После примирения жизнь потекла в привычном, и вместе с тем совсем ином, ключе. Я чувствовала себя лёгкой, необыкновенно окрыленной. На лице часто, сама собой, появлялась совершенно идиотская улыбка. Я была счастлива и мне жутко хотелось, чтобы были счастливы все вокруг.
Но, к сожалению, без конфликтов не обошлось. Всего пять дней прошло с момента нашего воссоединения, как мы поссорились. Дело в том, что мне позвонила миссис Харрис, психолог Адриана, и спросила, где он пропадает. Поняв, что я не особенно понимаю смысл вопроса, она пояснила, что он не пришёл на сеанс, и телефон его отключен. Не передать словами мою панику, когда я услышала механический голос автоответчика, просящий перезвонить попозже. Дрожащими руками я набирала номер приёмной любимого, моля Бога, чтобы мрачные мыслишки в моей голове, были ошибочны. А когда секретарша соединила меня с Адрианом, я была готова убить его собственными руками. Нервное напряжение дало себя знать, и я накричала на него. Не желая выяснять отношения по телефону, Джонсон сбросил, сказав, что вечером всё обсудим. Тем же вечером, мы и вовсе разругались, так как этот невыносимый тип заявил, что больше не нуждается в услугах клиники. Мужчина утверждал, будто не испытывает более тяги к наркотикам. Я же верила в это слабо, особенно учитывая недавние события. Как итог, мы не разговаривали до вечера следующего дня. И я была безмерно счастлива, когда смогла уговорить его сходить ещё на пару сеансов.
Также проблемой стало примирить Мони и Адриана. Джонсон злился на мою подругу за идею испытания ревностью, считая, что она много на себя берет, и мне не стоит слушать советов глупой бабы, а лучше вообще не общаться с ней. Уже тысячу раз я прокляла свой длинный язык. Ну зачем только я рассказала ему это? Подруга, в свою очередь, никак не могла простить моему любимому измену и ложь. По её убеждению, оба поступка не достойны того, кто претендует называться мужчиной. Ни с кем из них я не хотела ссориться и просто не знала, как заставить этих двоих заключить мир. В конце-концов я устала пытаться примирить их и просто махнула рукой, сказав, что люблю их обоих и им придётся научиться уживаться, если они, конечно, любят меня. На мою радость, они вроде поняли, и оба в моём присутствии, пусть и с заметной прохладой, но терпели друг друга. Во всяком случае, попыток вредительства или открытых оскорблений не было.
Также Адриан неоднократно поднимал тему прошлого и того, почему он женился. Я ценила его стремление к откровенности, но обнаружила, что сама малодушно трушу. Известие о его женитьбе и последующие после него дни были моей персональной Преисподней, и я боялась даже мысленно возвращаться в те времена. А это было неизбежно, если мы начнём этот разговор. И потому я оттягивала его как могла, каждый раз обещая себе и ему, что в следующий раз мы обязательно поговорим.
В остальном всё было изумительно. Мне было просто поразительно хорошо с Адрианом, во всех смыслах этого слова. С ним даже молчание приносило удовольствие. И этот благостный настрой, сказался на моей работе. Желая осчастливить весь мир, я с особым рвением подходила к ответам на письма читателей, вкладывая в них душу и искреннее желание помочь. Даже заслужила комплимент от скупого на похвалы Флетчера.
Вот и сейчас, я сидела, разбирая очередную порцию писем, когда раздалась мелодия телефона, сигнализирующая о входящем сообщении. Открыв сообщение, я застыла, буквально приросла к месту.
Нужно поговорить. Жду через час в «Старбаксе».
Оливия Уайт.
Внутренности скрутило от дурного предчувствия. Ожидать чего-то хорошего от этой женщины глупо, и меня душил неприятный, малообъяснимый страх. Единственной общей темой для разговора у нас мог быть только Адриан. Неужели… Нет-нет. Это бред. Полная чушь. Во-первых, каждую свободную минуту он рядом. Во-вторых, я не верю, что он мог так со мной поступить. Или мог?
Да о чём я? Он любит меня! Я это вижу, чувствую! Так что нужно взять себя в руки. Эта стерва просто бесится, что он выбрал меня, вот и всё. Ей нельзя верить и вообще, необходимо дать понять, что она зря старается. Я ей любимого мужчину не отдам.
— Привет, родная, — услышала я любимый голос. Перед тем как отправиться на встречу с бывшей женой своего мужчины, я решила позвонить ему самому, чтобы набраться сил и смелости. Звук его голоса действовал на меня целебно.
— Привет, любимый.
— Что-то случилось?
Нотки беспокойства проскочили в голосе Адриана. Я невольно улыбнулась на это.
— Почему сразу что-то случилось? Просто я соскучилась и мне захотелось услышать твой голос.
— Я тоже скучаю. Может ну её, работу эту? Сбежим и отправимся гулять?
— Мистер Джонсон, я, конечно, понимаю, что Вы весь такой большой и главный босс и увольнять Вас просто не кому, но меня уволить вполне могут. А работу я свою люблю, так что ничего не выйдет.
— Убийца фантазий. — я услышала, как фыркнул Джонсон в ответ, при этом чувствуя его улыбку, словно он тут, рядом.
— Потерпи до вечера. Может и придумаем что-то с фантазиями.
— Ладно, но учти, ловлю тебя на слове.
— Договорились. Мне пора, меня Стейси на обед ждёт.
Пришлось стонать, часы упорно намекали, что мне пора. А так бы хотелось ещё поболтать с любимым.
— Люблю тебя, — услышала я голос любимого, пропитанный нежностью.
— И я тебя, — прошептала я в ответ и нажала отбой.
Разговор с Адрианом зарядил меня энергией и придал немного смелости. Выдохнув, я забросила в сумку телефон, проверила наличие кошелька и, расправив плечи, направилась на выход. Оливия Уайт была последним человеком, которого мне хотелось бы видеть, но проигнорировать её я не могла. Если она что-то задумала, я предпочитаю заранее это узнать. Главное, не забывать кто она и на что способна. Второе имя этой женщины — коварство.
Зайдя в кофейню, я осмотрелась и быстро углядела Оливию. Не заметить её вообще было сложно. Яркая и ухоженная, она явно не вписывалась в обстановку этого места. Эта женщина была тут чужой, и это было, судя по взглядам других посетителей, заметно не только мне.
— Всё-таки ты пришла, — медленно растягивая слова, произнесла брюнетка. — Ну здравствуй, Криста Паркер.
— Чего ты хотела? — прямо спросила я, игнорируя приветствие. — Давай ближе к делу.
