Михаил Григорьевич посмеивался и говорил, что пусть Вик не переживает, разгребём.
Звонок Вероники заставил его взяться за телефон и раздать указания. Поскольку она не назвала никакой конкретики, то и сотрудникам своим ему было предъявить особо нечего, кроме «рыть землю, искать то, что спрятали».
Майк подъехал ближе к семи, неформальный и добрый. Рассказал, как знакомил Веронику с троюродным братом Лёшей. Пока - только как финансового директора компании. Мол, как невесту Вик пусть сам представляет.
Паша появился в пять минут девятого, весь встрёпанный. И рассказал необыкновенно интересную историю про Ольгу, новую секретаршу Вероники. И показал куски записей с камер.
- Паша, а почему я узнаю об этом только сейчас, поросёнок ты недорезанный? - поинтересовался Майк.
- Некогда было, - скривился тот. - Вы ж заходили ненадолго после обеда, и всё. А я в тот момент как раз был в бегах по этому самому делу.
- И как? Много набегал?
- Кое-что. Правда, не понял, как это нам поможет. Эта девка - бывшая любовница Серёги Емельянова. Похоже, он ей и слил инфу, что есть такое вакантное место. Только я не понял, на хрена козе баян.
- А у Вероники, значит, Андреевны появились какие-то подозрения по поводу этого самого Емельянова, - задумался Михаил Григорьевич.
Вик переглянулся с братом.
- Что-то я вообще уже не понимаю, кто я - начальник этого зоопарка или с боку бантик, - усмехнулся Вик.
- А я - тем более не понимаю, - тряхнул головой Майк. - И думаю, какого хрена отец нацелился именно на эту компанию. Были ж и другие. Или самим можно было собрать, не сильно бы хуже было. Ну ты у нас, как оказалось, по-любому в выигрыше, потому как отхватил прекрасную деву в жёны, а мы-то почто страдаем? У отца какие-то стародавненские тёрки с Недолюбовым, которые ему захотелось так завершить, а мы-то в этом всём за какие грехи?
- Вот, Недолюбов. Я же как раз о нём хотел говорить, - сообщил Вик изумлённой публике. - Вот скажите, Михаил Григорьевич, вы же давно его знаете?
Тут звонок домофона известил о том, что приехала Вероника. Пока то да сё, пока её сумки с вещами утащили, пока кот вылез откуда-то, где часа два скрывался, и потребовал своей доли жрачки, пока накрыли стол и сварили кофе - ответить у Михаила Григорьевича получилось не сразу.
- Знаете, там и правда давняя история. Когда мы стали работать с Валентином, они уже делили способы добычи денег, и было это, дай бог памяти, в девяносто небольшом году. Геннадию не хотелось связываться с добывающей отраслью, он доказывал, что выгоднее возить готовое. А Валентин, с выкладками Юры, объяснял, что добывать - стабильнее и надёжнее. Сошлись на том, что один добывает, второй возит. Так и шло себе, пока у Генки всё не начало хиреть. И захирело-таки настолько, что согласился продать. Ну, Валентину радость - додавил-таки, а Геннадию - какие-то живые деньги, с ними было не очень в последнее время, как я понимаю.
- Ещё как не очень, - кивнула Вероника.
- Так вот, вопрос-то у меня на самом деле такой: неужели Недолюбов стал бы терпеть, если бы его в самом деле нагло обкрадывали? - спросил, наконец, Вик.
- Недолюбов, каким я его знал в девяностых - нет, ни в коем случае, - ответил Михаил Григорьевич. - А вот после смерти жены там всё могло быть. Паша, ты вот что думаешь?
- Думаю, что он слишком сильно старался создать впечатление, что, мол, лишь бы кланялись, а как работают - не важно. Другое дело, что приглядеться к нему поближе вроде как ни у кого повода не было. Вот у тебя, Вероника, был повод?
- Я ему сказала про косяки и финансовые потери от тех косяков через месяц после того, как меня утвердили в должности. Я, как сегодня одному уже напомнила, тётка-бухгалтер, а не балалайка. Считать умею.
- И что ответил Недолюбов? - спросил Вик.
Классная она, всё же. Крутая и красивая.
- Что если не нравится - то он мне подпишет увольнение по собственному хоть сейчас. А мне деньги были нужны.
- На что, если не секрет? - медовым голосом спросил Михаил Григорьевич.
- На собственную квартиру, - невозмутимо ответила Вероника. - И если бы все мы проработали без существенных потерь ещё месяца три - я бы купила. А теперь я уже и не знаю, надо или нет.
- Пока здесь поместимся. А дальше разберёмся, - подмигнул Вик. - Вдвоём и плюс кот - не слишком тесно, я думаю.
Котский принц услышал, что про него говорят, выбрался из-под дивана и принялся тереться башкой об ножки стульев.
- Так вот, о Недолюбове. Можно, конечно, списать его странную апатию на состояние после смерти жены. А можно и не списывать, - продолжил Михаил Григорьевич.
- И предположить, что на самом деле всё он знал, холера, и имел с происходящего какой-то доход, - закончил Вик. - Поэтому и закрывал глаза на откровенную халяву, хамство и прочие безобразия.
- Ты сам хочешь с ним поговорить? – прищурился на Вика Михаил Григорьевич.
- Да. Но боюсь, отец такого цирка тоже не пропустит. И если Емельянов был у него в подручных – тогда всё становится понятно. Вопрос в том, что именно они делали.
- Возили краденое? – предположил Майк. – Типа как в Читу тогда. И там же замешался этот мелкий гадёныш, Яковлев, который стрелял.
- Сын большого гада, который воровал деньги на запчасти, - фыркнула Вероника.
- Как ты думаешь, про это Недолюбов знал? – нахмурился Михаил Григорьевич.
- Не факт. Красть самому у себя? Ну, с краденым или ещё каким незадекларированным грузом – это я ещё понимаю, можно такое возить, что доход от дохлых перевозок легко перекроешь. А вот про запчасти – сомневаюсь, - сказал Вик. – Возможно, Яковлев-старший был в курсе затеи Недолюбова, и даже каким-нибудь боком в ней участвовал, а под шумок решил и сам тоже развернуться. Но это я так предполагаю, может оказаться по-другому.
- И с ним ты тоже готов поговорить? – продолжал выяснять Михаил Григорьевич.
- Ну а как же, - кивнул Вик. – Там у нас есть такой момент, как его старший отпрыск. Мы не знаем, был он послан на меня с оружием целенаправленно, или сам вылез. Но вдруг отец любит его, даже такого неудалого? А там молодому человеку можно очень много чего вменить, и всему есть свидетели. То есть, можно – больше, можно – меньше. Как оба вести себя будут. Только надо организовать всё так, чтобы наши главные фигуранты не контачили между собой, когда поймут, что мы всё раскопали. Ну, или не всё, но что-то.
- Нормально, - кивнул Михаил Григорьевич, Вику показалось – с одобрением кивнул. – Но пока – ведём себя так, будто ничего не знаем. Ты, - он глянул на Вика, - сидишь дома, ты, - повернулся к Майку – ходишь с оружием даже в туалет, ты, - взгляд на Пашу, - смотришь в оба, а вы, Вероника Андреевна, - последовал полупоклон, - не высовываете носа из дому без водителя. Всем ясно?
Всем было ясно. Михаил Григорьевич отбыл домой, Паша тоже собрался.
- А это, чего вы тут говорили, ну, про то, что Вик Валентиныч нашёл кого-то в жёны? – поинтересовался он.
Услышал-таки! С другой стороны, этот человек должен быть внимательным и ловить инфу на лету.
- Ну да, нашёл. Но это пока не общеизвестная информация, - строго сказал Вик.
- И… - Паше очень хотелось спросить прямо, но он, похоже, опасался.
- И это, не поверишь, Вероника Андреевна, - усмехнулся Вик.
- Ни фига себе, - честно сказал Паша. – То есть поздравляю вас, и тебя, Вероника, тоже. А это, свадьба-то когда?
- Не решали ещё. Но по мне – так и поскорее бы, - сказал Вик. – Чего тянуть? Скажем, короче.
Пашу выпроводили, Майк уехал сам – сказал, что чертовски хочет тупо выспаться. Или хотя бы просто поспать больше четырёх часов подряд.
Вероника в спальне шуршала вещами. Видимо, складывала в шкаф. Это хорошо и правильно.
На балконе стояли четыре орхидеи, все цветущие. Они топорщили во все стороны свои зелёные корни, это было прикольно. Принц Уэльский обнюхал их, потёрся об горшки и пошёл дальше.
А потом Вероника вышла, прислонилась к нему сзади и сказала:
