кем общается, кроме меня, а уж мужчин в нашем доме тем более не бывает. Наверное, мой дед соскучился по мужскому общению. А может, ему просто по каким-то неведомым причинам приглянулся Даня. — Мы встретились с ним на улице случайно. Разговорились. Решили посидеть в кафе и пропустить бокальчик чая за детей. Я рассказал, что у меня внучка — выпускница уже, и мой друг предложил помочь получить место в очень хорошей школе. И помог. Так Агния оказалась с вами.
— Ясно, — сосредоточился на мне Даня, но есть варенье не перестал. Дед уже добавки положил в вазочку, которая очень быстро опустела. Варенье, что ли, не ел никогда? — Школа у нас в самом деле классная.
— Это да, — кивнул дед. — Всякие активности… Вон, спектакль даже был.
— А вы что — были на спектале? — округлил парень глаза.
Я тоже смутилась и опять уткнулась в чашку носом.
Дед был на спектакле. И видел, как мы страстно целовались…
— Я краем глаза смотрел, — ответил дедушка, словно не замечая нашего смятения и не заостряя внимания на поцелуе на сцене. — Не стал подходить к вам и смущать, потом Агнию поздравил с успешным спектаклем. Мне, кстати, очень понравилось. Отличная школа — то спектакли, то спартакиады. Очень рад, что Агния там учится.
— Ой, у меня телефон звонит, — встала я с места, услышав мелодию звонка своего смартфона и вышла из кухни, оставив наедине моих любимых мужчин.
* * *
ДАНИИЛ.
Она вышла, а я снова ощутил неловкость.
Дед Агнии разглядывал меня словно под микроскопом.
И неудивительно: он видел, как я его внучку целовал! И ещё как целовал, остановиться не мог. Бэмби для меня стала манией, непреодолимой силой, магией какой-то… Я не могу ей противостоять, и каждый раз готов лететь за ней как мотылёк на пламя…
Наверное, на месте дедушки, который исполнял и роль отца, раз уж вышло, что у Агнии его нет, я бы тоже хотел поближе познакомиться с мальчиком, которого она внезапно притащила домой одним дождливым днём.
Я смотрел на него. Он смотрел на меня.
— Значит, это ты Агнии телефон подарил? — спросил дедушка.
— Да, — ответил я, понимая, что лгать глупо, да и зачем вообще.
— Значит, ты Даниил… — протянул он задумчиво. Улыбка сошла с его губ. Он был серьёзен и собран. — Давай с тобой поговорим начистоту, как мужчина с мужчиной.
— А что вы хотите знать? — спросил я.
— Ну, раз ты даришь такие дорогие подарки моей внучке, значит, должен относиться к ней серьёзно, — сказал он.
— Агния — очень хорошая девушка, — честно сказал я. — Я отношусь к ней со всем уважением. Ну, а телефон был скорее подарком-извинением.
— Извинением? За что? — поднял брови Станислав Олегович.
— Я всего вам не расскажу, конечно, — осторожно, но твёрдо ответил я. — Это только наши с Агнией дела. Но я её обидел сильно поначалу. Не разглядел, что она такой хороший человек. Добрая девчонка с большой душой. А когда понял, что ошибся на её счёт, решил загладить свою вину, извиниться и просто сделать приятно, подарил ей на день рождения смартфон. Я, вообще-то, копил на новую. приставку, но… Свои ошибки надо исправлять. Увидел, что у нее такой был старый, битый телефон, всё время глючил… Ну и…
— Выходит, ты отдал нечто ценное ей, — сделал вывод дедушка Агнии.
— Да ладно, я еще скоплю, — ответил я. — Летом я работаю всегда. Мне неудобно просить деньги у отчима.
— А вот Агния такой телефон себе бы не смогла позволить. — Внимательно смотрел на меня мужчина.
— Ну…да.
— Понятно… Ты знаешь, ты очень верно отметил, что у Агнии большая душа, которую не сразу видно, — обратился ко мне дедушка Костровой. — Она у меня очень закрытая девочка, которая сложно доверяет людям. В её жизни было много боли и потерь, у нее не самая лёгкая судьба, но она осталась чистой и светлой. Мне бы не хотелось, чтобы в её большую душу наплевали и наследили там.
— Я…понимаю, — отозвался я, ощущая, что дедушка Агнии ждёт от меня какой-то реакции. Он говорил пространственно, но я осознавал, что речь идёт именно обо мне. Он просит меня не обижать его внучку. Но я, в принципе, и не собирался… Наоборот, у нас с Бэмби какой-то просвет наметился, я уже никуда её от себя не отпущу. Нравится это ее деду или нет.
— Ты, я вижу, мальчик совсем иного достатка, чем мы, — продолжил он. — Возможно, тебе не пришлось сталкиваться с проблемами Агнии, но просто ставь себя на её место временами. И прежде, чем что-то сделать, подумай о том, как это отразится на ней. Мы её должны оберегать, лелеять, греть, как этого котёнка, которого вы сегодня принесли в дом. А потому что — больше некому. Никто о ней больше не позаботится кроме меня, ну и…тебя, получается. Агния кого попало в дом никогда бы не привела. Ты что-то значишь для нее, мальчик. Не играйся этим. Не плюй в светлые чувства и без того несчастной девчонки без родителей. Ты себе таких миллион найдешь потом, а Агния закроется в себе и потом мне её будет очень сложно вернуть к жизни. Такое уже было… И это очень тяжело. Правда, это, конечно, не с мальчиками было связано, а с её родителями, но, позволь, в эту тему я углубляться сейчас не стану.
Я молчал и смотрел в стол. Я это всё понимал еще с тех пор, как прочёл о ее жизни в дневнике, но до такой степени не осознавал, насколько ей было тяжело. Агния писала о себе куда скромнее, не жалела себя откровенно и не ныла даже в собственном дневнике, а ее дед сейчас словно раскрыл передо мной все карты.
— Мне жаль, — только и ответил я. — Что ей пришлось всё это пройти.
— Ты в курсе?
— Частично. — Тогда просто прошу тебя как мужик мужика, — смотрел прямо в мои глаза дедушка Агнии. — Не обижай и не играйся девочкой, если она тебе на самом деле не нужна. Если не планируешь брак и отношения — оставь в покое Агнию и оставь место возле неё
