— Какое прекрасное место, правда? — сказала она, любуясь кленами, сомкнувшими ветви у них над головой. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны деревьев, наполняли сад мягким сиянием.
— Чудесное, — согласился Филипп. — Теперь ты понимаешь, почему для Анри так важно, чтобы его сын приобрел опыт управления поместьем?
— Конечно. Но мне кажется, Жан-Поль очень повзрослел с тех пор, как поселился у нас.
— Да, он стал совершенно другим человеком.
— Именно это я и сказала Анри. Я хочу, чтобы он знал: его сын очень талантлив. По-моему, Анри относится к нему слишком сурово. — Филипп кивнул. — А мать, напротив, чрезмерно его опекает.
— Жан-Полю лучше некоторое время пожить подальше от них обоих.
— Думаешь, когда-нибудь кто-то скажет то же самое об Арчи с Ангусом?
— Конечно, нет, Кустик, — заверил жену Филипп. — Мы с тобой отличные родители.
— Надеюсь, ты прав. Мне невыносимо думать, что кому-то из них захочется уехать в другую страну, лишь бы сбежать от нас.
— Дети взрослеют. Они расправляют крылья и улетают, а родителям приходится с этим мириться. В конце концов Жан-Поль вернется домой и станет хозяином замка, продолжит дело отца. Ты же видишь, как страстно он любит Ле-Люсиоль, и понимаешь почему.
— Да, замок великолепен.
Филипп взял жену за руку.
— Значит, ты не скучаешь по детям?
— Пока нет.
— Ты рада, что я привез тебя сюда?
— Очень.
— А как насчет еще одного ребенка?
— Я передумала, — просто ответила Ава.
— Хорошо.
— Я решила, что нам хватит троих детей. Не хочу снова возиться с пеленками и быть привязанной к детской.
— Ясно.
— Я только-только начала наслаждаться свободой.
Они побродили по городу, где лепились друг к другу прелестные красновато-коричневые домики, а в самом центре, на площади, окруженной со всех сторон домами, возвышались старинная церковь и здание муниципалитета. Рядом, в тени аккуратно подстриженных деревьев, бил фонтан. Двое пожилых мужчин в кепках сидели на скамейке, покуривая трубки, а неподалеку бабушка с внуком бросали крошки стайке голубей. На крохотном рынке сельские жители торговали фруктами, овощами и высокими бутылями с оливковым маслом. Тощая собака играла с пустой жестянкой из-под кока-колы. Ава с Филиппом выпили кофе в маленьком кафе, наползавшем на тротуар, где их обслуживали официанты, одетые в черно-белые костюмы. В углу играла в шашки компания мужчин в жилетах, за соседним столиком курили и сплетничали две молоденькие продавщицы. Мощенные булыжником улочки были до того узки, что людям приходилось бросать машины и идти пешком. В сувенирных лавках продавали узорчатые скатерти и мыло. Ава купила маме лавандовое масло для ванны, а затем, обрызгав себя духами с ароматом цветущих апельсинов, добавила к покупкам и духи. Ава не отличалась расточительностью и вполне могла позволить себе это небольшое мотовство, поскольку обычно покупала только семена.
— Этот запах всегда будет напоминать мне о Франции, — улыбнулась она, понюхав запястье, и буквально выпорхнула из лавки на улицу. В ожидании жены Филипп разглядывал витрину антикварного книжного магазина.
— Какая досада, что тут все на французском, — пожаловался он.
— Пойдем, дорогой, разве у тебя мало книг?
— Нет, но для новых всегда найдется место.
С прогулки они вернулись в приподнятом настроении. В холле их встретила вышедшая из гостиной Антуанетта.
— Вам, наверное, хотелось бы выпить чего-нибудь освежающего, — любезно предложила она. — Чай или лимонад?
— Я с удовольствием выпила бы чаю, — отозвалась Ава.
— Я тоже, — сказал Филипп, следуя за Антуанеттой в гостиную, где напротив камина лежали два датских дога.
— Я поднимусь наверх, выложу покупки, — сказала Ава.
— Хорошо, дорогая, — кивнул Филипп.
Ава направилась к лестнице, сжимая в руках сверток с покупками. Она шла по коридору к спальне, когда одна из дверей вдруг приоткрылась, чьи-то руки схватили ее и втащили в комнату, где было прохладно и темно.
— Тихо, ни слова, — прошипел Жан-Поль. Ава изумленно застыла. Сквозь узкие щели в закрытых ставнях пробивались тонкие лучи солнца.
— Ты сошел с ума! — прошептала Ава.
— Это ты сводишь меня с ума! — отозвался Жан-Поль, потянув ее к кровати.
— Что, если кто-то…
— Никто не войдет сюда. Успокойся, мой персик. Я же обещал что-нибудь придумать и придумал.
— Ты давно меня ждешь?
Жан-Поль рассмеялся, потом лицо его стало серьезным. Он посмотрел на Аву с такой нежностью, что у нее сжалось сердце.
— Тебя я готов ждать целую вечность.
Глава 26
Какая прелесть! В нашем саду появились свежая зелень и овощи, взращенные нашим волшебством
Хартингтон
2006 год
Миранда сидела за письменным столом. Ее окружали привычные вещи, тихо играла приятная музыка, но пальцы нерешительно зависли над клавиатурой компьютера — вдохновение се покинуло. Миранду попросили написать небольшую статью для женской колонки «Дейли мейл» о переезде из Лондона в сельскую местность. Печальную историю о радужных мечтах и грубой реальности. Всего пару месяцев назад Миранда состряпала бы подобный опус на автопилоте, но с тех пор многое изменилось. Из-за садовой изгороди послышались детские голоса, и ей захотелось бросить все и выбежать в сад, к детям. С появлением Жан-Поля сельская жизнь стала для нее чередой приключений. Вместе с детьми они ходили ночью с фонарем посмотреть на барсуков, удили рыбу, бродили по лесу, строили шалаши, жгли костры, наблюдали за играющими кроликами и фазанами, клюющими ягоды. Дети, которые поначалу отчаянно скучали в Хартингтоне, с тоской вспоминая город, стали настоящими деревенскими жителями, на природе им было так же привольно, как самим зверям, обитателям леса.
Что же до Миранды, она постепенно привыкла к деревенскому образу жизни, перестала тщательно следить за прической и почти не пользовалась косметикой. В Хартингтоне в этом не было надобности. Это принесло Миранде немалое облегчение, теперь она запросто могла выйти из дома в резиновых сапогах. И хотя временами ее все же одолевала тоска по красивой одежде, без толку пылившейся у нее в гардеробе, она не испытывала ни малейшего желания вернуться к бурной светской жизни, которая в Лондоне доводила ее до изнеможения.
Она отправила короткое послание редактору с предложением написать статью не ругательную, а хвалебную. Редакторша ответила, что позитивный материал уже пишет другая журналистка, нужен негатив. «Да пошли они к черту! — решила Миранда. — Пусть поищут кого-нибудь другого».