Наконец-то Эллиот Беркли ушел на службу.
— Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала о том, чтобы съездить куда-нибудь отдохнуть, — напомнил он жене перед уходом.
— Хорошо, — без особого энтузиазма отозвалась Кэрри.
Нет. Это невозможно. Не раньше, чем я узнаю, кто меня шантажирует, и не возьму ситуацию в свои руки.
Весь день она нервно вышагивала по квартире, подскакивая каждый раз, когда звонил телефон.
Позвонил Стивен. Она отвечала телеграфным стилем и даже не рассказала о своем приключении.
— Я позвоню завтра. — До него наконец дошло, что она не в настроении разговаривать. — Возможно, смогу сообщить неплохие новости о моем расследовании.
— Э… замечательно. До завтра, — и бросила трубку. Нельзя занимать линию.
Телефон тотчас задребезжал снова. Кэрри схватила трубку.
— Как насчет того, чтобы хорошенько подзарядиться? — пропел кто-то.
— О, Джерри! Что тебе нужно?
— Что мне нужно? Ничего себе приветствие! Мне нужно…
Кэрри не слышала. Милый Джерри. Милый, милый Джерри! Его пылкая страсть не потускнела с годами. Однако…
— Джерри, я сейчас очень занята. Можно я перезвоню тебе?
— Когда?
— Скоро.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Джерри был не лишен собственнического чувства, как настоящий любовник. Он обращался с ней, как с принцессой, кем, согласно легенде, она и являлась. Громадная разница в возрасте его ничуть не смущала.
Ей позвонили в пять часов. Из телефона-автомата. У нее бешено стучало сердце.
— Кэрри Беркли на проводе. Кто говорит?
— Завтра в полдень. На том же месте, — прошелестел приглушенный голос.
— Минуточку! — начала она, но в аппарате раздался щелчок, и Кэрри осталась стоять с безмолвной трубкой в руке.
* * *
Закадычные друзья никак не могли наговориться. Сначала Коста рассказывал не особенно охотно, но потом разошелся.
Джино не перебивал, а сидел, внимательно смотрел и слушал, вновь и вновь отмечая про себя, до чего же Коста сдал. Мало того — впал в старческий маразм. Слушаешь — и не веришь своим ушам!
А услышал он историю восхождения Лаки к вершинам власти. Просто невероятно, что маленькая дикарка, какой он ее оставил в тысяча девятьсот семидесятом году, превратилась в расчетливую, несгибаемую, умную деловую женщину, которая взяла дело в свои руки и великолепно справилась, насколько он мог судить. Послушать Косту, так она может ходить по воде, аки посуху. Коста с гордостью поведал о ее борьбе за «Маджириано». А дальше — гибель Марко, деловая и моральная поддержка Энцо Боннатти…
— Должен ли я понимать это так, — недоверчиво проговорил Джино, — что мы уже около года ничего не получаем от «Маджириано» — ни единого цента?
Коста смешался.
— Я же тебе объяснил. После убийства Марко Лаки было тяжело оставаться в Вегасе. Вот Боннатти и взял бразды правления в свои руки. Временная уступка. А тут подвернулся случай выгодно поместить капитал… Теперь, когда ты здесь…
— Да уж, я здесь, мать твою! Иисусе Христе! Коста! Я говорил тебе обращаться к Энцо в экстренных случаях за советом. Но я не просил тебя преподнести ему все на тарелочке! Ты же его знаешь — шлюхи да наркотики. На черта нам такие связи в моих отелях!
— Мы все уладим — нет проблем. Энцо в любую минуту все вернет.
— Дашь голову на отсечение? Рискнешь деньгами? Ты даже не удосужился расставить там своих людей! Не приподнял свою задницу, чтобы сохранить контроль! Ни ты, ни моя драгоценная доченька! А Дарио? Ты до сих пор ничего не сказал о нем.
Коста скорбно пожал плечами.
— Он не интересуется бизнесом.
— Это еще как понимать?
Коста вытер чистым белым платком пот со лба.
— Кажется, Дарио нуждается в помощи.
— Помощи? Что ты мелешь?
— У него… проблемы с сексом.
— Какие еще проблемы? — Джино резко расхохотался. — Слишком много трахается, да? С каких пор это стало считаться проблемой?
Коста поежился. Как он надеялся, что не ему придется открыть Джино глаза на пристрастия Дарио! Но друг должен знать правду.
— Дарио… э… ему нравятся мальчики.
— Мальчики? — Джино наморщил лоб и побагровел. — Мальчики! Ты хочешь сказать, что мой сын — гомик?
Коста с несчастным видом кивнул.
— Невероятно!
— К сожалению, это так.
Джино вскочил с кресла и заметался по комнате, яростно вбивая кулак одной руки в ладонь другой.
— Итак, ты всего-навсего сообщаешь мне, что вместо сына у меня гнусный гомик, а у дочери железные яйца между ног? И мой отель — уже не мой? Так?
— Я не говорил, что Лаки… Она способная деловая женщина, ты можешь ею гордиться. Она — вылитая твоя копия. Без нее «Маджириано» ни за что бы не построили. Теперь, когда вы снова вместе…
— Где Дарио? — ледяным голосом спросил Джино.
Коста совсем забыл о Дарио, его паническом звонке. Но к этому времени Сэл, должно быть, уже обо всем позаботилась.
— Здесь, в городе. У него квартира в доме у реки. Устроить вам встречу?
— Не надо ничего устраивать. Дай мне его адрес, я сам с ним разберусь.
Коста пожал плечами. Не хотел бы он быть на месте Дарио! Но кто-то же должен вразумить парня! Если Джино узнает о порнофильме, в котором он снялся… Слава Богу, Лаки об этом позаботилась. Это влетело в копеечку. Коста еще не видел ее в таком гневе, но она все-таки замяла дело. Сказать Джино? Все равно узнает от других… Нет, не сейчас. Он еще не готов узнать о кинематографической карьере сына.
— А где Лаки?
— У нее своя квартира. На Шестьдесят первой улице, близ Парка.
— Почему она живет не в моей квартире?
— Ее продали шесть лет тому назад. У меня есть пара агентов — на случай, если тебе понадобится подыскать жилье.
Глаза Джино помертвели.
— Но она не продала дом в Ист-Хэмптоне?
— Нет, конечно.
— Там ничего не трогали?
— Абсолютно. — Коста вспомнил жаркие баталии из-за этого с Лаки. Она собиралась продать дом, но Коста стоял насмерть.
— Может, я там и поселюсь, — неожиданно заявил Джино. — Я уже привык жить в своем доме.
— Замечательная мысль! — обрадовался Коста. Слава Богу, Джино перестал орать и возмущаться. — Конечно, необходим ремонт…
— Подумаешь! Завтра сгоняю туда, посмотрю, что да как. Дашь мне хорошего водителя?
— Самого лучшего. Он работал на самого Витторио в Чикаго. Год назад перебрался сюда. Энцо лично рекомендовал его.
— Ха!
— Он очень рад твоему возвращению.
Джино вперил задумчивый взгляд в пространство.
— Рад… Могу себе представить!
