Марко заплакал.
Проснувшаяся мать успокоила его, тогда он снова заснул, забыв про все, и больше не вспоминал.
Но когда, проведя месяц у бабушки, они засобирались обратно, он наотрез отказался лететь, заявив, что самолет обязательно упадет и океан съест их, как большие рыбы поедают маленьких, маленькие — еще более маленьких, а те — водоросли и совсем малюсеньких рачков.
Мать подумала и решила, что обратно они поплывут на корабле.
— Ты не боишься по воде? — спросила она.
По воде Марко не боялся, страх был заперт там, в небе, высоко над океаном.
— Я больше никогда не буду летать! — сказал он матери.
Но младший Вандердекер вырос, и ему все равно пришлось летать. Когда самолет шел над сушей, то все было еще ничего, но стоило под крыльями появиться бескрайнему водному пространству, как давний детский страх возвращался, и Марко пил, глотая одну порцию виски за другой, пока не забывался в тяжелом, дурном сне. Просыпался же лишь к посадке, с трудом соображая, где он и как его зовут.
А летать приходилось много — отец оставил Марко бизнес, требующий постоянного присутствия то в одном конце мира, то в другом, мир же наш состоит, в основном, из воды.
Наконец Марко не выдержал и решил пройти курс у психоаналитика. Стоило это больших денег, психоаналитик долго, из недели в неделю, копался в его бессознательном, пытаясь убедить последнего из Вандердекеров в том, что причина всех его страхов не в далеком уже детском испуге, а в еще более ранней родовой травме, которую они совместными усилиями должны найти и уничтожить все ее последствия.
Травма никак не находилась, счета росли, а летать было надо.
Водная гладь под крыльями и брюхом самолета сразу же напоминала о виски, хотя на суше он предпочитал пиво.
Временами темное, но больше любил светлое.
Иногда нефильтрованное, но все же лучше не очень крепкое.
Зато в большой кружке — одна, вторая, после третьей в голове и в желудке наступала приятная тяжесть, Марко с удовольствием закуривал свои любимые темные сигариллы «Captain Black», продирающие горло и очищающие мозг.
Но чтобы добраться до сигарилл и пива, надо провести какое-то время в воздухе.
И пить виски, а значит — напиваться. У Марко стала болеть печень, да и там, на суше, виски все чаще смешивалось с пивом, и не по тому приятному принципу, когда «виски на пиво — чудно на диво»…
А по другому: «пиво на виски — будут излишки»… Он обрюзг, лицо приобрело кирпично-красный оттенок.
В делах начался спад.
Печень стала болеть еще сильнее.
Марко плюнул на психоаналитика и решил лечь в клинику для алкоголиков.
Его подштопали, промыли кровь, подчистили душу.
И из нее опять начал выпирать страх.
Вот тогда это и произошло.
Врач, выписывая его из клиники, довольным тоном сообщил, что беда Марко, как и многих других, не в том, что он пьет, а в том, что он пьет слишком много.
Будто пытается от чего-то убежать.
Уйти, забыть, вырвать из памяти.
И Вандердекер-младший вдруг честно рассказал доктору как про предка, так и про то, что самолет все равно когда-нибудь упадет и Марко не спасется.
— Ерунда, — сказал доктор, — если самолет упадет в океан, то есть шанс, там ведь спасательные жилеты…
— Они не помогают, — сказал Марко, — я смотрел статистику, жилет — это так, фикция…
— А что помогает? — равнодушно спросил доктор, заполняя бумаги.
— Спасательные плоты, — сказал Марко, — но на самолетах их не бывает, они большие, для них нет места!
— Так придумайте что-нибудь сами! — сказал доктор и равнодушно улыбнулся.
Марко попрощался и поехал домой.
В тот же вечер он придумал чемодан.
Он не знал еще, как его сделать, но точно представлял, что это должно быть.
Внешне — нормальный чемодан, только, может, чуть побольше, такой очень большой кофр.
Но в нем нет вещей, когда этот чемодан попадает в воду, то он сам раскладывается, боковые стенки заполняются воздухом, и получается плот.
А еще в чемодане есть НЗ.
Пища, вода, фонарик, нож.
Марко лег спать, но никак не мог заснуть — мозг напряженно работал, пытаясь понять, как сделать такую штуковину.
Под утро Вандердекер все же заснул, но решения проблемы во сне так и не увидел.
Оно пришло позже, через месяц, когда он опять летел, в этот раз над Атлантическим океаном, и вновь накачивал себя виски, жалея о тех деньгах, которые заплатил в клинике.
Внезапно в голове что-то щелкнуло.
Стюардесса как раз объясняла, как пользоваться жилетом.
Он слышал это уже множество раз.
Но сейчас в голове что-то щелкнуло, Марко достал из кармана блокнот, ручку и начал рисовать схему.
Еще три месяца ушло на доработки, потом он начал искать мастера.
На маленькой фабрике под Гаагой, специализирующейся на средствах спасения в экстремальных ситуациях, ему ответили согласием, хотя банковский счет Марко после этого резко уменьшился.
Но он был готов на все, главное — чтобы чемодан был наконец построен, тогда страх исчезнет, тот давний детский страх маленького Вандердекера.
Чемодан сделали за две недели, внешне это был солидный кофр крокодиловой кожи, хотя на самом деле использовался совсем другой материал — из тех, что применялись в космической промышленности.
Каркас был сделан из легчайших и сверхпрочных сплавов.
А еще в чемодан был вмонтирован небольшой электромотор — чтобы он мог плыть, как лодка.
И радиомаяк, включавшийся при ударе чемодана о воду.
Марко забрал свою драгоценность и увез домой.
Весь вечер он сидел, пил пиво, смотрел на чемодан и думал, что отныне все пойдет как надо.
Еще на фабрике они проверили, как эта штука работает, бросив изобретение Вандердекера в бассейн, — чемодан раскрылся, Марко даже прыгнул в него и торжественно проплыл бассейн по периметру.
Так что сейчас все пойдет как надо, вот только…
Вот только как сделать так, чтобы чемодан всегда был с ним, — он слишком велик, чтобы проносить его на борт как ручную кладь.
И еще — одно дело бассейн, другое — настоящее море.
Или океан.
Марко смотрел на чемодан и чувствовал, что у него возникает непреодолимое желание как можно скорее очутиться в воздухе.
Сесть в самолет и перелететь через Средиземное море.
И через Красное.
Но лучше — через все океаны, кроме Северного Ледовитого.
Отныне Марко Вандердекер постоянно был в воздухе.
Небо над Тихим океаном.
Небо над Атлантикой.
Небо над Индийским океаном.
Он прилетал из одного места в другое, приходил в себя, оставлял чемодан в номере и шел пить пиво.
