что и я.
Странно, что никто из нас до сих пор не заговорил, но я чувствую себя комфортно, а не принужденно.
Стол до смешного большой и заставлен бокалами самых разных форм и размеров, а также таким количеством столовых приборов, что я не знаю, с чего начать. Кремовая скатерть на столе кажется толще пухового одеяла, а плюшевое серое кресло напоминает сидение на облаке.
— Если вы сможете потерпеть нас несколько минут, мы приготовим здесь ваше собственное блюдо, — говорит менеджер, прежде чем отойти от стола.
При взгляде на мою бабушку в ее глазах появляется блеск, которого раньше не было. Заметив мой любопытный взгляд, она улыбается.
— Это было первое место, куда твой дедушка привел меня на наше первое свидание, — ее улыбка становится только шире, когда воспоминание проносится в ее голове. — Он был таким самоуверенным со всеми, пока мы не приехали сюда, и он показал мне свою версию, которую больше никто не должен был видеть.
— Похоже, он хороший человек, миссис Стил, — говорит Паркер в ответ, и ее глаза немного тускнеют.
— Он был, он умер за шесть месяцев до рождения Луны, но он всегда будет любовью всей моей жизни. — она проводит руками по скатерти, чтобы отвлечься от душевной боли, и у меня тоже болит сердце. — Вы напоминаете мне его, вы все напоминаете, — добавляет она, глядя на Паркера, который улыбается от сравнения.
— Надеюсь, это в хорошем смысле, — отвечает он, нервно постукивая пальцами по бедрам.
— Это сделано наилучшим из возможных способов. Вы показали мне свою истинную форму в том ложе, пока Луна принимала участие в Испытаниях, и я уверена, что вы также показываете Луне еще более уязвимую сторону.
Упоминание о Пирамиде всегда застает меня врасплох, но это не выводит меня из себя. Прежде чем я успеваю спросить, что она имеет в виду, подходит официант с бутылкой белого вина, которую Мария принимает. Когда он подносит ко мне бутылку, я накрываю свой стакан, качая головой.
— Я бы предпочла воду, пожалуйста.
— Я тоже, спасибо, — добавляет Паркер.
Официант кивает и убегает за напитками.
Оглядываясь на свою бабушку, я прошу: — Пожалуйста, расскажи мне подробнее об этой стороне, которую ты видела в ложе. Я заинтригована. — она широко улыбается мне, в то время как Паркер со стоном поднимает глаза к потолку.
— Ну, я думаю, Паркер поднял там больше всего шума. Я уверена, ты, должно быть, слышала, как он стучал в окно, — говорит она, улыбаясь в его сторону. — Все они демонстрировали лояльность и высокий уровень защиты по отношению к тебе, но больше всего они показывали, как сильно они верят в тебя. Они не выше тебя, и ты не выше их, но вместе у вас очень особая и редкая связь, которая выявляет только лучшее друг в друге.
Ее слова ударили меня прямо в грудь, и у меня почти перехватило дыхание, я могла бы уплыть прочь. Посмотрев налево, я вижу, что Паркер уже смотрит на меня с восхищением в глазах, и это дает мне основание. Меня пугает, насколько правдивы ее слова после того, как мы знаем друг друга всего два месяца. По большому счету, сейчас совсем не время, но этот мир, в котором мы находимся, может убить и нас завтра.
Паркер убирает мою руку со стола, прикасается губами к костяшкам пальцев и запечатлевает там нежный поцелуй. Как будто он тоже чувствует эффект от ее слов.
Затем официант решает принести нам воды, и момент упущен. Убирать бокалы не требуется, он быстро уходит, снова оставляя нас наедине.
— Я рад, что проявил такие хорошие качества, когда срывался и спорил с вами, — говорит Паркер, застав меня врасплох, когда Мария хихикает.
— Именно твоя подавленность и склонность к спорам проявили эти качества. Это было довольно освежающе. Ты знаешь, сколько людей на самом деле смотрят мне в глаза в эти дни? Членство в Кольце вселяет страх в окружающих. — она вздыхает, когда на стол подают еду. Вокруг стола расставлены блюда разных сортов, в то время как вокруг нас установлено несколько приставных столиков с большим выбором блюд.
Разнообразие морепродуктов, мясной нарезки, сыров, фруктов и столько тортов, что мне кажется, я на небесах, заполняют все пространство, и я внезапно радуюсь желанию Марии поужинать здесь. Все потрясающе пахнет и выглядит супер свежей, хотя это не та пицца, которую я бы предпочла, я не жалуюсь.
Ни один из нас не поддерживает никакой беседы, погружаясь в окружающую нас еду, которая невероятно вкусная. Если подумать, то ни один из этих остряков не приглашал меня на настоящее свидание за стенами Физерстоуна. Им лучше привести меня сюда в следующий раз, когда у нас будет пять свободных минут. Или, может быть, мне нужен девчачий денек здесь с Рыжей, в любом случае я заслуживаю гребаного свидания.
— Ты в порядке, Луна? Ты, кажется, злишься, — спрашивает Мария, удивляя меня, обычно у меня лучше получается скрывать свои эмоции, даже не пытаясь. Должно быть, она умеет читать мои мысли или что-то в этом роде, потому что продолжает. — У тебя на лбу появляется едва заметная морщинка, совсем как у твоего отца, — говорит она с мягкой улыбкой, и я обнаруживаю, что поднимаю руку, чтобы проверить. Она не ошибается, это определенно есть, и это почти доводит меня до слез.
Я не хочу менять выражение своего лица из-за страха, что оно исчезнет, — эта черта досталась мне от моего отца.
— Этот сукин сын, — бормочу я, на этот раз хмурясь в полную силу.
— Что? — Паркер спрашивает с беспокойством, но я смотрю на Марию, когда отвечаю.
— Раф всегда знал, когда я злюсь или слишком сильно о чем-то задумываюсь, но он никогда не говорил мне, как. Дело в этом, не так ли? — драматично спрашиваю я, указывая на морщинку, которая заставляет Марию только посмеиваться надо мной.
— На сто процентов. Эти двое знали друг о друге все, и об этом взгляде всегда ходила шутка, — говорит она так небрежно, но это дает мне такое представление об их жизни. Радость и счастье, которые они разделили и в которые привели меня.
Один из людей Марии внезапно подходит к столу с мобильным телефоном в руке и прерывает наш разговор.
— Миссис Стил, прошу прощения, что прерываю, но это срочно, и я думаю, вам нужно знать, что происходит, — бормочет он, передавая ей телефон. Она хмуро смотрит на него, опустив взгляд на экран. Поднеся телефон к уху, она наконец говорит.
— Здравствуйте. — ее тон размеренный и холодный,
