весь день. Что он делал?
— И что произошло дальше? — спросил он.
— Ничего. Я провела вечер в баре с Джексоном, а потом пошла домой. — ни за что на свете я не собираюсь рассказывать ему что-либо о ссоре, произошедшей той ночью.
— Ты пошла домой одна?
— Да.
— Но вы обычно проводите ночи вместе.
Почему я чувствовала, что это ловушка?
— Да.
— Итак, ты не знаешь, что ещё произошло в ту ночь после того, как ты ушла.
— Больше ничего не происходило. Я была в баре до самого закрытия. Потом я поехала домой и легла спать.
— И когда ты в следующий раз увидела Джексона?
— На следующее утро.
Он что-то промычал и сделал ещё одну заметку в блокноте. Он повернул его, положив под таким углом, что записи были скрыты для меня.
— Когда ты во второй раз встретилась с Мелиссой Пейдж?
— На следующий день. Я пошла с Джексоном навестить её в её номере в мотеле.
— И что случилось?
Я сделала глубокий вдох, хотя это не помогало успокоить моё бешеное сердцебиение.
— Мелисса познакомила Райдера и Джексона. Затем она сказала Джексону, что ему нужно взять Райдера на некоторое время.
Это была короткая версия нашего визита в мотель, но мне начинало казаться, что чем меньшим я буду рассказывать, тем лучше. Если бы шерифу Мэги были нужны подробности, он мог бы вытянуть их из меня более подробными вопросами.
— И что потом?
— Это всё. Мы забрали Райдера и его вещи, а затем уехали. Мы пошли в бар за пиццей.
Он отложил бумагу и ручку, затем сложил руки домиком у подбородка.
— И ты видела Мелиссу снова?
— Нет.
— Она когда-нибудь звонила, чтобы поговорить с Джексоном или Райдером? — спросил он.
— Насколько я знаю, нет.
— Ты уверена?
— Да, — я встретилась с ним взглядом. — Я уверена. Если она и звонила, Джексон ничего не говорил мне об этом. У Райдера нет телефона.
— Ладно. Давай вернёмся в ночь на шестнадцатое ноября. Ты уверена, что не помнишь, где была той ночью?
Я покачала головой.
— Не совсем. С этой датой у меня не связано ничего особенного. Но могу ли я воспользоваться своим телефоном? Возможно, у меня я сделала записи в календаре.
— Прошу, — Шериф Мэги махнул мне рукой, чтобы я продолжила.
Я достала телефон из кармана пальто и открыла календарь, пролистывая до ноября. Я всё записывала в календарь, в основном, потому что не хотела забывать о днях рождения, особых событиях или ужинах с девочками.
Я записывала всё, включая даты моих обедов.
А шестнадцатое ноября было днём, когда мы с папой вместе обедали в школе.
Это был день, когда Джексон приходил, чтобы обсудить оценки Райдера. Это был день, когда ему позвонили поздно ночью и он исчез на три часа и семь минут, а после вернулся домой, пахнущий текилой и женскими духами.
— Я провела ночь в доме Джексона, — сказала я шерифу Мэги.
— И он был там всю ночь?
Я подняла взгляд, желая заплакать.
Глаза шерифа Мэги ждали, его взгляд был нежным и понимающим.
Он уже знал ответ и знал, что произносить его будет больно.
Он знал, что одним словом я отвернусь от любви всей моей жизни.
— Нет.
Джексон
Моя чёртова мать. Даже после смерти она разрушала мою жизнь.
Я сидел в комнате для допросов в участке шерифа. Я не знал, как долго я нахожусь здесь, но моя задница болела от долгого сидения на этом металлическом стуле. В голове стучали молотки, а спину сводило.
— Чёрт, — я уронил голову на руки и закрыл глаза.
Я совершенно не так планировал этот день.
Этим утром я зашёл в бар, чтобы поздороваться с Теей, которая составляла платёжную ведомостью. Мне нужны были идеи для подарка для Чарли на Рождество, так как я собирался пройтись по магазинам в Калиспелле после того, как почищу машину Уиллы.
Когда шериф Мэги появился в баре, я предположил, что он просто хотел поздороваться. Он заходил время от времени, чтобы убедиться, что мы знаем, что он и его команда всегда доступны, если возникнут проблемы. Я, конечно, не ожидал, что шериф «пригласит» меня в участок для допроса и попросит, чтобы я поехал на заднем сиденье его патрульной машины. Ну он хотя бы не надел на меня наручники и не бросил в тюремную камеру. Он просто привёл меня в эту комнату и сообщил, что моя мать была найдена убитой. Затем он сказал мне, что на данный момент я был их главным подозреваемым. Я был подозреваемым в убийстве. Это было не то, что я мог бы понять. Что я знал наверняка, так это то, что мне не следовало отвечать на мамин звонок три недели назад.
Мой череп, казалось, в любой момент мог расколоться надвое, поэтому я потёр заднюю часть шеи, надеясь устранить некоторые изломы и заставить моё головную боль исчезнуть. Боль только начала отступать, когда дверь в комнату открылась и внутрь вошёл шериф Мэги. Он выглядел таким же усталым, как и я. Мы провели здесь большую часть дня. Он задавал мне вопросы, а я отвечал под запись диктофона. Потом я задавал вопросы, и он рассказывал мне всё, что мог. Единственная причина, по которой я согласился поговорить с ним без присутствия адвоката, заключалась в том, что я доверял ему. Что ещё более важно, Хейзел доверяла ему. Эти двое постоянно ссорились друг с другом, но, чёрт возьми, если бы она оказалась на моём месте, она бы работала с шерифом Мэги, а не против него. Я просто надеялся, что моё сотрудничество станет ключом к моему освобождению, а не к тюремному заключению.
— Мне выдвигаются обвинения? — спросил.
Он покачал головой и опустился на стул напротив меня.
— Не сегодня.
Мои плечи опустились.
— Я этого не делал.
— Так все говорят.
— Вы мне не верите.
Он пролистал блокнот, который принёс с собой.
— Я не знаю, чему верить. Улики, которые я получил сегодня утром, указывают только на тебя. Но я всё ещё собираю кусочки головоломки. Хорошая новость для тебя в том, что чем больше я получаю, тем меньше портрет преступника напоминает тебя.
Это была лучшая новость, которую я получил за весь день.
— И что теперь?
— Ты отправляешься домой на ночь. Я продолжаю работать, пока не соберу всё воедино. — Он глубоко вздохнул и остался на своём месте. Я был готов бежать, но шериф хотел сказать ещё что-то. — У тебя много людей, которые любят
