– Проходи, – Игорь пропустил её в прихожую.
– Ничего, что я приехала? – расстегивая шубку, вместо приветствия спросила Вика.
– Хорошо, что ты приехала, – Игорь помог ей раздеться и только теперь вспомнил, что не позвонил ей, как обещал. – Один, я, кажется, вот-вот свихнусь. Извини, я не позвонил…
– Не страшно. Я и не ждала, что ты позвонишь.
Они прошли в комнату. Игорь включил верхний свет. Вика внимательно взглянула на него и покачала головой:
– Ты выглядишь ужасно. Ужинал? Коля сказал, что приглашал тебя на ужин, но ты отказался.
– Не могу я есть…
– Игорек, так нельзя.
– Не могу…
Сердце словно железная рука сдавила. Игорь инстинктивно взялся за грудь с левой стороны. В висках словно набатный колокол бил, перед глазами всё плыло.
– Что с тобой, Игорек?! – у Вики в глазах застыл ужас.
– Ничего… сейчас… сейчас пройдет… – он опустился на диван. – Это пустяки…
– Какие пустяки, Игорь?! Что с тобой?
– Всё нормально, – он с трудом перевел дыхание. Боль понемногу начала отступать. – Уже нормально.
– Дай-ка руку, – Вика взяла его за запястье и начала считать пульс. – Где нормально? Что-нибудь сердечное у тебя есть?
– Не знаю, – честно признался Игорь. – Наверное, что-то есть. Только я сейчас плохо соображаю. Давай просто посидим чуть-чуть. Мне уже становится лучше.
– Если через пять минут ты останешься таким же красивым, как сейчас, то ты скажешь, где у тебя аптечка, а я уж как-нибудь разберусь, что с тобой делать.
– Хорошо, – согласился Игорь и даже попытался улыбнуться.
– Может быть, ты ляжешь?
– Не стоит. Я и посидеть могу. Только ты рядом.
– Конечно, – Вика села с ним рядом.
– Ты надолго?
– Мешаю?
– Наоборот. Если ты можешь остаться…
– До утра могу. Мне утром на работу.
– Ты Лизу и Гришу с Зоей оставила или к Николаю отвезла? – при упоминании о детях лицо Игоря дрогнуло.
– С Зосей оставила. Они сегодня раз двадцать о тебе спрашивали, почему ты грустный был.
– Что, большой занудой я с утра был? Даже детишки заметили?
– Игорек, ты такие разговоры заводишь… – Вика поморщилась. – Кто зануда? Что за глупости? Просто они тебя обожают и скучают.
– Вика… я вдруг подумал… – Игорю стало холодно, от пришедшей в голову мысли, голос предательски задрожал, глаза защипало. – А что если Танюшка не сбежала от Мары? Что если с ней что-нибудь сделали?
– Игорь! Да что на тебя нашло?! Ты соображаешь, что говоришь?!
– Соображаю… – Игорь закрыл лицо ладонями, чтобы Вика не могла видеть его лица, плечи его вздрагивали от беззвучных рыданий.
Вика прижала его голову к груди. В словах Игоря была доля истины. Ей самой становилось страшно от такого предположения. Ещё ей было жаль Игоря. Она хотела и не могла его успокоить. Просто не знала, как это сделать. Вика чувствовала, что ещё чуть-чуть и она сама заплачет.
– Игоречек, успокойся, прошу тебя, – прошептала она. – Не нужно даже думать о таком… Вот увидишь, всё будет хорошо.
Телефонный звонок, заставивший их обоих вздрогнуть, оказался как нельзя кстати. Игорь с трудом перевел дыхание, вытер мокрые глаза и попросил:
– Сними трубку… я не могу…
Вика ответила и нажала кнопку внешней связи, чтобы Игорь мог слышать разговор. Звонил Николай узнать, как дела у Игоря. Новостей пока не было никаких. Разве что один из гонцов узнал координаты проводницы и теперь поехал к ней. Игорь жестом показал, что разговаривать не будет.
– А Игорек далеко? – поинтересовался Николай.
– Руки моет. Позвать?
– Нет, хватит и того, что передашь. Как он там вообще?
– Сам понимаешь, как, – Вика вздохнула и отключила звук.
– Зайка, ты с ним на ночь останешься? Не нравится он мне.
– Конечно. Мне тоже.
– Налей ему пять капель и попробуй уложить спать.
– Не налью. У него сердце прихватывает.
– Сильно?
– Коленька, можешь не волноваться, мы со всем справимся, – заверила его Вика.
– Тогда, по возможности, спокойной ночи.
Вика повесила трубку и повернулась к Игорю. Глаза его были всё ещё красными. Он сидел, сгорбившись, как старик.
– Нужно было тебе говорить, что у меня сердце прихватило… – виновато сказал он.
– Нужно. Ничего страшного я в этом не вижу. Ты как сейчас?
– Не знаю… Прости…
– За что? – удивилась Вика.
– Сорвался я… – он склонил голову.
– Бестолочь, – она ласково погладила его по голове. – Давай лучше придумаем ужин, а потом я заварю чай, напою тебя и отправлю спать. Можешь не волноваться, я останусь с тобой до утра.
Вика заварила чай. Игорь сел у стола. Она повернулась и внимательно посмотрела на него.
– Как ты?
– Никак, – он покачал головой. – Я, наверное, есть ничего не буду.
– Это почему ещё?
– Просто не смогу я сейчас поесть. Я только чай.
– Игорек, так нельзя. Ты за целый день не поел. Только кофе у меня утром выпил.
– Сегодня можно. Даю слово, что завтра буду есть. Только не сегодня.
– Ладно, – сдалась Вика. – Сердце сейчас как?
– Лучше. Так, умеренно давит, – он помолчал. – Николай не оговорился, откуда проводница?
– Ты же сам слышал – нет.
– Потом не слышал.
– Потом мы о проводнице не говорили.
– Знаешь, со мной, кажется, что-то совсем не то происходит, – Игорь сидел опершись головой на руки и грустно смотрел на Вику. – Пытаюсь посмотреть на себя со стороны и прихожу в ужас от того, что вижу.
– В каком смысле с тобой что-то не то и от чего ты приходишь в ужас? – она налила чай и села напротив Игоря. – Что тебя смущает?
– Наверное, всё это давно уже началось. Начать с того, что с моей семьей случилось. Там, где должен был остановить Карину, хотя бы попытаться это сделать, я стормозил. То голос на неё боялся повысить, то надеялся, что она поймет, насколько всё глупо, то пытался её по-хорошему уговорить и решить всё миром. Потом нужно было настоять на том, чтобы забрать Танюшку. Я и тут стормозил, решил, что она не поймет меня, посчитает, что я хочу её разлучить с матерью.
– Игорь, почему ты думаешь, что смог бы её остановить? Интересно, как бы ты это сделал?
– Да гнать к черту её подружек нужно было, а я…
– Ничего бы ты не добился. Она всё равно нашла бы возможность с ними увидеться, а подружки объяснили бы ей, что твои действия лишнее подтверждение того, что они правы.
– Не знаю… – он покачал головой. – Может быть, это расплата за то, что я её никогда по-настоящему не любил?
– Что значит, «никогда по-настоящему не любил»?
– Какое-то время я был в неё влюблен, да и то не сильно, а потом, пожалуй, даже слишком быстро, за какие-то считанные месяцы, всё перешло в привычку.
