меня. Ты должна благодарить меня ”.
Гнев на мгновение придает мне сил, и я толкаю его. Он делает всего лишь шаг назад, но этого достаточно, чтобы оторвать его от меня.
-Да, я просто понимаю твой вялый член и неспособность доставить удовольствие женщине, повезло мне, - огрызаюсь я, разъяренная и глупая.
Он дает мне пощечину.
Больно.
Я не предвижу, что это произойдет. Звон раздается у меня в ушах еще до того, как я осознаю, что он ударил меня, и я падаю на землю.
Я застываю от шока, когда поднимаю на него взгляд.
Мои волосы падают мне на лицо, и я вижу ужасающие образы его сквозь мое частично затуманенное зрение, когда он идет ко мне. Адреналин временно заглушает боль в мышцах, мое тело чувствует, что теперь у него есть одна миссия.
Выжить.
Я отползаю от него на руках, находя в себе какую-то сверхчеловеческую силу, чтобы убежать от него, но я двигаюсь не в том направлении. Я направляюсь вглубь раздевалки, подальше от безопасности.
Его глаза сияют садистской жестокостью, когда он наконец раскрывает настоящего человека, которым я всегда подозревала его.
- Ты что, с ума сошел? - Недоверчиво спрашиваю я, надеясь заставить его осознать всю глупость своих действий, прежде чем он пойдет дальше.
Но я вижу, что он зашел слишком далеко.
Я использую последние остатки своих сил, чтобы подняться на ноги, хватаясь за стену в поисках опоры, чтобы удержаться на ногах.
- Я увидел, как приближается Крав и его ‘руки вверх’. Похоже, это сработало для твоего обучения, так что я думаю, это сработает и для того, чтобы заставить тебя осознать причину. - Он нависает надо мной и снимает куртку. Он закатывает рукава до предплечий, и его охватывает настоящий ужас. Он собирается причинить мне боль. - Если ты не сделаешь это добровольно, я без проблем заставлю тебя. Возможно, мне это даже понравится гораздо больше ”.
Он бросается на меня, и я кричу. Я ненавижу, что он заставляет меня проявить слабость, но ужас берет верх.
Я кричу, когда он снова дает мне пощечину, и я кричу, когда он накрывает мое тело своим, ощупывая меня руками. Желчь подступает к моему горлу и угрожает вырваться наружу. Я надеюсь, что так и будет. Я надеюсь, что меня стошнит на него от страха, и я настолько ему опротивею, что он уйдет.
Мне так не везет.
Он хватает и выворачивает мое запястье так больно, что у меня в глазах взрываются звезды. Угол совершенно неправильный, и боль пронзает мой локоть. Я боюсь, что он сейчас сломается.
- Я знаю, что это твоя рука с мечом, Нера.
Его голос ледяной, смысл его угрозы ясен. Самый холодный страх, который я когда-либо испытывала, замораживает мои легкие и душит меня. Он бы так со мной не поступил.
Только не это.
- Не моя рука. - Я вырываюсь, но он выкручивает ее еще сильнее. Болезненный стон срывается с моих губ.
- Попрощайся с Олимпиадой, сука. - Он широко улыбается, демонстрируя всю свою злобность и гордость. - Это должно заставить тебя подчиниться”.
Его глаза сияют безумным садизмом, когда он еще сильнее сжимает свою хватку и усиливает давление.
В одну секунду он на мне, а в следующую его уже нет. Его швыряет через всю комнату, и его тело с грохотом врезается в ближайшую стену.
Я моргаю в направлении, где он стоял, мой мозг не в состоянии переварить то, что только что произошло.
На его месте появляется Тристан. Его крупное тело нависает над сценой, делая меня карликом на фоне стены. Его лицо искажено ужасающей гримасой, выражение, запечатленное на его чертах, настолько мрачно искажено, что напугало бы случайного наблюдателя.
Это почти раздавливает меня от облегчения.
Вот он, мой собственный ангел мщения.
Приди, чтобы спасти меня.
✽✽✽
Глава 28
Тристан
Когда я услышал крики, доносящиеся из женской раздевалки, я вбежал туда, не раздумывая ни секунды.
Но я никогда — никогда — не ожидал вбежать туда и увидеть Неру прижатой к стене.
Никогда не ожидал увидеть, как она всем телом прячется за мужчиной, держащим ее в заложниках, как ее руки бьются о него, пытаясь освободиться.
Даже проживи я тридцать жизней, я знаю, что этого времени все равно будет недостаточно, чтобы найти правильные слова, чтобы описать эмоции, которые терзают мое сердце и сдавливают трахею, когда я нахожу ее в ловушке и в опасности.
У меня короткое замыкание на пол-удара сердца.
Меня возвращают к жизни, как будто кто-то использует на мне дефибриллятор, когда она снова кричит.
Меня охватывает дикий страх в сочетании с яростью и животной потребностью перегрызть глотку этому человеку, который скоро станет покойником, голыми руками.
Она выглядит такой маленькой и уязвимой, а этот кусок дерьма прикасается к ней.
Я теряю сознание. Я отрываю от нее Рекса и отбрасываю его в сторону с силой, о которой и не подозревал, что обладаю, наконец-то взглянув на нее.
Она прижалась к стене, глядя на распростертое тело Рекса. Шок приковывает ее к месту, за исключением того, что ее тело сотрясается. Она обхватывает себя руками, словно защищаясь, и невидящим взглядом смотрит на меня в ответ.
-Что, черт возьми, здесь происходит?
Мой взгляд останавливается на том, что ее рукав неестественно расположен на запястье. На полпути вверх по предплечью, как будто его рука касалась ее обнаженной груди. Я не мог видеть, что он делал, когда я вошел, только то, что он прижимал ее к стене. Этого самого по себе было достаточно, чтобы вывести меня из себя, но теперь я действительно оценил ее состояние.
Он стонет на заднем плане, но я едва слышу его из-за звона в ушах, когда подхожу к ней и осторожно беру ее за запястье.
Кожа покрыта пятнами и начинает покрываться синяками.
Я хмурюсь и поднимаю глаза на ее лицо. На выражение ужаса, запечатленное на ее чертах. На темно-красный след, уродующий ее щеку. К расцветающей розовой полоске у нее на шее.
Ужас от того, на что я только что наткнулся, медленно проникает до меня, когда я смотрю на ее искаженное лицо. Образы ее израненной натуры переплетаются с очень похожими воспоминаниями о моей матери. Они проносятся в моей голове с ослепительной скоростью.
Звон становится громче, мой взгляд опасно приближается к ней.
- Он, блядь, тебя ударил?
Мой голос становится неузнаваемым, и она вздрагивает. Я хочу иметь возможность утешить ее прямо сейчас, но не могу. Мой голос звучит совершенно безумно, мой тон обезумевший, и это отражает то, как слабо я сейчас держусь за свое здравомыслие. Мне едва удается сдерживать себя от яростной вспышки, угрожающей вырваться из меня. Я вот-вот сорвусь.
Она медленно кивает, как будто все еще обдумывает это сама.
— Он ударил
