то ли коротко смеется, то ли всхлипывает. Прижимает пальцы к губам, мотает головой.
- Я не могу принять, - с сожалением.
- Выкинуть?
- Это шантаж, Лютик, - на секунду хмурит брови.
- Почему на такси? – интересуюсь, не желая ругаться на эту тему.
- Заезжала к косметологу своему, устроит ответ? - с легкой ехидцей.
- Вполне...- любуюсь ей, даже не скрывая. Вот кто у нас настоящая лиса.
- Молодые люди, можно пройти?! - вдруг орет рядом с нами какая-то скрюченная бабулька.
- Извините...извините...- отшатываемся от входной двери. Отходим в сторонку.
- Ох, и красивые цветы, - выдает бабка, исчезая в подъезде.
Громко хлопает металлическая дверь.
- Красивые, да, - Лиза смотрит мне в глаза и, будто смутившись, быстро отводит, - Зря ты...
Молча протягиваю букет. Заминка. И все-таки так же молча берет. Краснеет. А я кажется сейчас сгорю. Я смотрю на нее и не могу никак понять. Еще моя или уже не...только моя?!
- Лиз...- голос садится. Страшно спрашивать, но мне реакция нужна как кислород.
- Когда в следующий раз к детям? - вдруг перебивает меня, украдкой нюхая нежные бутоны.
Хмурюсь, сбиваясь с мысли. Даже не сразу соображаю, что отвечать. В голове только одно крутится: была с ним или не была???
- На следующие выходные я не смогу - приедут из природохраны. Через одни, получается... Да, - подсчитываю в уме быстро, - Четырнадцатое- пятнадцатое.
- На четырнадцатое февраля? - Лиза чуть склоняет голову набок, - Саш, нет. Давай, я лучше их тебе отправлю. Тут посажу, в аэропорту встретишь. Уж долетят.
В груди мгновенно расползается холод. Это она что ли из-за даты? Планы уже, да?!
- Настолько не хочешь меня видеть? - даже голос мой резко меняется, будто туда колотого льда насыпали.
Я домысливаю тут же...Не могу себя остановить. Чувствую, как ноздри раздуваются. Я не думал об этом до этого, но ведь это же долбанный день влюбленных, да?! Кулаки непроизвольно сжимаются - хорошо, что руки мои спрятаны в карманах.
- Просто пусть повидаются с друзьями, бабушкой, Вахтангом, - юлит Лиза, уходя от моего простого вопроса, - Они будут рады.
Смотрит мне в глаза.
- Да, наверно, - с трудом выталкиваю из себя слова.
Молчим, завороженно пялясь друг на друга. Невысказанный вопрос прожигает кончик моего языка. Вижу, как Лиза приоткрывает рот, облизывает губы. Будто в замедленной съемке. Фотографирую ее для себя.
- Тогда договорились…Саш, мне пора, - почти шепотом.
Делает было шаг в сторону. И меня взрывает. Не могу. Хватаю ее за локоть. Трясет от того, как сердце срывается вскачь в груди.
- Скажи. Было???
И происходит самое страшное. Она краснеет мгновенно и прячет глаза. Прячет!
Будто в грудную клетку с ноги. Вздохнуть не могу. Было, да...
Так быстро. Ведь только месяц прошел. Как она могла?!
- Мы уже обсуждали. Не твое дело. Пусти, - бормочет себе под нос виновато, так и не смотря на меня.
Разжимаю одеревеневшие пальцы. Она торопливо шмыгает в подъезд. Лязг захлопнувшейся металлической двери. И все. Вокруг только февральская зябкая пустота.
58. Сашка
58. Сашка
Я не очень помню, как добрался до Домбая. Проскочил Подмосковье, руля на чистых инстинктах. Внутри штормило так, что перед глазами всё плыло. Черная платная трасса, встречные огни, заснеженные обочины, лес стеной, поземка…Все мельком воспринимал.
Это конец. Это действительно конец. Дело даже не в том, что у нее что-то там было.
А в том, что она даже не попыталась меня переубедить, что это не так.
Её тихо брошенное «это больше не твое дело» так и звенело у меня на репите в ушах. Делал музыку громче, но не перебить.
Больше не мое дело. Больше не моя жена.
Я даже не понимал до этого, как еще сильно на что-то надеялся. Думал, что Лиза перебесится, время ей давал, старался не отсвечивать целый месяц, рассчитывая на то, что соскучится. Я ведь так скучал. Был уверен, что и она… Строил какие-то планы, как попробовать все вернуть. Идиот.
А она все это время методично выкорчевывала «нас» из своей жизни. Навсегда.
На М-4 Дон как обычно пришлось постоять, солнце уже лениво подсвечивало серый горизонт буро-красным, занимался рассвет. Понял, что не вывожу. Вырубает. В голове муть. Каждый раз, когда моргаю – рискую не открыть сразу глаза. Свернул на первой же заправке и там в кармане между фур покемарил четыре часа, периодически просыпаясь от надоедливых звонков. Я обещал и планировал вернуться в понедельник утром, но из-за того, что ждал Лизу до вечера, чтобы поговорить, все мои планы пошли по одному месту. И сейчас я вдруг срочно всем понадобился. Как всегда.
Снова тронулся я уже к полудню. Чем ближе к дому, тем сложнее зимняя трасса. Бесконечные низины с туманом плотным как молоко, вставшие фуры, периодическое сужение до двух полос, скользкий асфальт. Пришлось сосредоточиться на дороге, что было даже отлично, потому что мысли о Лизе отошли на второй план. Только общее ощущение разбитости осталось, да поднывало и тянуло слева в груди.
Черная тоска…
Иногда перед глазами мелькал какой-то образ из прошлого, непонятно чем навеянный в пути. Лиза идет вприпрыжку по Московской набережной в день нашего знакомства и хохочет так, что запрокидывает голову, от чего рыжие кудряшки рассыпаются по ее хрупким плечам. Лиза, заспанная и лохматая, ворчит на меня из-за того, что я забыл закрыть палатку на ночь и ее сожрали комары, Лиза кормит грудью Левку, который пока размером с мою ладонь, Лиза в моей футболке готовит утром блины, Лиза, бледная и осунувшаяся, горько плачет,
