Он открыл пакет, и его брови поползли вверх.
– Не понял? Что это, Катя?
– Отчет.
– Я вижу, что отчет, а цифры? Ты где их взяла?
– Это реальные цифры, Роман Дмитрич, – ответила Пушкарева.
– Жданов, это реальный отчет, – Малиновский ничего не понимал. – Ты что-нибудь понимаешь?
Андрей заглянул в папку.
– Катя, что это значит? Что случилось? Катя, вы себя хорошо чувствуете?
– Более чем. Это реальный отчет без всякой мистики и волшебства. – Она невозмутимо посмотрела на них обоих. – Липовый отчет можно сделать только на основе реальных цифр!
– И когда это случится? – сухо спросил Жданов.
– Не могу вам точно сказать.
– Жданов, я бы на твоем месте немедленно сделал пластическую операцию и где-нибудь спрятался. Лучше у Кати в каморке. Или в Латинской Америке – если, конечно, ты успеешь ограбить банк! Катя, вы ведь не сдадите своего президента? – Малиновский здорово струсил: ну ладно, Жданов, – того семья не бросит, а он-то куда трудоустроится? Но показывать слабину сейчас было не время.
– Я, Роман Дмитрич, не Павлик Морозов. Оптимистичная версия будет готова, я думаю, ближе к вечеру, – Катя спокойно расположилась в своем кресле.
– Хорошо бы не очень поздно. Нам с Романом Дмитриевичем нужно время, чтобы освоиться с новыми цифрами. – Жданов старался говорить ровным голосом, но все равно не мог скрыть волнения.
Дверь кабинета отворилась, и в освещенном прямоугольнике дверного проема обрисовался высокий узкий силуэт – в комнату шагнул сухопарый и по-европейски подтянутый Жданов-старший.
Малиновский быстро захлопнул отчет, спрятал его за спиной и улыбнулся учредителю. Андрей отреагировал более нервозно:
– Папа? Почему ты не позвонил?
– А без звонка ты не примешь? – улыбнулся Павел Олегович и обернулся к Катерине: – Катюша, от Андрея я все равно ничего не добьюсь! Скажите честно, как наши дела? Андрей, не мешай мне секретничать с твоим личным помощником. Иди, поговори с мамой, президент.
– Павел Олегович... – Катя смотрела на Андрея и Романа, застывших за спиной отца – основателя компании. Роман пытался подавать Кате какие-то знаки, а «младший» просто оцепенел. – Отчет еще не готов, конкретные цифры я вам не назову...
– Вы знаете, Катя, я редко говорю такие слова, но должен вам признаться – пока мое предприятие в ваших руках, я спокоен, – Жданов-старший улыбнулся краешком губ.
Катя опустила глаза. Как тяжело лгать человеку, который тебе доверяет!
– Спасибо, – еле слышно прошептала она.
– Это вам, Катенька, спасибо. – Павел Олегович махнул рукой и удалился.
– Привет, Катерина. Как дела? – на бегу спросила Юлиана.
– Все замечательно, – Катя грустно подпирала кулачком осунувшуюся щеку.
– По твоему виду не скажешь. Ты говорила с Андреем про отпуск?
– Он меня не отпустит, но это уже не важно. Я все равно уйду из компании, сразу после совета директоров, – застонала Пушкарева.
– Куда? – от неожиданной новости остановилась Виноградова и даже забыла, куда направлялась!
– Все равно, хоть на край света.
– Значит так, край света не обещаю, но кое-что могу предложить, – она взяла Катю под руку. – Мне нужна толковая помощница, и ты мне подходишь. Поедешь со мной? В Египте будут съемки нового реалити-шоу. Я обеспечиваю пиар. Новая обстановка, новые люди, интересная работа! Тебе пора выбраться из этой – как их называли в старинных романах – «затхлой каморки». Признавайся, что тебя здесь держит?
– Отчет.
– Отчет – это кусок бумажки! Бросай все и ни о чем не жалей!
– Я не могу, – призналась Катя.
– Твою жертву здесь никогда не оценят, – доверительно зашептала она. – Поверь мне, мудрой женщине, сжигать мосты иногда очень полезно.
– Почему? – удивилась Катя.
– Потому что жизнь у тебя всего одна, Катерина.
– Я подумаю...
– Только недолго. Договорились?
Катя улыбнулась и кивнула. Да, совсем недолго. Завтра она скажет «да».
Как надоело всех обманывать! Может, бросить к черту фальшивый отчет и продемонстрировать акционерам реальные успехи господина президента? Кто мог управлять хуже? Разве что Александр Воропаев...
Катя окинула взглядом каморку. Странно, но ей будет жаль расставаться с этим обитаемым стенным шкафом. Зато она снова будет свободна. Больше никаких игр, никаких волнений – только реалити-шоу!
Она покачала головой:
«Не могу я его так подставить. Это уже не месть, а экономическое убийство. Я сделаю это в последний раз. Завтра отдам ему фальшивый отчет, все документы по «Ника-моде» и ключи от машины. Прости меня, Коля. Я не хочу ничем быть ему обязанной. Все ему отдам и уйду – мы с ним никогда больше не увидимся. Я получу новую настоящую жизнь, а он – свой фальшивый отчет! Такой вот бартер. Я же люблю вас, Андрей Павлович. И никогда не предам! Вы останетесь президентом «Zimalettо».
Катя решительно взяла трубку и набрала номер Николая:
– Коля, слушай меня внимательно и не перебивай. Мне срочно, слышишь, срочно нужен итоговый отчет по «Ника-моде» с момента регистрации. Срок – завтра утром. Полностью меняю обстановку и уезжаю.
Она снова взялась за работу. Отчет должен быть готов к вечеру.
«Чего она добивается? – думал Жданов. – Я и так в ее руках. Зачем все усложнять еще больше? Ведь я люблю тебя, Катя, – не потому, что завишу от тебя, а просто люблю. За то, что ты есть... Неужели ты этого не видишь? Я знаю, что ты тоже любишь меня и думаешь, что так будет лучше... что ты поступаешь правильно... Но хотя бы... помоги мне – в память о том хорошем, что у нас было!»
Дверь в каморку была открыта.
Андрей остановился в нескольких шагах от входа.
– Катя... – совсем тихо позвал Жданов.
– Уже вернулись, Андрей Павлович? – Катин голос дрожал, хоть она и пыталась говорить сухо и официально.
– Да – с победой. Вот проекты новых контрактов, у нас, наконец, появится возможность выплатить долги. У нас все получится, Кать, – он вошел в каморку.
– У «Zimalettо» все будет в порядке, – горько улыбнулась Катя. Хорошо, что в каморке темно и он не видит ее лица!
– У «Zimalettо»? – Он покачал головой. – У нас, Катя, у нас все будет отлично!
Она бормотала совсем тихо:
– Отчет готов. Завтра сделаю копии и раздам всем членам правления.
Катя протянула ему папку. Андрей открыл ее, полистал отчет и улыбнулся:
– Спасибо, Катенька. Вы меня спасаете... как всегда. Он взял Катю за руки, осторожно притянул к себе и поцеловал.
– Не нужно, Андрей Павлович, – запротестовала девушка.
– Не нужно кому? Тебе? Или мне? Мне сейчас нужно именно это, – он начал страстно целовать ее губы, глаза и зашептал: – Я хочу... Ты знаешь, чего я хочу. Поедем отсюда? Катя... Катенька...
