слово! Я больше никогда не буду заниматься сексом!
От него случается вот что!
Я стояла перед зеркалом и смотрела на свой огромный живот. Стоять было тяжело, сидеть неудобно, лежать — тоже так себе удовольствие. Мне неудобно в любой позе. И я смертельно устала от всего этого!
Вместо платья на мне был чехол от танка, а вместо туфель мои отекшие ноги были втиснуты в растоптанные угги. Я сейчас не то что на женщину, на человека не похожа! Я выгляжу ужасно.
А Демид меня все равно целует и обнимает! И говорит, что я самая красивая. И что похожа я совсем не на самку бегемота. А на милого колобка.
А две минуты назад он намекнул, что не прочь отвести меня в спальню… Это уж слишком! Меня и так все бесит, а мысли о сексе, и, особенно, о том, что когда-то я была стройной сексуальной штучкой, еще и расстраивают. — Ладно, ладно, не буду приставать. Покатились на кухню. — Ты еще издеваешься! — Я обожаю тебя, мой любимый колобок. Так и съел бы!
Он подходит сзади, прижимается ко мне напряженным членом… У него стоит на меня! На круглое бесформенное чудовище! С отеками и синяками под глазами, с хомячьими щеками, из-за которых не видно ушей. Да к тому же вечно ноющее и стонущее… Он точно извращенец. Мой любимый извращенец! — Может, поваляемся? Поиграем в ложечки? — Я сейчас в тебя ножичек воткну, — произносит монстр, поселившийся внутри меня. — Ну, если тебе от этого полегчает, воткни.
Я поворачиваюсь к нему. Беру его лицо в свои ладони. Он смотри испуганно. Наверное, боится, что злой колобок ему сейчас что-нибудь откусит.
Но я не кусаю его, а целую. И говорю: — Я люблю тебя.
Он расплывается в улыбке. Обнимает меня, насколько хватает рук. Его больших сильных рук хватает, чтобы обнять нас троих.
Мы стоим так, прижавшись друг к другу, и я хлюпаю носом. Опять эти гормоны!
* * *
Еще пять месяцев спустя
Аня
— Матвей покакал, — радостно заявил Демид. — Ура!
Это, действительно, радостная новость. У нашего сыночка с началом прикорма начались проблемы с этим делом. Зато у дочки Машеньки все получается отлично, всем на радость. — Кто тут моя маленькая засранка? — слышу я голос Демида. — Моя маленькая принцесса тоже покакала! — Немерянное счастье нам привалило, — вздыхаю я. — В двойном размере.
Как всегда.
И мы начинаем синхронно менять памперсы.
Мы сейчас многое делаем синхронно, как по нотам. Кормим, купаем, переодеваем. Попробуй оставь одного ребенка без внимания — сразу крики и слезы!
Демид оказался потрясающим отцом. Он возится с малышами каждую минуту, когда находится дома. Знает все нюансы не хуже меня, умеет все, что умею я, а некоторые вещи у него получаются даже лучше.
Например, когда он купает малышей, они не плачут. А когда убаюкивает, они засыпают быстрее… Лишь в одном он не может меня заменить — только у меня есть сиськи, полные молока!
И его на удивление много, хватило на двоих малышей, и, мне кажется, я вполне могла бы выкормить еще парочку.
Первая эйфория и первые страхи, связанные с рождением наших двойняшек, Матвея и Маши, прошли. Все вошло в колею. И эта колея наполнена бессонными ночами, тревогой, усталостью.
Но, в то же время — ежедневными радостями, большими и маленькими. И огромным, не утихающим ни на минуту, счастьем.
Демид После смены памперсов мы укачали малышей, и Анюта тоже прикорнула на кровати. В нашей огромной детской есть все, чтобы спокойно разместиться вчетвером. И мы нередко так и делаем — когда с нами нет бабушек и дедушек, которые помогают почти каждый день.
Но сегодня мы одни. Моя королева устала и спит, подложив под щеку свою нежную ладошку.
Какая она красивая!
И какие красивые у нас дети! И милые, как ангелочки. Когда мирно сопят в своих кроватках.
Я прилег рядом с Анютой, обнял ее и тоже задремал тревожным сном молодого родителя.
У нас сейчас так: наступила тишина, оба малыша успокоились — и мы сразу вырубаемся. Потому что знаем: долго это не продлится. Максимум пара часов — и запищит наша маленькая принцесса или басом завопит наш богатырь.
В Матвее уже сейчас чувствуется мощь и сила. У него ладонь почти в два раза больше, чем у сестренки, пальцы такие сильные, что того и гляди сломает погремушку. Ну а Машенька — нежное создание! Когда она улыбается мне, я просто таю от счастья.
Снежная королева заворочалась, повернулась ко мне попой… Сон как рукой сняло! — Хватит дрыхнуть! — заорал Змей. — Пользуйтесь моментом!
Я убрал волосы с хрупкой шеи Снежной королевы, поцеловал ее.
Вероломно пробрался под халат, где от меня прятались самые чудесные сиськи на всем белом свете.
Аня заворочалась, я стянул халат с плеча, осыпал его поцелуями. Она развязала пояс и за секунду избавилась от одежды. — Тс-с, — приложила она палец к губам.
Я кивнул. Я буду тихим как мышка!
Как огромный озабоченный мышак со стоячим членом, офигевшим от открывшихся перспектив!
Змей юркнул в обожаемую ледяную пещерку. Она сжала его, обдав обжигающим холодом. Сейчас он её растопит! Расплавит и высечет искры!
Всё идеально! Всё так, как должно быть.
Змей в пещерке. Дети спят. Я умираю от счастья. Мы оба умираем, впиваясь в губы друг друга, чтобы не стонать… Жизнь прекрасна и удивительна…
Конец.
