— Нет же, нет, все нормально. Слезы всегда облегчают душу.
Алистер вытер глаза.
— Накануне он предлагал мне прогуляться вместе с ним по этой самой тропинке. Сказал, что хочет поговорить со мной. А я проспал, просто-напросто проспал и сейчас не могу себе этого простить, черт бы меня побрал!
— Он бы тебя понял, Алистер. Со всяким может случиться.
— Да, но я чувствую себя таким виноватым! О Господи, Джейн, и чем я так не угодил Всевышнему?!
— Ничем, дорогой. Доктора все установят. Думаю, внезапный приступ или что-то подобное. Он ведь был отнюдь не молодым человеком.
— Ты ничего не понимаешь, Джейн, — сказал он, кладя голову ей на плечо. — Я проспал потому, что всю предыдущую ночь занимался любовью. С другой женщиной. — И Алистер мученически посмотрел на нее.
Джейн словно в прорубь окунули. Она отстранилась, выпрямилась и принялась вышагивать по комнате. Надо срочно отыскать свитер. Надеть. Взять стакан воды, выпить. У нее голова шла кругом. Джейн глубоко вздохнула, чтобы как-то унять неожиданную дурноту. Холод разлился по всему телу, заполнил все ее существо.
— Ради Бога, прекрати мельтешить и скажи мне хоть что-нибудь! — взмолился Алистер. Она обернулась, глаза ее были исполнены обиды и боли. Алистер мгновенно отвернулся. — Не надо на меня так смотреть! — крикнул он. — Я не выношу, когда ты так вот смотришь.
— Хоть бы уж не говорил мне ни о чем, — только и произнесла Джейн.
— Джейн, прости, ради Бога, прости меня. Я не мог больше молчать. Весь день, с самого утра я места себе не нахожу. Если бы не я, отец был бы сейчас жив.
— Разве он вернется оттого, что ты мне сейчас рассказал?!
— Я должен был рассказать.
— Чтобы облегчить душу? Лишь бы только не чувствовать себя виноватым, а что я чувствую — это не важно?! — Джейн вдруг испугалась, что расплачется. Но слез не было.
— Я ведь предупреждал тебя. А ты упорно не желала сюда ехать, — пытаясь оправдаться, сказал Алистер.
— Да, ты говорил, я помню. — Она слышала себя как бы со стороны.
— И потому здесь есть и твоя вина, — устало закончил он.
— Наверное, — так же устало согласилась она.
— И больше тебе нечего сказать? — спросил он.
— Не знаю, что тут еще скажешь? А что бы ты хотел от меня услышать?
— Я хочу, чтобы ты поняла и простила меня!
Джейн молча смотрела на него, смотрела на его красивое лицо, на любимые губы, которые столько раз целовали ее и столько раз произносили нежные слова. И вот эти самые губы, оказывается, целовали другую, другой дарили радость.
— Да, здесь ты делаешься совершенно иным. Я понимаю это, но простить не могу. Пока не могу. И не проси меня сейчас об этом, — проговорила она каким-то странным металлическим голосом.
— Джейн, она для меня ровным счетом ничего не значит, эта женщина!
— Но ведь значила же что-то прошлой ночью? И позапрошлой?
— Ее уже тут нет. Это просто одна из подруг Клариссы. Она…
— Мне абсолютно все равно. Я не хочу, чтобы ты мне когда-либо рассказывал, — внезапно выкрикнула она. Ее крик прозвучал так неожиданно, что Алистер даже вздрогнул. Ребенок тотчас проснулся, сморщил личико и громко заплакал.
— О, малышечка, извини меня, я напугала тебя, да? — Джейн проворно схватила сына на руки, прижала к груди. Сейчас все ее внимание было сосредоточено на нем. В дверь постучали. Джейн услышала, как Алистер с кем-то разговаривает.
— Джейн, приехал доктор из Инвернесса. Ты спустишься? Он пока еще ничего не сообщил.
— Нет, Алистер, я устала, хочу спать. Увидимся утром. Мне надо побыть одной.
— Джейн! — Алистер сделал шаг ей навстречу.
— Не трогай меня! — сдавленно произнесла она.
Отдав ребенка няне, она принялась разбирать постель. Абсолютно машинально она вымылась, почистила зубы, забралась в постель, затем, немного подумав, снова зашла в ванную и еще раз почистила зубы. Наконец улеглась и выключила свет. Ее била дрожь, и унять озноб не было никакой возможности. Перед глазами стояла одна лишь картинка: Алистер целует тело другой женщины.
С первыми лучами солнца Джейн проснулась, приподнялась на локте. В кресле рядом, уронив голову на грудь, спал Алистер. На полу стояла ополовиненная бутылка виски. Алистер сидел, должно быть, ночью и смотрел на нее, спящую. Какие мысли, какие страхи роились у него в голове?..
К Джейн наконец-то вернулась способность мыслить. Да, она любит Алистера, это самое главное, и ничто на свете не в силах этого изменить. Да, ей хотелось бы, чтобы он заключил ее в свои объятия, поцелуями и нежными словами освободил от боли и горечи. Он, конечно же, виноват, но неужели из-за этого конец всему, всей их жизни, как нынешней, так и будущей?! Раньше ей казалось, что она не переживет измены, но любовь ее, оказывается, была столь сильна, что сумела выдержать и такой удар. Выскользнув из-под одеяла, она шмыгнула к креслу, присела на корточки.
— Алистер, — прошептала она. — Алистер! — Он слабо пошевелился во сне. — Дорогой, я люблю тебя.
При этих словах он пробудился.
— Джейн, любимая, скажи еще раз.
— Я тебя люблю.
— Ну слава Богу. О, любимая! — Он взял ее на руки, перенес на постель. — Джейн, я так люблю тебя. Каким я был дураком! Я всегда буду любить тебя, Джейн. Мне нужна только ты, ты одна. — И он принялся целовать ее. Былой страх лишь усилил сейчас его желание.
Позднее, когда они лежали рядом, пришло время для слез. Его слезы смешивались со слезами Джейн. Алистер тогда поклялся, что никогда не сделает ей больно, что бы ни случилось.
Следующие несколько дней выдались очень хлопотливыми. На похороны съехалась уйма народу отовсюду, в том числе и соседи. Джейн с утра до вечера была чрезвычайно занята: готовила еду, разливала напитки гостям, следила за тем, чтобы всех их разместили.
Врач из Инвернесса подтвердил тот факт, что у Руперта случился сильнейший удар, в результате чего лорд Апнор потерял сознание. Если бы он не умер, то остался бы парализованным и лишенным возможности говорить. При этом сообщении доктора все присутствующие с облегчением вздохнули.
Джейн должна была признать, что леди Апнор держалась превосходно. Ни на мгновение не потеряла она самообладания. Принимая соболезнования от многочисленных друзей и соседей, держалась просто и с достоинством. Не позволила себе ничего, хоть отдаленно напоминающего вчерашнюю эскападу. Впрочем, возможно, выходка леди Апнор объяснялась свалившимся на нее горем? Что ж, тогда простительно… Она даже нашла предлог и поблагодарила Джейн за поддержку.
Приехала также и Онор. Страшно было смотреть, как она переживает смерть брата. Казалось, сестра скорбит сильнее, чем леди Апнор. Джейн подолгу сидела рядом с Онор, и та рассказывала ей об их с Рупертом детстве. Обе женщины порой часами гуляли по имению.
