— Да, но впервые за все время его слова были разумными. Мы подождем несколько дней — дадим ему во всем разобраться. Я думаю, это не займет много времени, ведь здесь его любимая Рози.
— Наверное.
— Очень скоро он станет таким же нормальным, как мы с тобой.
Энни сморщила носик.
— А мы разве нормальные, Сэм?
Он засмеялся.
— Мы становимся безумными, когда остаемся вдвоем. — Он провел по ее губам кончиком пальца. Его голос понизился до чувственного шепота. — Как ты думаешь, сегодня ночью нам удастся уединиться?
Энни кашлянула.
— Видишь ли, Сэм… Я сегодня не в форме.
— О Боже… Что я с тобой сделал? — испугался Сэм. Она засмеялась.
— Дело не в тебе, глупый. Здесь нет ничего страшного. Просто у меня начались месячные, понимаешь?
— А-а, — протянул он слегка разочарованно. — Значит, твои таблетки в самом деле защищают от беременности?
— Да. Но их осталось совсем немного. Он усмехнулся.
— А ты надеялся, что они не помогут? — весело спросила Энни.
Он немного помолчал, глядя в мерцающее небо.
— Я был бы очень рад, если бы ты от меня забеременела, Энни, — признался он. — А какой мужчина не обрадовался бы на моем месте?
Энни не сдержала радостной улыбки.
— Ты такой милый, Сэм Ноубл. И все-таки, если я забеременею…
— Нам с тобой станет гораздо проще, — закончил он за нее.
Она покачала головой.
— А мне кажется, что все только усложнится.
— Усложнится? Ты в самом деле так считаешь, Энни? — спросил он с обидой.
Она обняла его крепче.
— Конечно, я была бы очень рада, если бы родила от тебя ребенка, Сэм. А какая женщина не обрадовалась бы на моем месте?
Он поцеловал ее в щеку.
— Значит, у тебя кончаются твои таблетки? И что же мы будем делать, когда ты опять придешь в норму?
Энни ничего не ответила. Ее волновало не то, что кончаются таблетки, а то, что скоро закончится отпущенное им с Сэмом время.
В последующие дни Рози творила с Джимом чудеса. Она помогла своему мужу помыться, постригла ему волосы и бороду, а потом облачила его в одежду белых людей, которую любезно предоставил им Сэм. Энни часто видела эту пару на склоне горы. Взявшись за руки, они сидели под ветвями красивой золотистой осины и тихо беседовали, а вокруг них кружила пестрая осенняя листва. Сердце Энни заходилось от счастья, когда она смотрела, как нежны друг с другом ее прародители. Рози осторожно, терпеливо готовила Джима к жизни в реальном мире. К бывшему юродивому постепенно возвращалось сознание, хоть он по-прежнему робел в присутствии других людей и открывался только перед Рози.
Как-то вечером, проходя мимо вигвама Рози и Джима, Энни услышала мелодичные звуки ласкового женского голоса и не удержалась — заглянула в открытый полог. Рози стояла перед Джимом на коленях и, укрывая мужа одеялом, нежно напевала ему народную песню «Черноглазая Сьюзи». Он смотрел на нее с немым обожанием. У Энни потеплело на душе.
Рози называла себя «глупой девчонкой из Теннесси», но на самом деле она была очень мудрой и невероятно сильной женщиной с любящим сердцем. Она успешно возвращала к жизни крайне травмированного человека.
На следующий день, гуляя с Сэмом у озера, Энни столкнулась с Рози и Джимом и не поверила своим глазам. Как сильно изменились эти двое за столь короткое время! Рози сияла от счастья и наконец-то выглядела по-настоящему женственной. Она была в голубом ситцевом платье, которое ей подарила Энни, аккуратно причесанные волосы мягкими локонами спадали на плечи. Джим выглядел просто красавцем. Его худое лицо было гладко выбрито, а в темных глазах появился интерес к жизни. Он был в черных брюках, белой рубашке и кожаном жилете.
Сжимая руку мужа, Рози с гордостью объявила:
— Джим вспомнил про свою золотую жилу. Он хочет, чтобы вы проводили нас в Сентрал-Сити, где он подаст заявку на участок.
— Это правда, Джим? — спросил Сэм.
Джим кивнул, но не решился взглянуть Сэму в глаза. Энни почувствовала новый прилив жалости к этому несчастному молчуну.
— Ну что ж, всему свое время, — заметил Сэм. — Сначала мы съездим в Денвер, чтобы обелить имя Рози. Если эта золотая жила никуда не делась за два года, то вряд ли куда-то денется в ближайшие дни. Примерно через неделю мы будем в округе Гилпин. — Сэм сделал глубокий вдох. — Джим, я хочу, чтобы ты дал показания губернатору, рассказал ему, что с тобой сделали Ройс Роуди и его ковбои. Как ты на это смотришь?
Джим заколебался. Рози поощрительно улыбнулась.
— Ты сможешь это сделать, милый?
Какое-то мгновение Джим боролся с собой, но потом его красивое лицо озарилось улыбкой. В нем уже не было ничего от юродивого.
— Эт-та женщина — моя жизнь. Я все сделаю ради нее.
В порыве благодарности Рози прижалась к Джиму. Сэм и Энни взволнованно смотрели на них.
Дорога в Денвер заняла три дня. Из-за дурной славы Рози и присутствия двух пленных путешественникам пришлось избегать городов. Они ехали по старым горняцким тропам и заброшенным железнодорожным путям. Первую ночь они провели под звездами, зато на вторую им посчастливилось устроить привал в одинокой бревенчатой хижине высоко в горах над Денвером. Оставив Энни и Рози караулить пленных, мужчины ушли охотиться и вернулись с фазаном. Рози ощипала и вымыла птицу, а Энни помогла ее зажарить над открытым огнем очага. Пока готовился ужин, Сэм и Джим накормили пленников бобами с беконом, потом связали их и уложили спать в кладовке.
Ужинать они устроились на полу перед очагом. Джим предложил Рози ножку фазана. Увидев это, Энни обрадовалась. Человек постепенно выползал из своего панциря. Сегодня он несколько раз улыбнулся и, совсем не заикаясь, немного с ними поговорил. И даже пошел охотиться с Сэмом.
Позже, когда обе пары тихо пили кофе, Джим наконец-то рассказал свою историю.
— Знаете, теперь все проясняется… — пробормотал он, сжимая руку Рози.
— Что проясняется, милый? — спросила Рози. Джим поднял глаза и посмотрел на свою жену.
— Та ночь, когда я «умер», и то, что было дальше.
Сэм и Энни радостно переглянулись.
— Ты хочешь нам рассказать? — тихо спросил Сэм.
Джим кивнул, смаргивая горькие слезы. В очаге зашипело — огонь принялся лизать новое полено, к дымоходу взметнулась россыпь искр.
— Да, я расскажу, — наконец заговорил он, подняв дрожащую руку ко лбу. — О Боже, мне трудно поверить, что это случилось всего два года назад! Кажется, будто позади осталась целая жизнь, будто я провел вечность без моей дорогой жены.
Рози стиснула его руку.
— Все будет хорошо, милый. Он судорожно сглотнул.
— Господи, какой же я был дурак! Когда мы остановились в Роудивилле, я так волновался перед первой брачной ночью, что оставил жену и пошел набираться мужества в салун. Если б я знал…
