Джимми закрыл глаза и тяжело выдохнул. Он потёрся своей щетинистой щекой о мою голову, нежно поглаживая, посылая дрожь по моему телу. Я поднялась на носочки, и он крепко поцеловал меня. Его язык проскользнул в мой рот, в поисках моего. Боже, а он хорош. Его вкус, знакомое чувство его тела напротив моего — всё это было таким идеальным.
Рядом с ним я чувствовала себя как дома.
Он целовал меня медленно и влажно, что можно описать только как мощное сексуальное нападение. Его рот завоевывал меня всеми возможными способами. Всё его беспокойство только усиливало жажду, я думаю, он казался ненасытным. Его руки скользили по мне, поглаживая моё лицо и шею, трогая каждую часть моего тела. Моя кожа ожила под его пальцами. Никакой мужчина никогда не заставлял меня чувствовать такую жажду, такое обожание. Уверена на все сто, что никто и никогда не вызывал столько чувств в моём теле и моей душе.
— Прощаешь меня? — спросил он, оставляя на шее дорожку из горячих поцелуев.
— Да. Но больше так не делай. И не переставай целовать меня.
— Понял. Давай я как следуют извинюсь перед тобой, поцеловав между ног. — Сильные руки схватили меня за попу и прижали к эрекции. — Я хочу вылизать тебя, Лена.
— Тебе нравится это делать, не так ли? — спросила я немного изумлённо. Прошлые парни не особо это любили.
— Ещё, б****, как. Мне нравится, когда ты извиваешься перед моим лицом, трешься об меня своей киской.
— Боже.
Его твёрдая выпуклость прижалась к низу моего живота, заводя меня. Но именно из-за его слов меня бросило в жар.
— Твой запах, твой вкус — обожаю пробовать тебя, — выдохнул он.
— Хватит. — Я прикрыла его рот рукой, крепко сжав свои ноги. Мои трусики находились в безобразном состоянии. Он сделал меня мокрой и жаждущей, даже не прикоснувшись ниже талии. Этот парень находился под влиянием сексуального возбуждения, не подвластного контролю. А может, и я, сложно сказать. Как бы то ни было, ему пора завязывать. — Кто-нибудь может услышать.
Он освободил рот от моей руки. На его лице появились ямочки.
— Никто не услышит. Здесь прекрасная звукоизоляция. Как ты думаешь, Дэйв и Эв умудряются трахаться во время вечеринок? Всё из-за толстых стен. Не волнуйся.
— Мало ли.
Он прищурил глаза.
— Ты уже намокла, Лена? Твоя хорошая киска готова к моему рту? Я чертовски голоден. Этим вечером ты кончишь не один раз.
Моё лицо пылало ярче, чем дрова на гриле, а между ног пульсировало.
— Так и знал. Тебе нравятся мои грязные разговоры, — сказал он, покусывая мою ключицу, а затем лизнув её. Взрослое животное.
— Ничего подобного. Не выдумывай.
— Тебя чуть ли не трясёт от возбуждения. Ты это обожаешь. — Его смех был зловещим, а дыхание отдавалось жаром на коей коже. — Эх, Лена. Есть у меня парочка непристойностей, в которые нужно тебя посвятить.
Я уткнулась в его шею и несколько раз хорошенько укусила его. Чёрт, какой же приятной была его кожа на вкус, такой солёной и теплой, в этом был весь Джимми. А пах он ещё лучше. Его пальцы вцепились в мою попу, крепко удерживая на месте. Его налитый член заявлял о своей готовности, упираясь в мой живот. Если он нальётся ещё больше, то ему может быть больно.
— Скажи-ка мне, Лена, насколько мокрые твои трусики?
Я бы призналась в этом только через мой труп. Ну, или после лёгкой эротической борьбы. Пожалуй, второй вариант мне ближе. Но стоит отметить, в эту игру могли играть двое, а дурачиться с ним было ещё как весело. Может, сейчас он проявлял инициативу, но и я не отставала.
— Твой дружок кажется таким твёрдым, Джимми.
— Неужели? — спросил он, слегка потянув меня за волосы. Чего хватило, чтобы кожа на голове покрылась мурашками.
Я вздохнула.
— Обожаю звуки, которые ты издаёшь, — сказал он. — Интересно, какой будет звук, когда я укушу твою сладкую попку. Она так и манит меня, Лена. И, разумеется, когда я доберусь до неё, то не забуду войти в твою киску пальцем. Не хочу, чтобы она чувствовала себя брошенной.
— Как мило с твоей стороны. — Я просунула между нами руку, чтобы взяться за его огромный член. — Хочешь, чтобы я лизнула его, Джимми? Естественно я с удовольствием могу заняться и минетом.
— Это предложение?
— Мы этим ещё не занимались.
Он прижался лбом к моему.
— Нет, не занимались. И у тебя прекрасный рот.
Я прижала руку к животу и оттолкнула его. Он выпустил меня из объятий.
— Прямо сейчас? — спросил он.
— Что может быть романтичнее? — улыбнулась я.
Его улыбка стала шире.
— Я ни хрена не смыслю в романтике. Но буду тем ещё идиотом, если откажусь от твоего предложения. Но ты уверена?
— Да.
На поручне висели плотные, пушистые полотенца белого цвета. Я взяла одно из них и бросила ему под ноги.
Его взгляд метался с меня на полотенце, и обратно.
— Точно-точно уверена?
— А то.
Я взяла ещё одно полотенце и положила его поверх первого.
Затем опустилась на колени.
Казалось, его зрачки увечились вдвое.
— Лена.
— Да?
Я провела руками вверх, к его упругим бёдрам. Затем расстегнула его ремень, пуговицу на джинсах и потянула за молнию.
— Забыл, что хотел сказать...
— Ничего страшного. Я рада, что на тебе нет нижнего белья.
Я взяла его член в руку. Боже, он был таким горячим, невероятно тёплым. Кожа была столь же мягкой как бархат, а головка стала красной. Он здорово ощущался в моей руке.
Он сжал кулаки.
— И мне на самом деле нравится твой член, Джимми.
— Боже.
— Правда, серьёзно нравится. — Я провела пальцем по головке его члена, немного поддразнивая. От этого у него дёрнулись мышцы на бёдрах. — Но весь ты мне нравишься даже больше.
Он напрягся.
— Спасибо.
— В любое время, — улыбнулась я. — Ты хочешь, чтобы я сделала это в очках или без?
— В очках, — мгновенно ответил он.
— Хорошо, но не кончай на очки, это не прикольно. Понял?
Мышца не его челюсти дернулась.
— Тогда хорошо.
Я провела языком по головке его члена, собирая капельку его солёной смазки. Вкуснятина. Мне нужно больше. Обычно из-за спермы мой мир не начинал пылать в огне, но я смаковала каждую частичку Джимми, что бы это ни было.
Настолько безумной была к нему моя любовь.
Я хотела заставить его почувствовать такое же обожание и желание, как чувствовала я. Прогнать сомнение из его глаз и дать ему только наслаждение.
Я взяла его в рот, посасывая, перед тем как облизать языком. Всё моё внимание было уделено этому сладкому местечку. Я водила по нему кончиком языка до тех пор, пока он не начал ругаться весьма много, а его бёдра выгибались вперёд. Свободной рукой я обхватила его яйца, нежно покручивая; их кожа такая мягкая и нежная. Его твёрдая плоть растянула мою челюсть, заполнила мой рот, а его мускусный запах был всем, что я чувствовала. Я взяла его так глубоко, как могла, работая языком, зубами и губами. Рукой я гладила его везде. Так чтобы не зацепить его зубами я отпрянула, потом снова подалась вперёд.
