Ознакомительная версия.
– Кто такой этот Гена?! – Серёжа подкрался бесшумно и, заглянув на экран, успел увидеть имя в конце письма. Каждая клеточка моего предродового тела задрожала от нахлынувшего беззвучного смеха, из глаз брызнули слёзы. Муж схватил меня в охапку и уволок от компьютера в спальню, где начались разборки по нарушению режима. Кто такой Гена, я рассказывала полночи.
Весной я родила девочку. Светлана Ивановна самостоятельно передвигалась с палочкой, но чаще сидела в кресле-качалке теперь на веранде, укутанная в шерстяной плед. Рождение внучки даже подвигло её на попытку помочь мне. Она хлопотала душой возле кроватки, держась за неё и заглядывая внутрь, где щурилась и пускала пузыри кроха. Серёжа старался больше времени проводить дома, где его ждала семья. Пока не «семь я», но он стремился к этому. Раньше я произнесла бы: «Банально!» Но я помню слова своего Учителя и молчу. Разве всё не начинается с любви и семьи, начала всех начал?
Фонд продолжает набирать силы. Практика показала, насколько я полезнее своему делу в новом качестве. Намного полезнее, чем какой-то член какой-то Думы. Реальная помощь сегодня важнее, а законы «Счастливого детства» будут приняты: демография страны заставит.
Я еле уговорила Любашу оставить работу на рынке и принять под своё руководство весь наш дом с проживанием их семьи в гостевом домике. Женька и Ёжик уже не могли жить друг без друга.
Частыми, если не постоянными гостями были Костик и Маша. Разжигался мангал, начинался концерт по заявкам. Ёжик с Женей голосили под баян русские и английские хиты…
С Олечкой мы так и не встретились. После круиза муж не позволил ей вернуться в Москву, увёз на вечное поселение в свою Австралию, которая так и не стала для неё родной. Ксюша привезла мне запечатанный пакет, открыв который я обнаружила дневник. По вечерам, когда все засыпали, я читала историю, которой сегодня могут позавидовать сотни российских девушек, мечтающих выйти замуж за иностранца. Их устроило бы только благополучие без всякой любви… тема горькая и бескрайняя. У Оли было все, кроме любви, и это «все» стало главным препятствием на пути к ней.
Когда всё рушилось, когда под её отцом зашатался золочёный стул чиновника, он быстро нашёл поддержку в одном из банков в Австралии для открытия своего дела. Молодое и очень респектабельное лицо, только что получившее в наследство банк, искало невесту. Тут отец и подсуетился, срочно привёз на показ своё богатство – доченьку. Оля не могла не понравиться. Молодого банкира не остановила даже её беременность. На Западе к чужим детям относятся намного спокойнее, главное – возникающая и побеждающая любовь.
Воспитанный опекуном в спартанских условиях, молодой наследник, получивший свободу, сразу потерял голову. А Марк Викторович из лучших побуждений горячо любимую дочь очень вовремя отдал на откуп банкиру и сразу убил трёх зайцев: обеспечил прекрасное будущее своей дочери, скрыл семейный позор и стал одним из учредителей банка.
Без слёз я не могу до сих пор читать эту исповедь. Сразу после рождения второго ребёнка, дочери, муж завёл почти официальную любовницу, которая была принята в доме. Это стало окончательным унижением для Олиного достоинства. Забеспокоился и отец, вынужденный терпеть несвойственное ему попрание чести семьи. Пришло понимание своей ошибки и муки совести, но он терпел всё ради внуков.
«Я приняла решение остаться в Москве после свадьбы Ксюши, – писала Оля, – развестись на родине для меня было бы легче, а главное, оставить с собой единственную радость – своих детей. Толчком послужила сестрёнка, которая взорвала все мои приоритеты: незыблемость семьи, её благополучие и свою жертвенность ради них.
Твоя история любви и сохранённого при этом достоинства, те жертвы, которые ты принесла ради его сохранения, потрясли меня и убедили ещё больше в принятом решении. Муж почувствовал неладное, но никогда бы не узнал о моём решении, если бы я не поделилась с мамой. С кем мне ещё было делиться?!
Надо знать мою маму, вечно процветающую за широкой спиной отца, показавшего ей весь мир ещё при Советах. Родина давно превратилась для неё в помойку, куда она поклялась никогда не возвращаться. Ей хватило унижений в юности – бедность на пороге нищеты. Она до сих пор не может забыть, как просила у более обеспеченных детей кусочек бутерброда или конфетки, и полные презрения глаза тех, кто уступал её просьбам. Она считает, что ещё до замужества до конца выпила свою чашу горестей. Меня понять не могла:
– Как ты можешь быть недовольной, – твердила она. – Ведь он влюбился в тебя с первого взгляда, несмотря на твою беременность, даже усыновил ребёнка! Любовницы приходят и уходят, а жёны остаются. И никто не ждёт тебя в России – мужчины легко забывают даже самую горячую любовь.
Она до сих пор считает, что все поступили со мной по-человечески и спасли от нищей жизни с каким-то плебеем. Довериться ей было моей самой большой ошибкой. Она всё рассказала моему мужу, поэтому мы не вернулись в Москву.
Ксюша стала единственной моей отдушиной. Она узнала реальное положение вещей в нашей, внешне покрытой лоском, семье. Был скандал на итальянский манер, напугавший всех взрыв благородного возмущения. И Ксюшин круиз закончился, дабы не расшатывать прочные устои нашей семьи. Ночью пришёл с покаянием ошеломлённый муж: ему казалось всё в порядке вещей и в рамках приличия.
– Я подозревал, что ты меня не любишь, – искренне признался он. – Но очень трудно жить, сознавая это. Когда ты полностью переключилась на детей, я заполнил своё свободное от тебя сердце подругой.
– А что творится в моём сердце с самого первого твоего поцелуя, тебе совсем не интересно?! Как можно соглашаться на неразделённую любовь и верить в будущее совместное счастье? Ведь ты ни разу не спросил, люблю ли я тебя! Потому что боялся услышать правду, а страсть затмила разум.
Вот такой был разговор. Женя, я виновата сама со своим непротивлением.
Муж считает, что у меня сейчас есть всё, и главное, наши дети. А если какая-то прошлая любовь и родина для меня важнее, то он готов отпустить меня в свой серый город и сумасшедшую страну, но без детей.
Женечка, я задыхаюсь от одиночества, по-другому теперь прочитываю своих любимых поэтов: «Вечер, под ногами скользь и хруст. Ветер дунул, снег пошёл. Боже мой, какая грусть! Господи, какая боль!»
Я существую механически, потому что ничего сама не могу изменить, потому что не научилась жить самостоятельно, за что и несу наказание. И как воспитывать детей, чтобы не повторили моей ошибки? Женя, помоги найти выход. Твоя Оля».
Сёстры выросли в одной семье, но совсем не похожие друг на друга. Ксюша взрастила в себе тот стержень, на котором стоит незыблемо, даже при отсутствии денег она не сломается, а найдёт выход, рассчитав, конечно, и моральные потери, как папаня. И Оля, плывущая по течению. Но разве женщине обязательно быть бойцом? Важнее стать личностью, ценить и беречь её. Это я и попыталась сказать в письме к подружке.
Ознакомительная версия.
