пива от себя.
– Потому что не видела тебя шесть лет.
И это лето совершенно не в счет.
– Я знал, что ты живешь по соседству, когда покупал этот участок, – внезапно говорит Блейк. – Не могу сказать, что я на что-то рассчитывал, я даже не знал, что ты собираешься замуж. Но я знал, что ты будешь рядом.
Опустив глаза на руки, я тереблю рукава.
– Это все в прошлом.
– Знаю, – отвечает Блейк. – И не время сейчас о нем говорить. Но мне больно видеть тебя такой.
– Какой? – я поднимаю голову.
– Разбитой.
– Блейк, – я качаю головой. – Он ушел, но забрал лишь мое время. Вот что я осознаю. Мне больно, но эта боль не такая по сравнению с тем, что… – я замолкаю на полуслове, взглянув на него.
Блейк подходит ко мне ближе. Он не просит закончить. Он просто кладет руку на мою щеку. Так проходит несколько секунд, но затем он резко отстраняется, встав на противоположной стороне стойки.
– Я не знаю, Лекси. – Он качает головой. – Сложно находиться рядом с тобой и не вспоминать. Прошло шесть лет, мы живем разными жизнями, и это нормально. Но каждый раз, видя тебя, что-то во мне переключается.
– Может, – предполагаю я, – так происходит, потому что мы не закончили все должным образом? Как будто не поставили точку.
Он молчит. Во мне медленно поднимается волнение и рождается чувство какой-то непонятной неловкости. Он был рядом в такой момент, который я бы хотела утаить и не показывать ни одному из своих близких. Он стал свидетелем того, в чем я боялась признаться даже себе. Это все слишком.
Я медленно поднимаюсь и понимаю, что должна уйти. Блейк вопросительно смотрит на меня.
– Прости, что начал этот разговор. Тебе сейчас совершенно не до этого.
– Все нормально.
И вновь эта тишина, тихая музыка, доносящаяся из соседней комнаты. Я хочу уйти, но не могу заставить свои ноги сделать это.
Не знаю, как это происходит. Как я пересекаю эту точку невозврата. Но я это делаю.
Протянув руку через стойку, я притягиваю его за шею. Блейк удивляется лишь на секунду. Он набрасывается на мои губы. Поскольку я жарко отвечаю на поцелуй, он подхватывает меня за талию и усаживает на стойку. Так я оказываюсь на уровне его шеи, которую исследую своими ногтями. Блейк устраивается между моими ногами и держит ладони на коленях, но его язык исследует мой рот с такой жадностью, словно я вода, а он пустыня.
Или даже наоборот. Во мне страсти не меньше. Он – вода, а я – пустыня.
Это не то, чем должна заниматься девушка, расставшись со своим женихом. Это так не работает. У меня есть лишь одно-единственное оправдание: это Блейк. Если бы это был любой другой мужчина, я бы так не сделала.
Как же глупо себя оправдывать. Но мы люди, мы совершаем это, мы поддаемся своим телам. Но сейчас мой разум чист, я понимаю, что делаю, и я этого хочу. К тому же… теперь я свободна. А он тот, кого я когда-то так сильно любила.
Руки Блейка скользят по моим ногам. Он обхватывает мою талию своими большими и теплыми ладонями. Скользнув языком по его губам, я спускаюсь к его шее и мочке уха. Блейк поддается вперед и забирается мне под кофточку. Между ног я ощущаю его твердость.
– Лекси, – стонет он. – Что мы делаем?
Я оставляю его мочку и слегка отклонившись назад, смотрю в его глаза.
– Глупость.
Он слегка улыбается, но все же остается серьезным.
– Будет ли грубо и неуместно, если я скажу, что вновь хочу оказаться внутри тебя?
Облизнув губы, я киваю.
– Это будет грубо и неуместно, но я этого хочу.
– Ты хочешь меня или хочешь забыться?
Я отвечаю не сразу. Вопрос вполне справедливый.
– Блейк, прошу тебя не спрашивай.
Он стискивает челюсть. Я провожу по ней ногтями.
– Просто отнеси меня в спальню.
Он сопротивляется. Молча. Борется сам с собой. Я не знаю, это ли его гордость или что-то иное. Но тела зачастую побеждают. Подхватив, он несет меня наверх.
Как только мы оказываемся в его спальне, в которой кроме кровати ничего нет, я стаскиваю с него майку и целую его грудь. Блейк едва ли не разрывает на мне растянутую кофту, а затем лифчик, чтобы освободить мою грудь. Как только они оказываются в его ладонях, он агрессивно сминает их и прикрывает глаза.
– Боже, я помню эти ощущения.
Мы валяемся на кровати, лихорадочно срывая друг с друга одежду. Это чистое безумие. Я сижу на его животе и любуюсь каждой чертой его груди, которая стала больше шесть лет спустя. Блейк приподнимает меня за бедра, затем укладывает на спину и глядя в глаза, забирается мне в трусики. Я постанываю от его мягких, но настойчивых прикосновений.
Оставаясь серьезным, он снимает с меня последнюю часть одежды и разглядывает меня всю. Затем он поднимается на колени и медленно снимает с себя трусы. Я смотрю, как выскакивает его достоинство и предвкушаю эту ночь.
Мне больше не нужны прелюдии. Я забираюсь на его колени и начинаю о него тереться. Блейк хватает меня за шею сзади и со всей страстью, что в нем есть, целует. Затем он отстраняется лишь на несколько секунд, чтобы надеть защиту. Я ложусь на спину и жду его. Блейк медленно надо мной склоняется. Согнув одну мою ногу в колене, он опускается на меня и начинает входить.
Дело даже не в физических ощущениях – а они невероятны – все дело в том, что мы ощущаем в наших головах, вновь занимаясь сексом друг с другом шесть лет спустя. Это сложно описать словами.
Он двигается во мне, целует, шепчет все слова, которые я уже слышала раньше, и пока это происходит, я ненавижу всех девушек, которые были у него после меня. Я ненавижу Гранта. Я ненавижу все те обстоятельства, из-за которых мы расстались.
Он
