что он круче всех.
—Кто это говорит? Сколько тебе, восемьдесят?
Пропустив это мимо ушей, она размышляет: — Знаешь, что забавно? Никто никогда не упоминает, что Эдварду было около ста лет, а Белле было всего семнадцать. Поговорим о том, как он совратил ребенка.
Я морщусь, представляя моего дорогого Эдварда Каллена растлителем малолетних. — Спасибо, что испортила ради меня мою любимую книжную серию.
—Хa! Я знала, что ты любишь "Сумерки"!
Я ворчу: — Как скажешь. И он не покидал Беллу до Новолуния.
Мы долго лежим в дружеской тишине, пока я не сажусь и не вытираю лицо руками. — Боже, это хреновая ситуация.
Слоан приподнимается на локтях и задумчиво смотрит на меня. — Возможно, мы смотрим на это неправильно.
—Что ты имеете в виду?
—Ну, между вами, мной и Нат, у нас трое самых влиятельных людей в США и России совершенно влюбленные.
Я сухо отвечаю: — Всегда неисправимый романтик.
—Я имею в виду, подумай, чего мы могли бы достичь!
Я вижу безумный блеск в ее глазах и знаю, что она что-то замышляет. Например, свергнуть все правительства мира и стать Верховным правителем Земли.
Я уже вижу ее трон, массивное сооружение, сделанное из всех человеческих душ, которые она раздавила.
— Перво-наперво. Мне нужно вернуться в Россию.
—С этим может возникнуть небольшая заминка.
Мы со Слоан оборачиваемся на звук голоса Деклана. Он стоит в дверном проеме, глядя на нас сверху вниз, держась за дверную ручку, с непроницаемым выражением лица.
Я спрашиваю: — Например?
—Малек сообщил об этом. Любой, кто поможет тебе вернуться к нему, умрет.
Потрясенный, я кричу: — Что?
—Очевидно, он хорошо тебя знает.
Я вскакиваю на ноги и смотрю на него, дрожа от гнева. — Очевидно, он этого не сделает! Потому что я поплыву туда, если понадобится!
Он мягко говорит: — Может, это и к лучшему, девочка. Ты никогда не будешь в безопасности с ним, не с тем, что он делает.
—Ты имеешь в виду, что Слоан небезопасно с тобой, но она все еще здесь? Ты имеешь в виду, что Нат небезопасно с Кейджем, но они все еще вместе?
Какое-то время он пристально смотрит на меня, и в его глазах крутится миллион невысказанных слов. — Не совсем.
Когда он не продолжает, я говорю: — Я пробью тебе горло, гангстер.
—Дорогой, просто расскажи нам, что происходит, — говорит Слоун, вставая.
Он переводит взгляд с меня на меня, затем поднимает глаза к небу и вздыхает.
—Перестань молиться и выкладывай!
—Есть такая группа под названием the Thirteen, —начинает он, но его перебивает Слоун, которая спрашивает: — Группа? Нравится эта группа?
Деклан бормочет: — Я сказал ему, что это дерьмовое название. Затем, громче: — Это не группа.
Далее он описывает сюжет фильма о Джеймсе Бонде. Плохие парни, замаскированные под хороших парней, хорошие парни, замаскированные под плохих парней, международный шпионаж, коррумпированные правительства, я даже не знаю, что еще, потому что я перестаю слушать на середине.
Слоун спрашивает: — Ты в этой группе?
—Мы время от времени помогаем друг другу, но я не являюсь участником.
—А как же Казимир?
Он выглядит оскорбленным. — Нет!
—Не пачкай свои трусики, я просто спрашиваю.
Я громко говорю: — Все заткнитесь. У меня важный вопрос.
Слоан и Деклан смотрят на меня.
—Кто бы еще ни был в этой дурацкой международной шпионской группе — какой бы ни была группа, есть ли у кого-нибудь из них подружки или жены?
Деклан мгновенно отвечает: — Конечно.
Он осознает свою ошибку, когда я бросаю на него свирепый взгляд. Затем он поднимает руки, как будто я собираюсь его ограбить. — Не я устанавливаю правила, девочка.
—Знаешь что? Это чушь собачья. Позвони Малу.
—Ты так говоришь, как будто думаешь, что у меня есть его номер.
—Ты сказал, что у вас есть общиий друг, позвони этому парню и узнай его номер!
У него такой вид, будто он сожалеет обо всем этом разговоре. — Он не чертов телефонный справочник.
—У меня есть номер телефона твоего парня.
Мы все оборачиваемся. Позади Деклана в коридоре стоит Паук и смотрит на меня из-под опущенных бровей.
—Ты его хочешь? Он загибает палец, затем разворачивается и уходит, не сказав больше ни слова.
После того, как Слоан оказывается вне пределов слышимости, он с беспокойством говорит: — Почему у меня такое чувство, что за это будет назначена цена?
Я бормочу: — Шантаж популярен не просто так, затем следую за Пауком к двери.
46
Райли
Паук ведет меня по коридору в другую спальню и закрывает за нами дверь. Он стоит, положив руку на ручку двери, отвернувшись от меня, затем тихо говорит: — Объясни мне это.
—Тут нечего обьяснять.
Он поворачивается ко мне. То, что я вижу в его глазах, заставляет меня сделать шаг назад.
Мы смотрим друг на друга в напряженной тишине, пока он не говорит грубо: — Три месяца. Я искал тебя почти три гребаных месяца.
Я уже могу сказать, что это будет наполненный драматизмом разговор, и готовлюсь к худшему. Я облизываю губы и говорю: — Я знаю.
Напряженный, как пружина, он отходит от двери и приближается ко мне. Его пристальный взгляд не отрывается от моего лица.
—Ты знаешь? Ты знаешь, через что я прошел? Как я не мог есть? Я не мог спать? Я не мог даже закрыть глаза, чтобы не увидеть выражение твоего лица после того, как я выстрелил в тебя?
Я мягко говорю: — Это был несчастный случай.
Он повышает голос. —Несчастный случай, которого никогда бы не случилось, если бы этого сукина сына не было с тобой в комнате.
На его шее пульсирует вена. Его дыхание прерывистое. Он явно расстроен, и часть меня хочет обнять его.
Я знаю, что если бы я это сделала, это было бы катастрофой.
Он говорит с горечью: — И теперь ты думаешь, что влюблена в него. Убийца, который пришел убить Деклана. Человек, который похитил тебя и увез в другую страну.
—Пожалуйста, Паук…
—Мужчина, который вышвырнул тебя, как мусор, когда покончил с тобой.
Это похоже на удар в живот.
Когда он видит выражение моего лица, он закрывает глаза и бормочет: — Черт.
Я отворачиваюсь, обхватываю себя руками и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Он говорит: — Мне очень жаль.
—Все в порядке.
—Нет, это не так. Посмотри на меня, девочка. Пожалуйста.
Когда я не оборачиваюсь, он подходит и встает передо мной. Он смотрит на мою позу, на то, как я обхватываю себя руками, и тяжело вздыхает, проводя рукой по своим волосам.
—Теперь ты меня боишься. Это чертовски замечательно.
—Я тебя не боюсь. Но
