Помогу чем смогу.
От чего-то глаза щипать начинает. Родной. Они за это время тоже стали для меня родными. Моя семья, дороже которой нет ничего и очень боюсь потерять хоть кого-то из них. Они самые близкие у меня и дорогие.
— Спасибо — только и могу ответить от нахлынувших эмоций.
— Маринка то на работе, наверное.
— Да я, что хотел-то. Чем её удивить? Я хотел приготовить что-то, что она любит.
— М, дай-ка подумать. Есть один салат перед которым она никогда не могла устоять. Я напишу тебе рецепт. Ну парочку блюд ещё, сам посмотришь, что понравится.
— Спасибо, буду признателен очень.
— Это тебе спасибо, что делаешь приятное для неё. Она оценит не думай. Я очень рада видеть её счастливой. Для матери это особенно ценно.
Её слова скребут по душе. Для моей матери это никогда не было ценностью, если только в отношении Ника.
— Ой, прости, я, наверное, что-то не то сказала — словно почувствовала, что на душе всколыхнулось.
— Ничего- только и могу выдавить из себя.
— Прости. И Руслан ты мне как сын. Обращайся, когда просто захочешь поговорить о чём-то. Если захочешь, конечно. Я всегда тебя выслушаю и буду рада этому.
— Спасибо — от её слов на глаза слёзы навернулись. Ведь я к ней стал относиться как ко второй маме, которая всегда выслушает, поймёт, поддержит. Когда Маринки не бывало дома иногда звонил её маме, и мы разговаривали, иногда ни о чём, просто так. Но каждый раз после разговоров с ней в душе какое-то тепло поднималось. Мне очень комфортно с ней общаться и легко.
— Ладно готовься встречать Маринку, рецепты поищу тебе сейчас.
— Хорошо.
— Вы в выходные то загляните?
— Не знаю, у Маришки первые выходные за две недели. Ещё не планировали их.
— Хорошо, если что звоните.
— Обязательно.
— Давай счастливо.
— До свидания.
Кладу трубку. На душе так приятно от того, что можно вот так просто позвонить и поговорить с человеком по душам. Спасибо Господи за то, что дал мне таких близких, как Маришка и её мама.
Анастасия Игоревна присылает мне рецепты. Приготовление занимает столько времени, что не заметил как пролетело пара часов.
Маринка так и не перезванивает, очень странно. Тревога нарастает, хоть и пытаюсь отвлечься на домашние хлопоты.
Набираю её ещё раз, ведь время уже шесть. Она должна уже возвращаться домой.
— Прости родной, уже бегу — слышу родной голосок, и тревога отпускает. Могу нормально выдохнуть.
Она запыхавшаяся, словно бежит.
— Привет, ты скоро?
— Да выбегаю уже, хотела тебе уже перезвонить. Пять минут назад операция закончилась, очень сложная была.
— Устала?
— Ага. Ой как ты сходил? Что тебе сказали? Прости я совсем замоталась. Рассказывай!
— Всё дома.
— Ну нет — возмущается.
— Да, быстрее приедешь — подкалываю её.
— Ладно, такси подъехало. Скоро буду и дома уже не отвертишься, партизан!
Смешная.
— Жду тебя.
— До встречи — тихо отвечает.
Кладу трубку и улыбаюсь, наверное, как дурак, но мне так спокойно стало на душе от того, что с ней всё хорошо и скоро я её увижу. Я очень соскучился.
Марина.
Вызываю такси и бегом бегу с работы. Не ожидала, что операция так затянется. Только вытаскиваю телефон, чтобы позвонить Руслану. Он звонит сам. Наверное, почувствовал меня.
Так приятно слышать родной голосок. Он, наверное, переживал, что не мог дозвониться. Опоминаюсь, что он же сегодня ходил на обследование. Но мой партизан не колется и обещает рассказать всё дома. Но судя по бодрому голосу ничего плохого ему не сказали, надеюсь.
Приезжает такси и еду домой. Так хочется поторопить таксиста. Уже не терпится увидеть Руслана и обо всём узнать.
Спустя пятнадцать минут мы наконец-то подъезжаем к подъезду.
Выскакиваю из такси и бегу домой. Открываю дверь и захожу в квартиру. Руслан выходит из кухни и тепло улыбается.
— Ты бегом бежала что ли? — подходит ближе — лохматая вся — легко касается волос и приглаживает их.
— Да я за тебя переживала.
— Не стоило — закусывает губу и улыбается глазами.
— Ну, рассказывай — прошу его.
— Да всё хорошо, меня выписали. Я восстановился полностью — улыбается так счастливо. Во взгляде загорается огонёк счастья.
Неужели он добился этого. Он здоров!
— Господи, это так здорово — обнимаю его притягивая к себе — я так рада.
— Я тоже — тихонько гладит по спине и целует в щёку — Идём отмечать — немного отстраняется.
— Отмечать?
— Ага, я там ужин приготовил — скромно улыбается.
— Идём — скидываю обувь, и мы проходим на кухню.
Мою руки пока Руслан накладывает запечённую курочку с картошкой в тарелки.
— Ты такой умничка — обнимаю его со спины, прижимаюсь к лопаткам.
— Угу — судя по выдоху улыбается.
— Я очень тебя люблю — целую в основание шеи. Замечаю, как кожа покрывается мурашками.
Он отставляет тарелки и поворачивается ко мне лицом.
— А я тебя моё солнышко. Я очень соскучился — обнимает за плечи и притягивает к себе. Обнимаю его крепче.
— Я тоже скучала без тебя — признаюсь.
— У тебя завтра выходной? — с тревогой заглядывает в глаза.
— Да целых четыре дня.
Наконец-то! Я так устала от такого ритма жизни. Мне не хватает Руслана очень. Практически не вижу его вечерами.
— Я так рад — расцветает в улыбке — идём за стол, а то ты с ног, наверное, уже валишься — обнимает за спину и легко подталкивает к столу.
Ну есть такое, да.
Присаживаюсь за стол. Руслан приготовил пару салатов и бутерброды. Так приятна его забота. Интересно откуда он узнал, что я люблю мимозу?
— Ты такой молодец. Когда успел только? — поражаюсь ему.
Из него вышел бы отличный повар.
— Ну у меня была пара часов и рецепты твоей мамы — скромно улыбается.
— Ты консультировался у мамы? — поражает меня.
— Ну конечно, хотел тебя порадовать и выпытывал твои любимые блюда — скромно улыбается и присаживается напротив.
Я так рада, что он стал общаться с мамой. Надеюсь, что это общение хоть чуть-чуть уменьшит ту боль в его душе, что оставили его родители.
— Что-то не так? — взволнованно спрашивает.
Наверное, эмоции отразились на лице.
— Нет, всё хорошо. Наверное, устала просто.
Накладываю себе мимозу, не могу удержаться. Пробую. Пересолёно очень.
— Не вкусно? — Руслан спрашивает взволнованно.
Не хочу его расстраивать, но…
Он пробует сам, не дожидаясь моего ответа.
— Блин! Прости. Я, наверное, замотался и посолил несколько раз. Прости — он забирает салат со стола и отставляет его на гарнитур.
— Ничего — отвечаю ему.
