежей. Джейми положил руку на синяк и почувствовал, что от него идет жар.
— Что ты делаешь? — спросила она, испугав его.
— Больно? — Он надавил на темное пятно основанием ладони.
— Да.
— Откуда он у тебя?
Она вытянула ноги, и с этим движением рука Джейми скользнула вверх и оказалась на ее колене, которое было гораздо холоднее, чем поврежденная лодыжка.
— Даже не знаю. Я нахожу эти отметины и не могу вспомнить, откуда они. — Она подняла юбку и указала на красную отметину с внутренней стороны бедра, ближе к паху. — Вот посмотри. Болело жутко, а я и не помню, как это случилось.
Джейми дотронулся до метки пальцами, и она поморщилась. Это была не просто царапина или синяк. Это был ярко-пунцовый вспухший рубец длиной в дюйм. Кто-то обжег драгоценную плоть Сары, а она даже не помнила, как это случилось. Было что-то жалкое в том, как она открыла это ему, как будто хотела, чтобы он одобрил это доказательство того, что и она может носить шрамы любви. Как подростки сравнивают футбольные травмы, а матери — растяжки. Он всегда был исключен из таких разговором, но это он мог понять, потому что Сара знала о том, как он однажды сломал руку и ребра. И это была как раз травма, связанная с любовью.
— Он часто тебя вот так ранит? — Джейми не смотрел ей в лицо. Он продолжал гладить рубец и надавливать на него, и, хотя ей явно было больно, она его не остановила.
— Ну да, наверное. Но дело не в том... я не какая-нибудь угнетенная женщина, или как это там называется. Мы оба делаем это. Мы оба забываем, что у тела есть границы. Мы так теряемся друг в друге. На днях я сломала ему два пальца. Я не почувствовала, что сжимаю его руку так сильно. У него большие руки. Сильные пальцы с действительно крепкими костяшками, и я просто... он сказал врачу, что защемил руку дверцей машины, а врач сказал, что, наверно, дверь была тяжелая. — Сара тяжело сглотнула. — Я боюсь, что убью его когда-нибудь. Он ушел из семьи ради меня, еще до того, как узнал, что я могу быть с ним. А теперь... его уволили с работы, с работы, которую он просто обожал. Он все время опаздывал или совсем не приходил, или... он отказался от всей своей жизни ради меня, а я его убиваю.
Джейми видел, что на ней были белые трусики с ромашками того же цвета, что и платье. Его рука уже лежала на ее бедре, так что хватило легкого движения, чтобы коснуться кончиками пальцев желтого кантика. Прикосновение длилось лишь долю секунды, такое быстрое и легкое, что она не могла сто заметить, но его хватило, чтобы Джейми бросило в жар. Он передвинул руку еще на миллиметр, чтобы ладонь оставалась на бедре, но пальцы были над тканью в цветочек. Он не касался ее, только ощущал воздух над ней и представлял себе, вспоминал, какая она.
Он смотрел, и чуть касался, и слушал, и вдруг его застигла врасплох эрекция. Прошло много месяцев с тех пор, как это случалось без значительной ручной работы. Шелли хорошо умела это, она обвиняла во всем «Золофт», который он принимал, и трудилась без устали, чтобы оживить его унылого дружка, но чаще всего он вставал лишь наполовину. Если он думал о Саре и мастурбировал, он иногда мог достичь настоящей твердости, но чтобы кончить, требовалось столько времени, что он не мог так долго возиться.
Сара рассказала ему, как Дэниел попытался спастись от безумия их совместной жизни, а она сошла с ума. В тот вечер, рассказывала она, она сломала Дэниелу нос, скулу и четыре ребра. Она проделала в его щеке дыру, и рана так и не зажила. Она бы его убила — да, маленькая Сара убила бы его, — если бы ему не удалось, несмотря на опьянение, отчаяние и боль, остановить ее. Он не сделал ей больно. Он просто держал ее за руку, пока она не успокоилась, а потом пошел и больницу.
Джейми выслушал это все, но переживать по этому поводу уже не мог. Это была не только первая эрекция, он уже не помнил, с каких пор, но и самая настоятельная, какую он когда-либо испытывал. Он продвинул руку между ее бедрами и развел ей ноги врозь, чтобы хорошенько ее потрогать. Она взглянула вниз, на его руку, и лицо ее скривилось, но она продолжала говорить, позволяя Джейми гладить ее через трусики с ромашками. Он знал, что она позволит — она ведь всегда разрешала мужчинам делать с ней все, что они хотят.
— Когда он вышел из больницы, он стал другим, — сказала Сара. — Он сказал, что я доказала ему, что сопротивление бесполезно. Сказал, что не осталось ничего, что может защитить нас друг от друга. Мы перешли границу.
Страдание в ее голосе больно кольнуло его, и он стал сам себе противен за то, что пользуется ее отчаянным состоянием. Он убрал руку, крепко прижал ее к другой ладони, пристально глядя в опухшие от слез глаза Сары.
— Чепуха, Сара, — ответил он. — Границы нет, а даже если она есть, то нет правила, которое бы запрещало переходить ее туда и сюда, сколько захочешь.
Она закрыла глаза и сжала губы, глубоко вздохнув. Сердце Джейми сделало перебой. Он понял, что она собирается с силами, призывает на помощь свои внутренние резервы. Она слушала его, обдумывала это и готовилась к самому трудному. Джейми крепко взял ее за руки.
— Он убедил тебя, что у тебя нет выбора, но это не так Ты ведь Сара Кларк! Ты сильнее его, сильнее, чем любовь или страсть или... Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал. Ты просто не можешь сломать себе всю жизнь из-за того, что влюбилась не в того человека. Борись с этим, Сар. Ты можешь с этим справиться. Я тебе помогу. Ты уйдешь от него, и будешь жить той жизнью, какую заслуживаешь. Я дам тебе эту жизнь, Сара, я обещаю.
— Звучит красиво. — Она открыла глаза, поднесла его руки ко рту и поцеловала костяшки кончиками губ. — Но дело в том, что, если я вдали от него, мне вообще не нужна никакая жизнь. Заслуживаю я ее или нет.
