— Ты сошла с ума? — удивленно спросил Ной. Не дождавшись приглашения, он все же стянул перчатки и шапку.
— Боже, конечно нет, — ответила она. — Все просто великолепно. Черт побери, Ной, ты подарил моему сыну щенка!
— На здоровье.
— Послушай, я ценю твое желание сделать что-то хорошее, но щенок — это уж слишком.
— Слишком — для чего?
— Это еще одна сложность в и без того сложной ситуации. — Женщина принялась расхаживать по комнате взад и вперед. — Собака, Ной! Ты подарил моему ребенку собаку, а теперь недоумеваешь, почему я вне себя от злости? Ты же даже не потрудился спросить моего мнения!
— Ты наверняка сказала бы «нет».
— Макс понятия не имеет о том, как растить собаку.
— Ничего особо сложного в этом нет. Ты ему поможешь, и у всей семьи появится преданный друг на всю жизнь, которого все будут любить. — Он открыл себе банку пива. — Что страшного может случиться?
— Ради всего святого, Ной, как у тебя все просто! — Осознав, что именно она сказала, София сухо рассмеялась.
— Да, я таков. Живу просто.
— Я не имела в виду…
— Я понял, что ты имела в виду. Просто щенку нужен дом, а Максу нужен щенок.
— Откуда тебе известно, что нужно моему сыну?
— Он же всего лишь мальчик. Каждый мальчик мечтает о собаке. Так он научится ответственности и состраданию и приобретет друга, о котором не мог и мечтать.
— Но когда Макса не будет рядом, именно мне придется заботиться об Опал! — не преминула заметить София.
— Возможно, ты тоже научишься ответственности и состраданию. — Перехватив взгляд женщины, Ной отступил на шаг назад с поднятыми вверх руками. — Шучу!
— Нельзя так поступать с человеком, — не унималась София. — Нельзя бездумно навязывать кому бы то ни было многолетние обязательства…
— Наоборот, я все хорошо обдумал! — возразил Ной. — Ты же сама жаловалась, что твой сын скучает в твоем обществе.
— Да, но…
— А теперь у него есть причина желать провести в твоем доме как можно больше времени.
— Какая же я жалкая! Мне приходится подкупать собственного сына, чтобы он хотел остаться со мной.
— Ты излишне драматизируешь ситуацию.
— Ха! Я даже еще не начала! Щенок! — снова повторила женщина. — Как ты мог, Ной! Это же живое существо, а не игрушка!
— Да, это особенно завораживает.
— Мистер Всезнайка, будучи ветеринаром, тебе должно быть отлично известно, какая это трагедия, когда домашний питомец умирает.
— Черт побери, знаю. Но знаю я и то, какими счастливыми являются десять или даже пятнадцать предшествующих этому лет. Ужасно потерять питомца, но еще ужаснее всю жизнь прожить без него.
— Но так бывает не у всех.
— Почему бы тебе не дать своему сыну шанс? Пес может научить его очень жизненным вещам, например заботе, терпению и даже умению отпустить от себя память, когда его любимица умрет.
София хотела было продолжить дискуссию, но поняла, что не в состоянии этого сделать. Ной навязал ей собаку, и это огромная ответственность, сомнительное благословение. Ей ненавистна была мысль, что Максу требуется особая причина, чтобы быть с ней, но в то же время она начала понимать, что двенадцатилетнему мальчику нужно нечто, чего даже самая совершенная в мире мама дать не в состоянии.
— Ты предложил завести собаку в присутствии Макса, связав меня таким образом по рукам и ногам. — София вдруг ощутила холод. — Я ненавижу, когда меня загоняют в угол.
— Ты злишься из-за того, что у твоего сына появилась собака, или из-за того, что я продумал все заранее?
«Адвокат противной стороны сделал интересное заявление», — подумала София, но решила не развивать эту тему.
— Мне не нравится то, что под этим подразумевается, — что сама я недостаточно хороша для собственного сына. Что просто провести выходные со мной безумно скучно и для того, чтобы он захотел остаться, требуется завести ему щенка и отвести на треклятый рок-концерт в исполнении тебя и твоих приятелей.
— Так он хорошо провел время? — поинтересовался Ной.
— Дай-ка подумать: он обзавелся питомцем, пообщался с живыми музыкантами, повстречался со звездой бейсбола и — как это я забыла? — покатался на коньках с Тиной Кэлловей, дочерью золотого олимпийского медалиста. О да, он отличнопровел выходные!
— Тогда в чем проблема?
— Теперь ты лицемеришь.
— Вовсе нет. Я правда не понимаю, София.
— Проблема в том, что я самахотела создать для него отличные выходные.
— Удовольствуешься ли ты признанием о том, что создала их для меня? — спросил Ной. Он снял парку и повесил ее на крючок в прихожей.
— Ты просто пытаешься сменить тему разговора.
— Черт возьми, ты права. Думаешь, мне приятно выслушивать твои упреки за то, что сослужил тебе добрую службу? — Он подошел ближе, настолько близко, что она почувствовала исходящий от него запах морозной свежести, и, понизив голос, произнес: — София, неужели ты и в самом деле станешь упрекать меня за то, что я подарил твоему сыну собаку?
— Да, — прошептала она, позабыв обо всем на свете.
Костяшками пальцев Ной провел по линии ее подбородка.
— Все будет хорошо, — произнес он, беря женщину за руку и ведя ее в гостиную. Там он опустился на диван и заставил Софию сесть рядом. — Обещаю.
— Осознание того, что сама я недостаточно хороша для сына, нанесло большой удар по моему самолюбию.
— Он же учится в средней школе. Я всерьез обеспокоился бы за мальчика, если бы ты и вправду была для него центром мироздания.
С его словами было трудно поспорить.
— Те времена давно прошли.
— Стань для него матерью, в которой он нуждается, — посоветовал Ной. — А не той матерью, которой, по твоему мнению, ты должна быть.
— Боже мой, Ной, где ты набрался подобных идей?
— Всего лишь здравый смысл и ничего более.
— Скорее всего, так и есть. В моей семье… — Она заставила себя замолчать и скептически воззрилась на собеседника. — Не думаю, что тебе это будет интересно.
— Мне интересно все, что касается тебя.
По непонятной причине София сочла эту фразу необычайно сексуальной. Она обняла диванную подушку и отодвинулась от Ноя на некоторое расстояние.
— Поверь мне, не такая уж я и интересная.
— Расскажи мне о своей семье, о родителях. У тебя есть братья или сестры?
— Нет, я единственный ребенок в семье. Мои родители — очень хорошие люди, я многому у них научилась. Например, тому, как важно иметь любимую работу. Жаль только, они не сообщили мне, что карьера вторична по отношению к действительно главным жизненным ценностям.
