легкой усмешкой.
— Я не в том смысле! — испуганно машу я рукой, наверняка краснея еще больше.
— Ладно-ладно, успокойся, — мужчина протягивает руку и легонько щиплет пальцами мой подбородок, — В этом нет ничего особенного. Но я не в том возрасте, чтобы придумывать что-то особенное и романтическое, что пришлось бы по сердцу молодой девушке.
— Но мне и правда ничего не нужно, — я на секунду жмурюсь от удовольствия и трепета. — Я просто… приготовлю что-нибудь. И, если ты не будешь сильно занят, мы проведем тихий и спокойный вечер за просмотром какого-нибудь фильма. Может быть…
— Хорошо, — кивает Олег, — Я не против. Тогда следующий вопрос — как там ваш заговор?
Я невольно вздрагиваю. Но отвечаю честно. Хотя, конечно, ничем особенным поделиться не могу.
— Толком не знаю. Всем занялась Света. А у нее свои пути и связи.
— Ну разумеется. Но это хорошо, что тебя не втянули в эту авантюру.
Я пожимаю плечами. Это не обидно. Это просто факт.
— От меня нет никакого толку. — говорю, — Что я могу? У меня-то нет ни подходящих для этого дела знакомых и связей.
— И все же твоя подруга дала задание даже мне. Мне нужны будут документы. Если, конечно, она не передумала.
— Нет, — я качаю головой, — Завтра или послезавтра Динара все принесет. Но… Ты точно уверен, что из-за этого у тебя не будет проблем?
— Я уже говорил тебе. Нет. Не бери в голову.
— Но я волнуюсь…
— Неудивительно. Ты воплощение паники.
— Что поделать? Себя трудно переиначить…
— Да. Ты права. Ничего. Подрастешь — исправишься.
Я мгновенно вспыхиваю. Укол недовольства вонзается в грудину и висок, и я, резко выпрямившись, хмурюсь.
Олег частенько акцентирует свое внимание на моем возрасте. Я к этому давно привыкла. Но почти называть меня ребенком, при этом занимаясь со мной сексом? Попахивает извращением.
— Милашка, — несмотря на это, комментирует с улыбкой Олег, наклонив голову набок, — Невозможная милашка.
Я демонстративно фыркаю и поднимаюсь, чтобы заняться уборкой стола. Но стоит мне сделать пару шагов — мужчина обнимает меня и привлекает к себе знакомым жестом. Но я расстроена. И не настроена на “игру”, хотя объятия мужчины отзываются теплом в теле. Олег это, конечно, замечает, слегка ослабляет хватку, но не отпускает. Поглаживает кончиками пальцев поясницу и утыкается носом куда-то в район моих ключиц. Щекочет. Пытается расслабить. Но я все равно зажата и наравне с удовольствием чувствую раздражение.
— Поваляемся на диване? — спрашивает Олег, — Или пойдем спать?
— Тебе разве не надо работать? — спрашиваю. И тут же добавляю. — Мне еще убраться надо. Прости…
Ненавязчиво, но уверенно выпутываюсь из рук Олега. Тот не удерживает. Но заметно холодеет.
Боже, прости меня… Что ж я творю? Все ж хорошо было…
Теперь я чувствую, разумеется, вину. Поэтому, отступив на шаг, возвращаюсь и неловко клюю губами в мужскую скулу. И снова повторяю:
— Прости… Я не специально.
— Я подожду, — неожиданно говорит тот, — Заканчивай.
Занимаясь делом, я украдкой оглядываюсь и вижу, что Олег не наблюдает за мной. Но чутко ощущаю ауру отчуждения и собранности. Достав телефон, мужчина сосредоточенно скользит пальцем по экрану и что-то изучает. Пьет чай. И пару раз тягает из высокой пиалы домашнее печенье.
Как то обычно бывает, за работой я успокаиваюсь. И, как следствие, еще больше чувствую себя виноватой перед Олегом.
Неприятная, конечно, ситуация. И было бы с чего?
Я вспылила на ровном месте. И тем самым только подтвердила суждения Олега о том, что я слишком молода. А значит, незрелая. И потому, помимо неуверенности к моим недостаткам, еще присоединяется и редчайшая глупость.
— Прости, — повторяюсь я спустя некоторое время.
— За что ты извиняешься? — пытливо глянув на меня, спрашивает Олег. Не пытается обнять. Держится отрешенно и скованно.
— Ты постоянно зовешь меня девочкой, — начинаю я издалека, — Из-за моего возраста. Тебя напрягает то, что у нас такая разница в возрасте, да? Я доставляю тебе неудобства.
— Брось, Тань. От тебя меньше проблем, чем от кого-либо другого.
Если он сейчас сравнит меня с котенком или ежиком, я его ударю! Ей-богу, ударю! По плечу или макушке! Такое уже было как-то раз!
— И я понимаю тебя, правда. Прекрасно понимаю, — продолжает Олег с каким-то странным равнодушием в голосе, — Но и резко менять свой характер и манеру говорить, беря во внимание твой нежный возраст, я не могу. Действительно, проблема в возрасте есть. И она обоюдная.
— Я помню… Ты говорил уже об этом…
— Хорошо, что ты помнишь.
В этот момент меня обдает холодом. За подобной интонацией и словами не может следовать ничего хорошего.
— Поэтому не будет странным, что недопонимания так или иначе, но будут возникать.
— Подожди! — прошу я порывисто. Сжимаю плечо Олега и наклоняюсь, чтобы привычно посмотреть на него снизу вверх. — Слушай, мне жаль! Но я не хочу ничего менять! Случилось так, как случилось! Мне хорошо с тобой! Я люблю тебя!
Наконец-то взгляд Олега немного, но смягчается. А складочки между бровями разглаживаются. Молча он треплет меня по щеке и все-таки рассеянно, но улыбается.
— Ну и что ты там опять себе надумала, девочка? — спрашивает он насмешливо, проводя подушечками пальцев по линии моего носа. Я машинально фыркаю и дергаю подбородком. И в итоге даже чихаю. — Что-то катастрофическое и пугающее, да? Мне как — готовиться к очередной порции слез? Или обойдется?
— Ты издеваешься надо мной, да? — вздыхаю я грустно, — Нет. Обещаю, рыдать не буду. Мне самой это не нравится, но не всегда могу контролировать этот процесс. Понимаешь?
— Да, — с серьезным видом кивает мужчина.
И да! Наконец-то он обнимает меня и прижимает к себе, широко расставив ноги, чтобы поставить между своими коленями.
— Но это не значит, что я всегда буду таким понимающим. Знаешь, я тоже бываю раздражительным.
Я фыркаю. И с сарказмом (как я думаю) отмечаю:
— Уж не больше моего.
— Будем дружить тараканами? — неожиданно шутит Олег.
Я удивленно хлопаю ресницами, но в итоге улыбаюсь и даже смеюсь.
— Это мы типа поссорились, да? — тоже хмыкает мужчина, — Хорошо. Это лучше, чем крики или битье посуды.
Я согласно киваю. Олег совершенно прав. Так однозначно лучше.
И все-таки в прожитых годах и чрезмерном опыте есть свои плюсы. И поэтому, несмотря на свой определенно гадкий и дурной характер, Олег понимает, что именно тревожит и беспокоит молодую девушку, из-за чего та не только вспыхивает и раздражается, но и с такой легкостью идет на мировую.
Говорит, что любит. Прижимается доверчиво и одновременно боязливо, будто опасается, что он оттолкнет ее.
Какая
