в слезах. Не хочу, чтобы ты расстраивалась. Тем более без повода.
Мой невнятный ответ заглушает звуковой сигнал и следующее за ним объявление очередного рейса. Я поворачиваю голову на короткую вспышку, привлёкшую внимание, но не понимаю, что это было.
- Нас, кажется, только что кто-то сфотографировал.
Сева смотрит в ту же сторону, куда и я. Мы продолжаем двигаться вперёд, лавируя между толпой пассажиров и провожатых.
- Серьёзно? Да и ладно.
- Тебе настолько всё равно?
- А что это изменит? Ты скоро станешь моей женой, а Ульяна официально дочерью. Пусть снимают, сколько влезет. Я заткну любые рты, если из них польётся грязь в вашу сторону.
- На тебе это тоже отразится.
- Не понимаю, о чём ты, честно говоря, - подначивает он. – В твоей биографии есть тёмные пятна, о которых я не знаю? Родственники-сидельцы? Насколько помню, там всё чисто.
Раздражённо вздыхаю из чувства противоречия.
- А если не настолько чисто, как ты думаешь?
- Тогда дам дрозда службе безопасности, что плохо поработали. И спрошу у тебя, что ещё я должен знать. Верно? Кто-то же настаивал на откровенных разговорах? Поэтому давай, колись, что такого страшного я ещё про тебя и твою семью не знаю?
- Всеволод!
Он зарабатывает от меня тычок локтём в бок.
- Успокойся, - смеётся, - могу лишь предложить дать больше поводов для сплетен.
- Это как?
- Вот так, - выдаёт он.
И тормозит нас, чтобы поцеловаться прямо посреди переполненного аэропорта.
На календаре воскресенье, а я на работе, просматриваю отчёт от службы безопасности. Прогоняю снимки на мониторе, останавливаясь на знакомых лицах. Причудливая компания собралась в тот вечер в «Беладонне», даже не знаю, кого в кандидаты на предатели выбрать. Рома, Арсений, Гера, Аня с отцом, Вика, ещё несколько знакомых лиц, кто косвенно заинтересован в моих неудачах, но эти лицемерием не страдают. Маловероятно, чтобы Рыбари причинили вред собственному родственнику, но в наше смутное время ни в чём нельзя быть уверенными. Предупреждение краской на пиджаке Никиты Сергеевича явно было адресовано мне. И хоть я пытался уверить и мать, и Арину, что нападение – случайность, сразу знал, что это не так. Незачем им волноваться, с этой проблемой я в состоянии разобраться сам.
- На анализ отдали? – спрашиваю Сан Саныча.
- Да, но что он покажет? Пальчики с балончика разве что снимут. Я кинул своим людям из силовиков, обещали держать в курсе. По камерам тоже ничего не ясно. Два тёмных силуэта. Один держал, второй бил.
Не знаю, на что они надеются, неужели реально считают, что я побегу отказываться от должности по их требованию? Хотя если б рядом была моя мать, всё могло быть гораздо хуже. От этих мыслей у меня холодеет внутри.
- За Ярыгиным следите?
- Конечно. Он на юге развлекается. Как и оговаривали, нашлись словоохотливые в его команде, но никакой конкретики по вам, Всеволод Петрович, нет. Видимо, уровень доступа не тот.
- Так найдите тех, кто ближе к теме. – Кажется, я указываю, на очевидные вещи, слышу в ответ, что над этим работают. - Досье на моих оппонентов на выборах в следующем году?
- Собираем. Если там есть связь, она обязательно вскроется.
- Так и будет, - говорю без тени сомнения.
Мы с Арбениным уже выяснили, что ставленники господина Ярыгина нырнули на руководящие должности в трёх округах, где у этого нечестного игрока водились собственные интересы по бизнесу. Они чудесным образом молниеносно решали его вопросы и подмахивали любые согласования без секунды промедления.
Можно одержать победу в одной из битв, но у кого-то явно игра в долгую, значит, моя задача минимизировать потери и перевести сражение в плоскость бизнеса, а не личной безопасности.
- Что с мужиком, который спровоцировал аварию?
Благодаря умелой работе команде Сан Саныча, виновника нашли.
- Сядет, - коротко отчитывается безопасник, - заказчика он не знает, получил инструкции дистанционно, сумма на счёт капнула с левого анонимного счёта. Зато счастливый владелец таксопарка впаяет ему приличный штраф и, вероятно, будет условка.
- Что значит вероятно? – хмурюсь. – Устройте всё без привлечения Арины, если нужны будут показания, как пострадавшей, нарисуйте дистанционно, желательно обойтись без вызовов в органы.
- Это на контроле. Понял.
Сан Саныч уходит, а я снова листаю фотографии с мероприятия. Они мне ничего не говорят. Запускаю записи с камер. Пока смотрю видеоряд, параллельно набираю Арину.
- Бэмби, привет, как ты?
Арина «поёт» в трубку, что всё хорошо. От её сладкого голоса и от «мурлыканий» дочери на заднем фоне в груди разливается приятное тепло, и я невольно улыбаюсь. Просто так, без повода. Просто потому что мне хорошо. И я предвкушаю, как вернусь домой. К своим. Эти слова обрастают для меня новыми смыслами и значениями. Крайне важными и крайне весомыми.
- Ты просто так звонишь или что-то случилось? Тебя когда ждать?
- Постараюсь быстрее, Ариш. Ещё часа два-три и закончу.
- Два-три умножить на два, так? – вздыхает она.
- Надеюсь, что нет. И да, не просто так звоню, я как-то упустил один момент.
- Какой?
- Кто тебя устроил в «Манго»?
- Ася, - в её голосе нет неприязни к бывшей подруге, что для меня даже немного удивительно.
У моей девочки большое сердце. Злиться и ненавидеть, кажется, она не умеет.
- А через кого? Ты знаешь?
- Нет, если честно. Но встречала меня тамошний администратор, - она запинается. – Я видела её, когда мы туда с тобой заезжали. И она меня вспомнила. Виктория, кажется.
«Вспомнила» - читай, подошла и поговорила. Могу представить, чего Вика наболтала Арине, и что подумала Бэмби, она ведь совсем неглупая.
- Понятно, милая.
- Это… что-то значит?
- Не знаю. Ты сталкивалась когда-либо с ней за пределами «Манго»?
- Никогда, Сева. Видела только там, - слышу заминку в её голосе.
- Говори.
- А что ты с Асей сделал?
Не знаю, почему она вдруг спросила.
- Ничего.
- Ничего?
- Ничего. Или ты думала, я таких катаю в бетон заживо? Поговорили, отпустили, поставили людей приглядывать.
- Прости, я… я не думала про бетон…
Мне смешно почему-то.
- Я не бандит, я бизнесмен, Бэмби.
- И политик теперь ещё.
- Из твоих уст политик звучит как бандит.
- Ну… наверное, - нервно усмехается она. – Там,
