— Если у вас двоих есть минутка, мы можем пойти в мой офис, и я все объясню.
Взявшись за руки, мы следуем за ним из камеры и через участок в его кабинет. Я сажусь, но хватаю Шай, когда она садится слишком далеко от меня, и сажаю ее к себе на колени. Она пищит и смотрит на меня широко раскрытыми глазами и улыбкой. Не знаю, что на меня находит, но теперь, когда она рядом, мне кажется неправильным, что мы не прикасаемся друг к другу.
Остин садится за свой стол, перебирает несколько бумаг и откидывается назад.
— Вот, что мы знаем. Саманта Кроуфорд, наконец, проснулась этим утром.
Спина Шай выпрямляется.
— С ней все в порядке?
— Похоже, она полностью восстановится физически. Психически — это совсем другая история. — Он пристально смотрит на Лукаса. — Тебя подставили.
— Подставили? — рука Шай сжимается в кулак на коленях. — Кто?!
Я ерзаю на своем стуле и провожу ладонью по ее бедру, пока ее мышцы не расслабляются.
— Мужчина, который напал на нее, сказал, что его зовут Лукас Мензано. Я занимаюсь этим достаточно долго, чтобы знать, что большинство людей, совершающих преступления, не называют своих полных имен жертвам. Затем мы получили анонимную наводку. И заметили, что наводка поступила с номера, связанного с таксофонами. Когда мы отследили его, то обнаружили, что звонок был сделан на шоссе I-87. Гэри пошел и получил копию записи с камер видеонаблюдения, и парень, который дал наводку, не был похож на местного, как он утверждал. — Он сжимает челюсть. — Сэм поделилась, что было очевидно, что мужчине, который напал на нее, было некомфортно избивать женщину. Он закончил то, зачем пришел, и, думая, что она потеряла сознание, снял маску и подавился или его вырвало в нее. Она хорошо рассмотрела его лицо, и исходя из описания, ну, мы подумали, что это звучит знакомо. — Он откидывается назад, раскачиваясь на стуле. — Мы показали Сэм крупные планы с камеры наблюдения, и она точно опознала нападавшего.
— Боже мой… — робкий шепот. — Лукаса подставил…
Я смотрю туда-сюда между ними.
— Кто?
Глаза Остина становятся жестче, и он практически рычит имя мужчины.
Она ахает и переводит ошеломленный взгляд на меня. Я зачарованно наблюдаю, как ее шок превращается в ярость.
— Тревор Питерсон. — Остин повторяет это, и только тогда до меня наконец доходит.
Она качает головой, и ее тело снова напрягается.
— Он подставил тебя, чтобы создать историю для этого дурацкого канала в Лос-Анджелесе! Не могу в это поверить! — ее тон похож на пронзительный визг. — Ублюдок!
Я погружаю пальцы в волосы Шай на затылке, надеясь расслабить ее. Как бы все это ни раздражало, Сэм здесь настоящая жертва, я теряю лишь ночь свободы. Но рад, что они находят того, кто это сделал, и что он будет наказан.
— Что насчет другого свидетеля? Ты сказал, что их было двое?
Он пролистывает еще пару страниц.
— Мы отследили второй звонок на одноразовый сотовый, который был куплен в…
— Дай угадаю, — ворчит Шай. — Флагстаффе.
— Угадала. — Остин качает головой. — Мы конфисковали видеозапись из фургона, который нашли припаркованным среди деревьев возле дома Лукаса. Тревор устроил засаду Лукасу у его дома. Из того, что мы увидели, кажется, он заставил Лукаса защищаться, когда не ушел после того, как его попросили неоднократно. Полагаю, что оператор мистера Питерсона несет ответственность за этот второй звонок.
Она поворачивается ко мне, ее губы сжаты.
— Это моя вина. Мне не следовало упоминать твое имя при Треворе. Я такая, такая…
Прижимаюсь губами к ее губам, немедленно заставляя ее замолчать.
— Не надо. — После всего, что Гейдж сделал, чтобы причинить ей боль, оттолкнуть ее, она единственная, кто заслуживает извинений. Но не здесь, не перед аудиторией.
— И это все? — я готов убраться отсюда к чертовой матери, забрать мою девочку домой и держать ее, пока они не пришлют кого-нибудь, чтобы разлучить нас.
Остин встает со стула и протягивает руку.
— Еще раз, прости, что задержал тебя на ночь. Мы должны были серьезно отнестись к наводкам.
Шай встает, но я хватаю ее за руку и протягиваю шерифу другую.
— Понимаю. Спасибо, что разобрались.
Мы двигаемся, чтобы уйти, но Шай поворачивает назад.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты их поймал, Остин. Мне нужно знать, что Тревора больше нет на улицах.
Он проходит мимо нас и открывает дверь в небольшую зону ожидания, затем усмехается.
— О, мы их поймали.
Глава 40
Лукас
— Не прикасайся ко мне! — Тревор хлопает помощника шерифа по руке, когда тот подводит его к глухой стене, где будет сделан снимок. — Я подам в суд на этот захолустный город! Я обзвоню все СМИ…
Шай бросается к нему, но я хватаю ее за талию и удерживаю, зарываясь лицом в ее волосы.
— Он того не стоит.
Она напрягается в моих руках, ее тело излучает необузданный гнев.
— Он больной ублюдок. Ненавижу его!
Я пожимаю плечами.
— Он и не мой любимчик.
Комната достаточно маленькая, поэтому он не только видит нас, но и, вероятно, слышит. Смотрит в нашу сторону, когда я целую ее в висок. Тревор фыркает, и медленная кривая улыбка, которая кажется такой чужой, и все же почему-то знакомой, изгибает мои губы. Мое зрение на несколько секунд отключается. Когда оно возвращается, лицо Тревора бледнеет.
Не могу удержаться от смеха и мысленно даю Гейджу пять.
Открывается входная дверь участка, и входят два помощника шерифа с разъяренным Дастином Миллером в наручниках.
Мы поворачиваемся к шерифу, который качает головой и хмурится.
— Оказывается, Дастин Миллер несет ответственность за вандализм в доме Маккинстри. Хвастался этим Сэм перед ночью, когда на нее напали. — Он щелкает языком и бормочет: — Странный постельный разговор.
— Твою мать… Я так и знала! Гребаный придурок! — Шайен снова делает выпад, но я разворачиваю ее лицом к себе и прижимаю к груди. — Отпусти меня, Лукас.
— Нет.
Она поднимает голову, ее зубы стиснуты, а глаза извергают голубой огонь.
— Две минуты. Это все, что мне нужно.
Мой рот дергается, и я на самом деле подумываю о том, чтобы дать ей волю наподдать Дастину, но вместо этого целую ее в челюсть и шепчу на ухо:
— Я только что вышел из тюрьмы, Шай. Если ты проиграешь Дастину… Гейдж захочет поиграть. Я снова окажусь в этой камере, когда все, что мне хочется сделать, это вернуться с тобой домой.
Ее быстрый вздох касается моей шеи, и я отстраняюсь, чтобы увидеть, как она борется с улыбкой.
— Хорошая мысль.
— Могу я, пожалуйста, вытащить тебя отсюда, пока из-за твоих порывов не арестовали нас обоих?
Она кивает, и выражение ее лица смягчается.
— Наверное, умник.
Мы проходим через полицейский участок и толкаем стеклянную дверь, выходя на полуденное солнце.
На парковке вокруг старого пикапа сгрудились несколько парней из «Дженнингс», в том числе Стилтс и Крис, а также Нэш и Коди. Они все улыбаются и встречают нас у подножия лестницы.
— Сынок. — Нэш обхватывает меня за шею и притягивает к себе, чтобы крепко обнять. — Хорошо, что ты вернулся.
И вдруг, без предупреждения, мы с Шай задыхаемся в объятиях и словах признательности. Все парни говорят, что гордятся мной, мои глаза горят, но я заставляю себя это контролировать. Теперь, когда все знают о Гейдже, на самом деле нет причин не позволять ему взять верх — в конце концов, он всегда справляется с эмоциональными ситуациями. Но не в этот раз. Вместо того, чтобы уклоняться, я приветствую интенсивность, проходящую через меня, потому что это больше не причиняет мне боли и не пугает меня. Впервые в жизни я чувствую, что принадлежу этому месту.
Шайен
Во время короткой остановки в кафе я наблюдаю, как Лукас нерешительно смотрит на свои блинчики, после чего протягиваю руку, откусываю кусочек и буквально таю на сиденье из искусственной кожи, когда он одаривает меня той улыбкой, которую я всегда буду чувствовать до самых пальцев ног. Коди и мой отец присоединились к нам, и все стало немного неловко, когда они начинают задавать вопросы о Гейдже. Лукас развернуто отвечает, и моя семья достаточно добра, чтобы не совать нос слишком глубоко.
