«У тебя с головой не все в порядке, Монтгомери», – сказал он себе, направляясь в бар.
Хватит фантазий, пора спуститься с небес на землю, твердила Лия. Зачем себя истязать? Ей хотелось кричать, метаться, неистовствовать. Однако это было не в ее характере. Ее всегда учили сдержанности. Мать внушала, что эмоции, особенно неприятные, надо держать в себе.
После ужасного происшествия в клубе она не могла думать ни о чем другом.
Ее мысли путались, она не находила ответа. Когда этот маньяк приставил ей к виску револьвер, она заглянула в лицо смерти. Это был самый страшный миг в ее жизни.
Чего только она не передумала за это мгновение: она больше не увидит сына. Он останется сиротой. Она больше не увидит Дэлтона.
Но когда все кончилось, ею овладели совсем другие мысли. Сначала она прокляла себя за то, что связалась с авантюристом, с азартным игроком, у которого за душой нет ничего, кроме амбиций. Потом ей пришло в голову, что его недостатки простительны: да, он не связывает себя обязательствами, но она значит для него больше, чем он готов признать. Вспоминая долгие сладостные часы любви, она подумала, что его отношение к ней не ограничивается простым желанием.
Но если это любовь, то неизбежно возникнет вопрос о замужестве.
Если такое произойдет, сможет ли она жить с человеком непредсказуемым и переменчивым? У нее перед глазами до сих пор стояло лицо Дэлтона, каким она увидела его в тот страшный миг. Он бы не дрогнув приказал охраннику размозжить голову злосчастному шулеру. А если бы охранник заколебался, Дэлтон не задумываясь сделал бы это за него.
Разве можно доверить свою судьбу такому человеку? Разве можно доверить ему судьбу сына, который я так пережил много горя?
«Где же выход?» – спрашивала себя Лия, стоя у окна и разглядывая буйные заросли цветущего кустарника в саду.
Господи, как она любит Дэлтона и как трудно приказывать своему сердцу. И все же она перестала с ним встречаться. Слишком глубокими оказались ее сомнения.
Высадив Коти у школы, Лия едва не поехала в офис, но вовремя спохватилась и вернулась домой. Нужно было просмотреть счета, которые сыпались на нее со всех сторон. Но истинной причиной, которая удерживала ее, была боязнь встречи с Дэлтоном. Ей требовалось побыть от него на расстоянии, чтобы разобраться в собственных мыслях и чувствах.
Лия направилась в кухню, чтобы приготовить кофе, и услышала, как хлопнула крышка почтового ящика. Она открыла дверь и вынула почту.
Опять счета, безнадежно подумала она. Перебирая их, она обнаружила какой-то розовый конверт без обратного адреса, надписанный незнакомым почерком.
Оставив счета на столике в прихожей, она пошла на кухню, села за стол и распечатала розовый конверт.
Слова хлестали ее, как кнут:
«Если ты сейчас же не вернешь мои драгоценности, ты об этом пожалеешь. Мое терпение и терпение моих страховых агентов лопнуло. Помяни мое слово, гадина, тебя больше никто не возьмет на работу в этом городе.
Эллен Тибодо».
Лия залилась краской гнева. Она не могла подняться из-за стола. Надолго ли хватит ее сил?
Через несколько минут Лия выпрямилась. У нее тряслись руки от ярости и унижения. Она уже не помышляла о том, чтобы пить кофе. Ей хотелось только одного: чтобы ее наконец оставили в покое, чтобы не унижали и не обвиняли в неведомых грехах, не ставили под сомнение ее честность. Эта женщина вместе со своим сыщиком переполнила чашу ее терпения. Сколько можно оставаться бессловесной жертвой? Она бросилась к телефону:
– Привет, Софи, это я. У меня к тебе просьба.
– Какие-то неприятности?
– Это мягко сказано.
– Что случилось?
– Потом расскажу. Ты не могла бы забрать Коти из школы и посидеть с ним?
– Конечно, с удовольствием.
– Спасибо. Я твоя должница.
Лия схватила сумочку, побежала к машине и включила двигатель.
– Ох, черт возьми!
Она бегом вернулась в дом, бросилась в кладовую и, пошарив в одном из ящиков, нашла то, что искала, после чего торопливо вышла и села за руль.
– Что тебе надо? Тебя сюда не звали!
Лия не двигалась с места, пристально глядя в глаза Эллен Тибодо. Та выглядела так, словно побывала в аду: одутловатая, с покрасневшими веками, словно она плакала или пила, а возможно, и то и другое. Давно не стиранный домашний халат разошелся на мощной груди. Лия была поражена. Она еще никогда не видела эту самоуверенную особу в таком жалком обличье.
– Я знаю, что меня здесь не ждут, – сказала Лия, – но не уйду, пока не скажу все, что собиралась.
Губы Эллен сложились в презрительную усмешку, рука потянулась пригладить всклокоченные волосы.
– Ах ты, стерва! Я сейчас полицию вызову!
– Нет, вы этого не сделаете. – Лия проскользнула мимо нее в неосвещенный коридор.
– Эй, ты… ты!.. – захлебывалась Эллен, пытаясь схватить Лию за руку.
Лия увернулась. Она приняла решение, и ничто не могло ее остановить. Придя в этот дом, она серьезно рисковала, но сейчас ей все было нипочем. Настало время вычеркнуть из собственной жизни эту женщину и восстановить свое доброе имя.
– Я не брала ваши драгоценности, миссис Тибодо.
– Врешь! – взвизгнула Эллен.
– Нет, не вру. Действительно, я оказалась в очень тяжелом финансовом положении, но, даже если бы я осталась без крыши над головой, я бы никогда в жизни не взяла чужого.
– Можешь плести что угодно, тебе никто не поверит.
– Откуда такая уверенность, что вас обворовала именно я? Ведь если бы я похитила бриллианты, я бы давно превратила их в наличные. Зачем бы мне медлить, раз я так нуждаюсь в деньгах?
– Партридж не спускает с тебя глаз.
– Но ведь не круглые сутки! – Лия не сдавалась, хотя не была уверена в успехе. Эту женщину трудно было сбить с толку, хотя Лия не могла понять, на чем основывается такая непоколебимая уверенность.
– Полицейские тоже подозревают тебя.
– Неужели? – Лия сохраняла видимость хладнокровия, но сердце ее стучало как молот. – В таком случае почему я до сих пор на свободе?
– Дай срок, они до тебя доберутся.
Лия сосчитала до десяти и сменила тактику:
– Партридж вломился ко мне в дом.
Эллен побледнела как полотно.
– Я не знала.
Лия не могла понять, лжет Эллен или говорит правду.
– Как бы то ни было, я заявила в полицию. Джей Ти – подозреваемый номер один. Неприятно будет, если выяснится, что и вы здесь замешаны.
– Замолчи! – закричала Эллен. – Сама проворовалась, а вину хочешь свалить на меня, так?
– Это неправда, Эллен, – негромко сказала Лия. Она почувствовала, что в броне Эллен Тибодо пробита первая брешь. Следующая фраза вырвалась у нее сама собой: – Знаете, что мне кажется? Что вы спрятали драгоценности и они до сих пор у вас.
