— Может ты себе просто кино такое накрутил? Что она такая одна и все дела. Меня вон Ника тоже любит — я же от этого на людей не бросаюсь, — пытался успокоить Ян.
— Любит? — по губам Глеба расползалась злая усмешка. — Знаешь, а странная у нее любовь. Да, Лис?
— А в морду тебе за такое не дать? — Ян напрягся.
— Извини, — буркнул Глеб. — Просто… Понимаешь, Милена, она… Я же вижу… Она меня никогда не обманет, не предаст, не бросит, не уйдет к другому. Она на все мои нападки, на то, что я говорю или вот такие кретины, как Макс… Она молчит и только в глазах что-то такое появляется, что я себя сукой последней чувствую… Она каждому моему звонку рада… А совет этот — дерьмо! Нет, я могу так сделать. Я даже скорей всего так и сделаю и она согласится. Я уверен. Потому что потерять меня боится. Только я жертвоприношений этих не хочу. Хочу что бы все по обоюдному согласию.
— А с чего ты взял, что она этого не хочет? Может ее нужно просто немного подтолкнуть? — Лис ухмылялся. — Слушай, Глеб, а ты женись на ней, а? И все в шоколаде будут.
— Не хочу так. Из жалости камень себе на шею вешать.
— Из жалости? — переспросил Ян.
— Ну, да. Жалко ее вот и все.
— Дааа, — протянул Лис многозначительно и подмигнув Яну обратился к Глебу со словами: — Милена в самом деле такая хорошая, как ты говоришь? Может, стоит устроить ей проверку на верность? Что если не все так гладко?
— Тем более у нас есть специально обученное лицо, — подхватил Ян.
— Даже не думайте!
— Жаль, — вздохнул Лис, но по выражению его лица было понятно, что ему на столько сильно понравилась эта идея, что он не собирается так быстро сдаваться.
— И близко к ней не смей подходить! — сказал Глеб Лису. Он воспринял слова друзей очень серьезно.
— Успокойся. Шутим мы. А ты часом не ревнуешь?
— Пошел ты! — огрызнулся Глеб. Ему до чертиков надоело, что сегодня все суют нос в его жизнь и он решил, что пора менять тему. Пусть теперь Лис побудет на его месте. — Лис, все хотел спросить у тебя — как продвигаются дела с малолеткой той? Спор есть спор.
— А все нормально, — беззаботно улыбнулся Лис. — Она скоро следы мои целовать будет! Даже не знаю как я от нее отделаюсь, когда все закончится! Она же жить без меня не может, а я потрахиваю ее временами, только вот, в отличие от тебя, не испытываю желания пришибить любого, кто подойдет к ней слишком близко.
— Это потому что ты Лис бесчувственная скотина. Безжалостная и бессердечная, — улыбнулся Глеб.
— Как заговорил, а! Давно ли сам таким был?
— Был. Милена на многое мне глаза открыла. Чувствую иногда себя тварью последней, а хочется быть человеком.
То, что Лис рассказывал друзьям было не более чем хвастовством — Машка не появлялась с того инцидента у него дома, когда Лис заявил, что им нужно расстаться. Перегнул палку и теперь ломал голову как все исправить. Тем более, что уже с утра звонил Макс и любезно напомнил, что срок заканчивается и время уже подвести итоги. Лис бросился звонить Машке, но ни один из ее телефонов не отвечал.
Макс не на шутку активизировался. Еще бы — этот день должен был стать днем, когда он докажет всем, и в первую очередь самому Лису, что тот ни на что не годится и просто неудачник, а не такой умник и ловелас, каким хочет казаться. И вполне понятно, почему Максу хотелось собрать при всем при этом побольше людей. Позвонил Глебу домой.
Глеб был не один. С ним была Милена и они как раз собрались уходить. Вернее уезжать — Ян пригласил их в гости. Когда позвонил Макс, Глеб метался по дому в поисках ключей от машины. Милена ждала в коридоре. Услышав трель городского телефона, Глеб крикнул:
— Зай, нажми громкую связь!
Милена нажала на кнопку когда Глеб вбежал в коридор, огласившийся голосом Макса.
— Привет, Глеб!
— Привет, Макс! Нет времени разговаривать, я спешу.
— Куда?
— К Яну. Макс, может ты позвонишь мне попозже на мобильный?
— Да не, я не задержу. Просто… Глеб, мы все интересуемся — когда ты поломаешь целку своей заторможенной телке. Я поспорил на то, что это произойдет до Нового года.
Глеб отключил связь, обернулся к Милене — она была очень бледной.
— Зай, ты же не думаешь, что я…
— Поспорил? Ну что ты… — Милена криво усмехнулась.
— Зай, ты же знаешь — это Макс! У него вообще идиотские шутки! Не надо обращать на него внимания!
— Ты что, не понимаешь?! Мне противно слышать все это! Противно, потому что так говорят обо мне твои друзья!
— Макс не друг мне. Макс просто приятель, — оправдывался Глеб. — Он со всеми так.
— Не надо меня обманывать! Все зависит от тебя! Одно твое слово и они будут относиться ко мне иначе!
— И что же это за волшебное слово?
— Ты сам прекрасно знаешь! Тебе стоит лишь сказать, что между нами все серьезно!
Милена была права, но Глеб не был уверен в том, что у них все серьезно, ведь он даже не прекратил встречаться с Настей. Да, встречи стали более тайными, но они не прекратились, а значит не могло быть и речи о каких-то серьезных чувствах ни к одной из девушек. Настя была шикарной, сексуальной, раскованной. Милена — красивой, необычной, влюбленной. Пока Глеб не мог сделать выбор.
Лис приехал к Машке домой — у него небыло другого выхода. Правда, приехал без цветов и прочих атрибутов для примирения. Дверь открыла тетка лет сорока пяти самого обыкновенного вида. "Домработница", — догадался Лис.
— Здравствуйте, Маша дома?
Из глубины квартиры послышались голоса. Раздраженный мужской и визгливый женский. Слов было не разобрать, но они явно что-то выясняли.
Тетка покосилась на Лиса, потом куда-то в сторону, видимо принимая решение, наконец сказала:
— Проходи. Она у себя. Сам найдешь?
— Да, да, — заверил парень входя в квартиру.
Момент для визита был явно не самый удачный, впрочем, сейчас главное это Машка.
Лис нашел ее в ее комнате. Девушка ничком лежала на кровати среди плюшевых зверей. Лис приблизился.
— Почему у тебя все телефоны молчат? — спросил он первое, что пришло в голову.
Машка подпрыгнула, вскочила на ноги и замерла на месте не веря своему счастью. Она была в белой рубашке и синей клетчатой юбочке — форма в которой ходила в гимназию. А лицо — опухшее и блестящее от слез.
— Что происходит? Я два дня не могу до тебя дозвониться, — продолжал Лис.
— Зачем ты пришел, — Машка глубоко вздохнула, собираясь разразиться новой порцией рыданий. — Мы же расстались и… Я отключила телефон…
— Машуль, ты не правильно меня поняла, — Лис начинал играть в романтического героя. Он опустился в кресло, выбросив оттуда голубую мышь гигантских размеров, и приняв непринужденную позу продолжил: — Я несколько погорячился, но, согласись, ты же сама виновата.
