Джек стоял на пороге с огромной охапкой огненно-красных георгинов. У Эммы кольнуло сердце.
— Привет, Джек.
— Эмма. — Он судорожно выдохнул. — Эмма. Я понимаю, что это пошлость. Притащить цветы, чтобы расчистить себе дорогу, но…
— Они прекрасны. Спасибо. Заходи.
— Я так много должен тебе сказать.
— Нужно поставить их в воду. — Эмма развернулась, ушла в кухню за вазой, кувшином с питательным раствором, ножницами. — Я понимаю, что тебе есть что сказать, но сначала выслушай меня.
— Хорошо.
Эмма начала обрезать стебли под струей воды.
— Я хочу извиниться.
— Не надо. — Он чуть не потерял самообладания. — Не делай это.
— Я хочу извиниться за свое поведение, за свои слова. Когда я пришла в себя, я поняла, что ты был измучен, расстроен, плохо себя чувствовал, а я — намеренно — нарушила границы.
— Мне не нужны чертовы извинения.
— Однако я их приношу, а ты разбирайся. Я рассердилась, потому что ты не давал мне то, что я хотела. — Она собрала цветы стебелек к стебельку. — Я должна была уважать твои границы, я их нарушила. Ты разозлился, это на твоей совести, но я слишком сильно на тебя надавила. Это на моей совести. Однако, самое главное, мы пообещали друг другу остаться друзьями, а я не сдержала обещание. Я нарушила свое слово и за это прошу прощения.
Только сейчас она посмотрела на него.
— Мне так жаль, Джек.
— Прекрасно. Ты закончила?
— Не совсем. Я все еще твой друг. Мне просто необходимо было немного времени, чтобы к этому вернуться. Для меня очень важно, чтобы мы остались друзьями.
— Эмма. — Он хотел положить ладонь на ее руку, но она ловко ускользнула и снова завозилась с цветами.
— Они действительно прекрасны. Где ты их взял?
— У твоего поставщика. Я просил, умолял и сказал, что они для тебя.
Эмма улыбнулась, но руки старательно держала вне его досягаемости.
— Вот видишь. Как мы можем не быть друзьями, если ты подумал об этом? Давай забудем обо всех обидах. Мы все еще важны друг другу. Просто все остальное оставим в прошлом.
— Это то, чего ты хочешь?
— Да, это то, чего я хочу.
— Хорошо. Теперь давай поговорим о том, чего хочу я. Давай прогуляемся. Мне необходим глоток свежего воздуха.
— Конечно. — Гордясь своей выдержкой, Эмма отложила цветы, отставила кувшин.
Как только они вышли в сад, она сунула руки в карманы и снова похвалила себя. Она справляется, и справляется прекрасно. Но она не выдержит, если Джек до нее дотронется. К этому она пока не готова.
— Тот вечер, — начал Джек. — Я был измучен, и зол, и все такое. Но ты была права. Я не понимал. Себя. Не задумывался. Ни о своих барьерах, ни об ограничениях. А после твоих слов я все время думал, почему стал таким. И лучшее, что мне пришло в голову, — из-за развода моих родителей. Я остался с отцом, и в доме все время были вещи других женщин. В ванной комнате, повсюду. Это меня беспокоило. Конечно, они расстались, но…
— Они были твоими родителями. Естественно, ты переживал.
— Я так и не смирился с их разводом.
— О, Джек.
— Еще одно клише, но это правда. Я был подростком и ничего не замечал, и вдруг… Они любили друг друга, были счастливы. И вдруг ни любви, ни счастья.
— Но это никогда не бывает вдруг.
— Это логика, разум. А для меня все случилось внезапно. И только недавно до меня начало доходить, что они сумели расстаться по-человечески, смогли построить новые счастливые жизни, не превратив меня в заложника, в жертву. А тогда у меня в голове все перевернулось. Не давай обещаний, не строй будущее, потому что чувства меняются и могут вообще закончиться.
— Могут. Ты прав, но…
— Но, — прервал он. — Позволь мне сказать. Но если ты не можешь доверять себе и своим чувствам, если не можешь рискнуть, какой смысл? Это шаг в неизвестность, рискованный шаг, и я думаю, что если делаешь этот шаг, то должен быть абсолютно уверен, потому что речь не только о тебе и данном моменте. Нужно очень сильно верить, чтобы сделать этот шаг.
— Ты прав. Теперь я лучше понимаю, почему… Ну, почему.
— Может, теперь мы оба лучше понимаем. Прости за то, что чувствовала себя нежеланной. Прости за то, что чувствуешь, будто нарушила границы, пытаясь что-то сделать для меня. Что-то, что я должен был оценить. Что я ценю. Я поливаю твои цветы.
— Хорошо.
— Ты была… Господи, я так сильно скучал по тебе. Я не могу вспомнить все, что хотел сказать тебе, все, что репетировал. Я не могу вспомнить, потому что смотрю на тебя. Ты была права, я мало ценил тебя. Дай мне еще один шанс. Пожалуйста, дай мне второй шанс.
— Джек, мы не можем вернуться назад и…
— Не назад, вперед. — Он взял ее за руки, повернул лицом к себе. — Вперед, Эмма. Пожалей меня. Дай мне еще один шанс. Мне никто не нужен, кроме тебя. Я нуждаюсь в твоем… свете, — вспомнил он слова Картера. — Я нуждаюсь в твоем сердце и твоем смехе. В твоем теле, в твоем разуме. Эмма, вернись ко мне.
— Но это невозможно. Мы оба хотим… нам обоим нужны совершенно разные вещи… Эго было бы неправильно. Я не могу.
Ее глаза налились слезами. Он притянул ее к себе.
— Эмма, позволь мне. Позволь мне сделать этот шаг, потому что с тобой я верю. С тобой это не только сейчас. Это завтра, это будущее, это все. Ты — все. Останься со мной, Эмма. Будь со мной.
— Я с тобой. Я хочу… что ты делаешь?
— Танцую с тобой. — Он поднес ее руку к своим губам. — В саду, под луной.
Ее сердце затрепетало, и все трещинки начали затягиваться.
— Джек.
— И я говорю, что люблю тебя. Я прошу тебя прожить со мной жизнь. — Он поцеловал ее. — Я прошу тебя дать мне то, в чем я нуждаюсь, то, чего я всегда хотел, хотя слишком долго не понимал. Я прошу тебя выйти за меня замуж.
— Выйти за тебя замуж?
— Выходи за меня. — Каким легким оказался этот шаг, каким правильным. — Живи со мной. Просыпайся со мной, сажай для меня цветы, только тебе придется все время напоминать, чтобы я их поливал. Мы будем строить планы и менять их, в зависимости от обстоятельств. Мы будем строить будущее. Я дам тебе все, что у меня есть, а если тебе понадобится больше, я найду и отдам тебе.
В благоухающем лунном саду она услышала свои собственные слова, кружась в вальсе с любимым мужчиной.
— Кажется, ты только что это сделал. Ты подарил мне мой сон, мою мечту.
— Скажи «да».
— Ты уверен?
— Как хорошо ты меня знаешь?
Она улыбнулась, похлопала ресницами, смахивая слезы.
— Довольно хорошо.
— Я сделал бы тебе предложение, если бы не был уверен?
— Нет. Нет, не сделал бы. Как хорошо ты меня знаешь, Джек?
— Довольно хорошо.
