Чак сел и, потянувшись к журналу, принялся с интересом его разглядывать. На снимке ясно виднелись светлые и длинные, как у хиппи, волосы Лэнса и немного женственные черты его лица. Под снимком мелким шрифтом было напечатано: «Виконт Блит-Темплтон был арестован полицией, после того как привел группу протестантов к зданию американского посольства, чтобы передать петицию». Чак почти ничего не знал о британской аристократии, но понял, что если Лэнс Блит-Темплтон – виконт, то его сестра, жена Кайла, должно быть, графиня, виконтесса или кто-то в этом роде.
Он ухмыльнулся. «Блондинка ростом метр семьдесят пять», «заводная виконтесса» – определенно штучка хоть куда. Чак решил не терять связь с Кайлом после окончания службы во Вьетнаме. Он был бы не прочь встретиться с такой девушкой.
– Ну хотя бы один-единственный полет для ремонта в Сайгон, – умолял Кайл командира эскадрильи.
– Что с тобой случилось, Андерсон? Местные девки тебе не по вкусу? – сердито отозвался тот. – Какого черта я должен давать трехдневную командировку уоррент-офицеру, когда у меня целая куча капитанов выстроились в очередь за удовольствиями?
– Потому что я уже два месяца протираю штаны в кресле вертолета, вот почему! – гневно заявил Кайл.
– Все мы помногу летаем. Ты не один испытываешь терпение госпожи Фортуны, забывая по утрам даже сказать ей «спасибо, мадам».
– Послушайте, это очень важно для меня. Позвольте хотя бы раз слетать в Сайгон!
– Только если ты произнесешь волшебное слово, – ответил командир, ни на гран не изменив интонацию голоса и выражение лица.
Кайл не сразу понял, что ему сказали.
– Я сделаю все что угодно! Все что... – Но тут смысл слов собеседника наконец проник ему в сознание, и он торжествующе завопил, подбрасывая шлем в воздух: – Пожалуйста! Пожалуйста! Трижды пожалуйста!
– Смотри не лопни от счастья, – предупредил командир, и в его глазах промелькнула лукавая усмешка. – Но каждой бочке меда полагается своя ложка дегтя.
– О чем вы? – спросил Кайл, хотя ему было все равно.
– Ты полетишь на пару с Уилсоном, – ответил офицер и покачал головой, укоряя себя за излишнее мягкосердечие.
– Ас кем я буду пить, с кем буду шляться по девкам, пока ты станешь обхаживать свою недотрогу? – недовольным тоном спросил Чак.
– Загляни в «Спортинг-бар», скорешись с кем-нибудь из «зеленых беретов», – ответил Кайл, распечатывая полученные письма.
Он был искренне удивлен тем, как часто ему пишет Серена. Она благоразумно не упоминала о Лэнсе, зато Кайл от души посмеялся над ее рассказами о поездке с Рупертом на распродажу антиквариата.
– Очень любезно со стороны такой заводной девчонки, как твоя жена, браться за перо и бумагу, – заметил Чак, перебирая свои конверты и с отвращением отбрасывая их в сторону.
– Видимо, ее привлекает новизна, – с напускным безразличием ответил Кайл.
После целого года разлуки, в течение которого они не обменялись ни словом, он не ожидал, что Серена станет ему писать. Не ожидал он и того, что ему будет так приятно получать ее письма. Его ответные послания представляли собой наспех нацарапанные открытки. Кайл отправлял их намного реже и только когда бывал достаточно пьян, чтобы предаться сентиментальному настроению.
Кайл отлично знал о репутации сорвиголовы, которая за ним закрепилась. Их с Чаком считали наполовину свихнувшимися из-за рискованных проделок, на которые они пускались. Когда кто-нибудь называл его в лицо психом, Кайл лишь хохотал и соглашался. Ну конечно, он ненормальный! Не будь он психом, ни за что не оказался бы здесь.
– Если бы ребята узнали, как ты собираешься провести три дня в Сайгоне, они, пожалуй, назвали бы тебя размазней, – сухо произнес Чак по интеркому, когда они с Кайлом летели на юг, приближаясь к базе Тансонхат на высоте пятисот метров. – Ради всего святого, какая муха тебя укусила? Неужели ты до сих пор не встречал женщину, против которой не мог бы устоять?
– Не-а, – отозвался Кайл, ничуть не уязвленный. – Откровенно говоря, такие женщины мне не попадались.
Под ними в дрожащем жарком мареве расстилался Сайгон, и Кайл почувствовал, как его охватывает беспокойное предвкушение встречи. Он гадал, по-прежнему ли Чинь работает в «Интернационале», помнит ли она его. А если помнит, согласится ли встретиться с ним?
– Клянусь Всевышним, я уже чую запах города, – сказал Чак, и вертолет начал снижаться для посадки. – Запах болота и плесени, застоявшихся духов, выхлопного дыма и нуок мама.
– И секса, – с улыбкой добавил Кайл. – Не забывай о сексе.
Чак согласно фыркнул:
– Этот город так погряз в сексе, что буквально провонял им. А ты, болван, собираешься терять время, трепетно держа девочку за ручку! Ты ведешь себя как какой-нибудь прыщавый подросток.
По приезде Кайлу не хватило терпения зарегистрироваться вместе с Чаком в «Континентале». Он прямиком отправился в «Интернациональ» и бегом поднялся по ступеням в холл, чувствуя, как неистово бьется сердце.
Чинь оказалась на месте. Она повернулась к Кайлу, и в первое мгновение ее улыбка была вежливой и бесстрастной, но потом губы растянулись шире, а в глазах мелькнуло узнавание.
– Я вернулся, – сообщил Кайл, как будто в этом была необходимость. – У нас назначено свидание, помните?
Его форма была все еще взмокшей от пота после долгого пути, ко лбу прилипла прядь темных волос, в ярко-голубых глазах горел упрямый жаркий огонек.
На щеках девушки появились очаровательные ямочки.
– Все не так просто, – ответила она с едва уловимой насмешкой. – Сначала вы должны встретиться с моей сестрой и получить ее одобрение.
– Ведите меня к ней! – Кайл заулыбался от уха до уха. Он чувствовал себя Александром Македонским, только что покорившим Персию.
Изумлению девушки не было границ. У всех американцев мозги набекрень, но уж этот – сумасшедший из сумасшедших.
– Сегодня вечером, когда закончится рабочий день, я поговорю с ней и спрошу, согласна ли она с вами встретиться.
Последние ее слова придали ситуации неуютный налет неясности.
– А где она предпочла бы поужинать? – спросил Кайл, решив, что, если заранее назначить время и место, добиться благоприятного исхода будет несколько проще. – В ресторане «Континенталя»? В «Каравелле»?
– Я думаю, лучше всего в «Континентале», – ответила Чинь, гадая, как получилось, что после полутора лет, в течение которых ее пытался соблазнить каждый американец, ступавший на порог «Интернационаля», она капитулирует перед этим долговязым, стройным, невероятно юным летчиком с нахальными глазами.
– Я закажу столик на семь тридцать. – Садиться за ужин в Сайгоне в такой ранний час было попросту смешно, но Кайлу было наплевать. Ему хотелось лишь одного – быть рядом с Чинь, а если ради этого придется терпеть присутствие ее сестры – что ж, цена невелика.
