class="p1">― Откуда вы знаете, что она вообще этого хочет? Она только что покончила с предыдущими отношениями, может быть, ее устраивает, чтобы это было несерьезно, ― говорю я, мое настроение портится при мысли о Картере. До этого момента я с радостью забывал о его существовании.
Триш смотрит через мое плечо, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку ткани, прежде чем Тайер опускается ко мне на колени. Она обхватывает меня за шею и прижимается попкой к моему твердеющему члену.
― Привет, ― говорит она, чмокая меня в губы один раз, потом второй.
Я обхватываю ее одной рукой за талию, а другой ― за бедра, притягивая ее ближе к себе.
― Привет, любимая, ― говорю я с довольным урчанием, радуясь тому, что она снова в моих объятиях.
Я смотрю на Триш, которая заговорщицки улыбается мне.
― Я просто знаю, ― говорит она, поднимая свой бокал. ― Я собираюсь взять добавку.
― О чем вы, ребята, говорили? ― спрашивает Тайер, в ее взгляде ясно читается интерес.
― Ничего важного, ― отвечаю я.
― Вот что я тебе скажу ― она дает самые лучшие советы. Что бы она тебе ни сказала, слушай ее. Она всегда права.
― Правда? ― спрашиваю я, приподнимая уголок губ в улыбке.
― Да, ― кивает она. ― Я не слушала ее, когда была моложе ― ну, знаешь, бунтарство и все такое ― но я поняла, что это просто откладывание неизбежного. Она всегда оказывается права.
― Я буду помнить об этом. ― Я говорю ей, откидываясь на спинку дивана и увлекая ее за собой. ― Сикс и Нера в конце концов раскусили твою шараду?
― Нет, ― говорит она, пораженная. ― Я думала, что было очевидно, что это…
― Карли Ллойд, ― заканчиваю я.
Ее глаза радостно сверкнули при моем ответе.
― Да! ― Она игриво шлепает меня по груди, чтобы подчеркнуть это слово. ― Они поступили умно, разделив нас для этой игры, вместе мы были бы слишком сильны для них.
― Чертовски верно, Сильвер. ― Говорю я, захватывая ее губы своими. Поцелуй переходит в жаркий и тяжелый, и мой до боли твердый член отчаянно желает принять участие в этом действе.
― Эй, голубки! ― воскликнула Нера, прерывая нас. ― Хватит уже. Вы нужны нам для следующей игры.
― Да, Рис, иди сюда. Мне нужны твои футбольные знания для этого раунда. ― Говорит Беллами, обращаясь ко мне.
― Мы не голубки, ― слабо поправляет ее Тайер, пока я стою с ней на руках и ставлю ее на землю.
― Даже если это и так, то скоро этому придет конец, ― говорю я ей, и она бросает на меня встревоженный взгляд, от которого кровь стынет в жилах: ― Я не собираюсь легко относиться к тебе только потому, что мы вместе. Приготовься к тому, что ты будешь уничтожена.
Этого достаточно, чтобы воспламенить ее конкурентоспособность: она подходит ко мне, наклоняет подбородок и сужает глаза.
― Игра началась.
Неделя Дня благодарения в Обонне стала одной из моих самых любимых с тех пор, как мы сюда переехали.
Роуг и Беллами снова вместе и счастливы как никогда. Кроме того, что мне приятно снова видеть ее сияющей, мне нравится, что она рядом, когда я ночую у Риса.
Когда мы росли, мы мечтали о том, чтобы встречаться с братьями, и тогда мы могли бы устраивать такие ночевки вместе. Роуг и Рис не родные по крови, но они братья во всех остальных отношениях, что важно. И мы получаем ночевки, о которых всегда мечтали.
Не то чтобы мы с Рисом встречались… технически.
Мы стараемся не называть это иначе, как «эксклюзивные отношения», о чем Рис напоминает каждому мужчине, который оказывается в радиусе пяти футов от меня, включая его друзей, но это больше похоже на отношения, чем у меня не было даже с Картером.
Меня удивляет, как быстро и плавно мы вошли в этот ритм. Между нами не было никакой неловкости, никаких колебаний, мы просто ныряли в это с головой.
Мы все время вместе, а если и проводим время порознь, то постоянно переписываемся. Когда мы не занимаемся вместе, мы разговариваем, отдыхаем с друзьями, смотрим фильмы или занимаемся сексом.
Очень много занимаемся сексом.
Как и практики, которые он придумывает для меня, он очень изобретателен в способах и местах, где он меня трахает. Он жаден и боготворит мое тело, иногда часами просто целует и покусывает мои изгибы, ест меня, а потом трахает до беспамятства.
Но самое привлекательное его качество, помимо голоса, улыбки и того, как он называет меня «любимая» или «Сильвер», ― это его верность.
Это самое удивительное в нем.
Когда мы на занятиях, я замечаю, как его сокурсницы хлопают ресницами и хихикают чаще и глупее, когда работают с ним в паре. Он, кажется, не замечает этого, его глаза обычно устремлены на меня, и он подмигивает мне, когда замечает, что я наблюдаю за ним.
Когда мы находимся на вечеринке, девушки слетаются к нему, как только он идет выпить в одиночестве. Он вежливо отвечает, наливая себе добавку, его глаза находят меня на танцполе, и заговорщическая улыбка кривит уголки его губ.
Его невольные заверения только разжигают пламя моих чувств к нему, которые, к сожалению, за последние пару недель вышли из-под контроля.
Правда, я не думаю, что это моя вина.
На самом деле, это, безусловно, его вина.
Он настолько заботлив и внимателен в своих поступках, что у меня, естественно, замирает сердце.
Он выкраивает несколько часов из своего дня, в любую погоду, чтобы сделать меня лучшим спортсменом. Он приходил на все мои игры и писал мне свои мысли по поводу игры, чтобы я могла прочитать их, когда буду переодеваться. Он проводит выходные, показывая мне Женеву и Обонну, рассказывая мне все, что он знает об истории этого места.
Он даже доставил мне тако из моего любимого заведения в Чикаго только потому, что я очень хотела их съесть. Однажды один из ассистентов зашел на кухню, неся коробку с тако карнитас, приготовленными с такой заботой и вниманием, что можно было подумать, что это драгоценности короны.
А еще у него есть постоянное напоминание обо мне в виде моей пушистой
