это известно.
Прячу руки под стол, немного теряясь.
— Сейчас да. Но тогда — нет. И знаешь… Со временем я перестал тебя обвинять. У тебя был выбор. Ты его сделала. Ты не виновата, что я не смог подарить тебе уверенность. Что доверия не заслужил. Что сомневалась. Что все так сложно было. Спустя годы я понял, что не имею права судить тебя. Но доказать, что ты ошиблась, мне все же хотелось.
— А сейчас?
— А сейчас… — горько отзывается он, не отводя взгляда, — сейчас ты такая родная и такая далекая. И я недостоин даже под ногами твоими лежать. Потому что я не имел права тогда уезжать. Я должен был находиться рядом с тобой. Я должен был справиться с собой. Должен был верить своему выбору. Но я предал нас обоих. И, сломав, сжег все, что у нас было.
Нос щекочет скользящая вниз слезинка, так тяжело это слышать теперь.
— Прошлого уже не вернуть. Я не смогла достучаться. Ты не смог услышать. Давай просто… примем это, как общую ошибку. И, сделав выводы, больше не повторим ее с теми, кто теперь есть в жизни каждого из нас.
Я не хочу, чтобы Нилу стало известно о моем разрыве с Кириллом. И мне сложно объяснить, почему именно.
— Ариш…
— Я спать хочу, — замечаю я слишком резко, мне сложно себя контролировать в это мгновение. — Кажется, тебе пора уезжать.
Он какое-то время молчит, а затем в тишине поднимается. Убирает телефон в карман.
— Конечно. Засиделся я. Рад был увидеться.
Не надо на меня так смотреть! Ну пожалуйста! Пожелав мне спокойной ночи, Нил дважды прокручивает ключ в замке.
«И, сломав, сжег все, что у нас было…» — до сих пор отдается эхом в голове.
— Арин, — раздается пронзительно тихий, но оглушающий зов. — На выжженном поле рано или поздно распускаются новые цветы. И это поле всё еще наше с тобой. Общее.
Глава 52
Глава 52
Вечеринка у Рабузовых претендует на звание самого масштабного светского события этой зимы.
И сегодня меня здесь не было бы, если бы не Варечка. Она уговорила приехать и немного выдохнуть, а то я же «только на работе и пропадаю».
— Ну какое же у тебя обалденное платье! — восторгается подруга благоговейным шёпотом, с восхищением оглядывая V-образный искусно расшитый вырез моего бежевого наряда. — С ума сойти!
Я кокетливо тереблю длинные локоны и наигранно строю глазки.
— Так еще лучше? — невинно хлопаю я ресничками.
— Вот зря Кирюша не приехал, тут кое-кому уже и слюни пора вытирать, — ворчит Варечка и продолжает что-то мне рассказывать. А я уже улетаю мыслями на неопределенное расстояние. Потому как впереди нас репортёры берут интервью… у Нила.
Обалдеть. Он тоже здесь. Нам суждено на каждом углу теперь встречаться?! Мужчина вытаскивает из закромов одну из своих самых обаятельных улыбок. Мимолетно ее примеряет перед камерой. Я вижу, что ему не слишком-то нравится красоваться в объектив. Варя успевает зацепить с подноса проходящего мимо официанта два бокала с шампанским и пару закусок на бамбуковых шпажках.
Мой взгляд неосмотрительно ловит настороженный блеск черных-пречерных глаз. Я начинаю нервничать. Мы с Нилом едва заметно киваем друг другу, и я отворачиваюсь.
С Варечкой мы уже расслабленно болтаем ни о чем, она вскользь упоминает о Мелиссе, о своих планах на лето. Я изредка вставляю ехидные замечания. Подруга смешно морщится в ответ и продолжает неторопливо огибать заинтересованным взором зал. И не доносит до рта бокал.
— Вау. А это… Это что, Сафин?! — ошарашенно кивает она в сторону Нила. Даже дважды промаргивается. — Кажется, да. А что он здесь забыл?!
— Ты его знаешь? — удивляюсь я.
— Да проще сказать, кто его НЕ знает!
— Да ладно?
— Вот тебе и ладно! Он лет пять назад смотался из страны, чтобы построить за границей бизнес. Простой работяга, поднявшийся до небес! А сейчас он вернулся и наводит тут шороху. Поговаривают, он перетаскивает производство своих запатентованных лазерных датчиков в Россию! И еще что-то мутит с пластмассой, вроде как нацелен оттяпать долю какого-то завода! Что ты так смотришь?! Это же высокотехнологичное производство, а ему как раз для датчиков своих нужно, мне мой рассказывал! И ученые-химики у нас крутые! Я в шоке! Сафин на таких торжествах с роду не бывал! Говорят, не любит. Я не знаю, как ты про него не слышала, но он один из самых завидных женихов сразу двух стран. Не любила бы я мужа, обязательно глаза бы ему помозолила!
— Восемь, — мрачно роняю я, невольно исправляя подругу.
— Что — восемь?
— Восемь лет назад, — нехотя поясняю я. — Он смотался из страны…
— А откуда такая точность? — Варечка округляет глаза. И добавляет с издевкой. — Все-таки слышала о нем, да?
— Помнишь, когда мы с тобой познакомились… еще на сохранении…
— Конечно, разве такое забудешь!
— Я тогда собиралась замуж. А потом жених разорвал помолвку и укатил в Штаты. Так вот это был Нил. Нил Сафин, — четко проговариваю я, стараясь не замечать бурной реакции подруги.
Я кое-что рассказывала Варечке, но в общих чертах. Тогда, в больнице… мы еще не были настолько близки, чтобы искренне открываться. А после… мне хотелось забыть. Я мельком упомянула, что жених мой передумал и уехал. Очень далеко и очень надолго. Подруга все понимала и не лезла в душу. Еще и после моей печально закончившейся беременности мы обе с Варей старались тщательно избегать щепетильной темы, которая мгновенно погружала меня в уныние, а то и в депрессию.
— Так это он?! — потрясенно выдыхает Варечка, вновь тайком разглядывая мужчину. — Ты залетела от Сафина?!
