class="p1">
Глаза Джесса распахнулись и осмотрели комнату. Он повернул голову, и сверкающий ледяной синий встретился с моим взглядом.
— Привет, милый, — прошептала я.
Наконец-то он окончательно проснулся. Мне казалось, что я ждала целый год, чтобы увидеть, как эти прекрасные глаза откроются.
Было пять часов утра на следующий день после взрыва. Я не спала всю ночь напролет, сидя рядом с Джессом, держа его за руку и думая обо всех причинах, по которым он был таким особенным для меня. Как я буду работать каждый день до конца своей жизни, чтобы убедиться, что он это знает.
— Привет, детка, — прошептал он в ответ.
Его голос был грубым и скрипучим. Он звучал совсем не так, как его обычный глубокий рокот.
Но все равно был идеален.
— Джорджия, — позвал Джесс от двери спальни.
— Я в шкафу! — я развешивала его рубашки и убирала корзину с бельем.
С момента взрыва прошел почти месяц. Джесс провел неделю в больнице в плохом настроении, за которой последовала такая же неделя дома. Но как только он снова смог начать передвигаться, его настроение поднялось, и следующие две недели он потратил на разработку нашей пристройки.
Сегодня он вернулся к работе, нервничая, что не будет в курсе дел, хотя я не была уверена, почему он чувствовал себя не в курсе, если его заместители постоянно приходили.
Он ударил по двери шкафа и рявкнул:
— Что это, черт возьми, такое?
— Ты о чем? — я обернулась.
Он протянул открытку, и я наклонилась, чтобы прочитать ее.
— Ну, коп здесь ты, но это выглядит как открытка на день рождения от моего дантиста, шериф, — сказала я.
— Не хочешь сказать мне, почему здесь написано, что твой день рождения был в прошлую среду?
— Ах… потому что тогда он и был.
— Есть причина, по которой ты мне не сказала? — спросил он.
— Я не хотела праздновать день рождения в этом году.
— Ты не хотела праздновать.
— Да. Я не хотела, — повторила я.
— На самом деле это не твой выбор.
— Не соглашусь, так как это был мой день рождения. Все, чего я хотела, это чтобы он прошел так же, как и любой другой день, — сказала я.
— Отлично. Никакого дня рождения. Как насчет того, чтобы вместо этого ты рассказала мне, почему ты так странно ведешь себя после взрыва?
— Что? Я не веду себя странно, — солгала я.
Я вела себя странно. Я знала это. Он знал это.
Я просто ничего не могла с этим поделать.
Каждый день я изо всех сил старалась отогнать страхи, крутившиеся в моей голове, страхи, которые преследовали меня в течение последнего месяца.
Каждый раз, когда я смотрела на Джесса, все, что я могла видеть, это его тело, покрытое кровью. Когда он разговаривал со мной, я слышала ровный звуковой сигнал пульсометра.
— Ты странно себя ведешь после взрыва. Не лги мне, черт возьми. Я живу здесь. Я вижу это. Так что же происходит?
— Ничего. Я в порядке, — снова солгала я.
— Джорджия.
Я не ответила. Я просто вернулась в прачечную, потому что не собиралась с ним говорить. Он мог приставать ко мне сколько угодно, но я еще не была готова говорить об этом.
— Прекрасно, — отрезал он.
Я наклонилась, чтобы поднять стопку его футболок, но как только мои пальцы коснулись хлопка, кто-то отдернул меня назад и развернул. Джесс обхватил руками мой живот, мои руки и ноги дергались.
— Джесс! Будь осторожен! Ты поранишь себя! — закричала я.
Он проигнорировал меня и продолжал двигаться. Когда мы добрались до кровати, он опрокинул меня на спину.
— Что ты делаешь? — я приподнялась на локтях.
Он схватил край своей черной футболки обеими руками и дернул ее вверх и через голову. Затем он расстегнул свои джинсы и снял их вместе с трусами.
У нас не было секса с того утра, когда произошел взрыв, и мое тело мгновенно воспламенилось при виде обнаженного Джесса, стоящего надо мной. Несмотря на то, что он пропустил месяц тренировок, его мышцы все еще бугрились. Его член начал твердеть, пока мои глаза путешествовали вверх и вниз по его телу.
Я скучала по сексу.
Он схватил меня за лодыжки и притянул к краю кровати, его пальцы потянулись прямо к пуговице на моих джинсах. В мгновение ока они исчезли вместе с моими трусиками. Следующими были мой топ и лифчик.
Джесс опустился на меня, прижав свои губы к моим, в то время как его пальцы лихорадочно двигались по всему моему телу. Он начал сверху, ощупывая путь от плеч к груди. Он сильно потянул каждый из моих сосков и продолжал спускаться вниз.
Его руки обхватили мои ребра, а затем скользнули по животу и остановились на бедрах. Они скользнули вниз по моим бедрам, пока не достигли задней части моих колен, где он согнул их вверх и вокруг своей талии. Мои лодыжки сомкнулись на его спине.
Его рот не отрывался от моего, пока его руки терлись и прижимались к моему телу. Это было грубо и жестко, его прикосновение почти оставляло синяки, когда он проводил руками и пальцами по моей коже.
— Джесс, — выдохнула я, страстно желая его.
— Я собираюсь жестко трахнуть тебя, детка. Жестко и грубо. Так грубо, что ты будешь чувствовать меня весь завтрашний день. Тогда ты расскажешь мне, что, черт возьми, происходит в твоей голове. Какого хрена ты отгораживаешься от меня.
Я не могла ответить. Все, что я могла сделать, это застонать. Мне нравилось, когда он говорил мне подобные вещи, когда он рассказывал мне, как собирается трахнуть меня, прежде чем сделать именно это. Мне это так понравилось, что все мое тело задрожало.
— Джесс, пожалуйста, — взмолилась я.
Он выровнял свой член с моим входом и продвинулся на сантиметр.
— Джесс, сейчас же.
— Расскажи мне то, что я хочу знать, детка. Скажи это, — приказал он.
Я покачала головой. Я не собиралась ему говорить.
Он продвинулся еще на один болезненный сантиметр, его член дразнил меня. Этого было недостаточно, чтобы облегчить боль. Я нуждалась в нем всем.
— Скажи это, Джорджия.
— Хорошо, — выдохнула я.
В ту секунду, когда это слово слетело с моих губ, он сильно подался бедрами вперед и погрузил свой член до основания.
Я застонала ему в шею, моя голова дернулась вверх и столкнулась с его плечом. Я продолжала стонать, когда он трахал меня именно так, как и обещал: жестко и грубо.
