Не сдержавшись, женщина бросилась ко мне на шею, заключая в крепких объятиях. Я почувствовал горечь в груди и настойчиво прижал родную мать к себе, вдыхая столь родной, но уже давно забытый аромат.
— Ты даже не представляешь, как я скучала по тебе, милый, — шептала Леона. Почему она одна? Где излюбленный супруг?
Неужто спустя столько времени подолгу задерживается на работе? Старый дурак.
— Взаимно, — сдержанно кивнул я, будучи неуверенным, что вообще испытывал это чувство, да и вообще не вспоминал о её существовании. Почему? Обида. Когда отец прибывал в состоянии ярости, она покорно молчала и повиновалась его приказам, наблюдая за моими страданиями, за что я, видимо, так и не смог её простить.
— Проходи, — зазывающе кивнула женщина, направляясь в сторону габаритных белых дверей. Я неспешно направился следом за ней. Переступив порог просторного поместья я подметил, что он подвергся кардинальным изменениям. Вся мебель была переставлена, а когда-то светлые стены перекрашены в более тёмные тона. Я почувствовал себя как не в своей тарелке.
Возможно, оно и к лучшему? Не придётся вспоминать неприятные моменты. Мы прошли на кухню, где Леона, как и любая мама, попыталась накормить меня свежим обедом, но я отказался и отдал предпочтение чашечке кофе. Сколько мы не придавались подобными посиделками? Около десяти лет точно.
— Как дорога? — ненавязчиво поинтересовалась мама.
— Заурядно, — делая пару небольших глотков, выдал я.
— Ты как всегда немногословный, — сконфуженно усмехнулась она. Да, если бы её слышала Вивьен, то разразился самый настоящий спор на эту тему. В случае с непоседливой и взбалмошной Нэри я действительно весьма сговорчив. Во-первых потому что мне нравится наблюдать за тем, как она вскипает и заливается краской, во-вторых девушка весьма интересно отвечает на мои колкости, и в-третьих с ней банально можно поболтать на любую тему. В любом случае Виви подхватит и не останется в стороне.
О чём говорить с матерью, не имел ни малейшего понятия. Да, тем для разговора накопилась тьма тьмущая, но я не горел желанием общаться ни на одну из них. Я прилетел не для того, чтобы проводить досуг с родителями за чашкой чая, а по просьбе, предполагая, что произошло что-то поистине ужасное.
— Как твои дела? Как бизнес? — не прекращала сыпать вопросами она.
— Стабильно, — сухо ответил я.
— Как личная жизнь?
Меня перекосило. Стоило ожидать столь банального и стандартного вопроса. Одно дело, когда отцы трясутся над своими дочерьми, дабы выдать их за достойного юношу. С сыновьями, видимо, та же история, но со стороны матери. Если бы Леона только знала мою расположенность к серьёзным отношениям, то посмеялась бы от собственной глупости. Встретил ли я ту самую? Даже не знаю. Единственной, кто задержалась рядом более чем на сутки, является Вивьен.
Я отлучился буквально на пару минут, дабы умыться и немного освежиться. Вода была настолько ледяной, что мне вспомнился горнолыжный отпуск во Франции. Примерно из такой же морозильной «камеры» я доставала провалившуюся Нэри. В тот момент морозность никак не ощущалась. Единственное, что я чувствовал, так это рвение спасти жизнь малышки.
По возвращению в просторную гостиную я застал мать за интересным диалогом. Нет, я бы не стал подслушивать женские разговоры, но ведь в руках она держала не свой, а мой мобильный.
— Прежде чем брать чужой телефон, следует получить разрешение у владельца, мама, — недовольно цыкнул я. Женщина в панике обернулась и попыталась объясниться, но вышло, мягко говоря, не убедительно.
— Прошу прощения, — потупила взор женщина, протягивая мне гаджет. — Звонила довольно милая девушка и я…
— Ты? — выжидающе изогнул левую бровь я.
— Сказала, что ты ей перезвонишь, — дополнила она. Я гулко выдохнул, понимая, что звонила однозначно не Вивьен. Слово «милая» явно не подходит её описанию, если не брать во внимание смазливое личико. Кто звонил? Стефания. Но я очень сомневаюсь, что обещанный звонок от моей матери действительно произойдёт. Зачем портить жизнь столь добродушной и милой девушке? Мисс Бёрнс однозначно встретит более достойного кавалера.
Мы заняли привычные места у небольшого столика. Я видел, как мама поджимает губы в попытке что-то сказать, но не решается.
— Я весь во внимании, — демонстративно закинув ногу на ногу, заявил я.
— У тебя есть невеста? — с интересом шепнула брюнетка.
— От чего вдруг подобные выводы? — усмехнулся я.
— Но ведь та девушка…
— Ты говорила не с той девушкой, — резко выпалил я, после чего закатил глаза, понимая, что только что сморозил.
— Почему ты прилетел один? Я бы очень хотела познакомиться с твоей избранницей, — её голос отдавал нотками грусти. Неужели действительно думала, что я приеду не в одиночку, а с женой и тремя детьми? Какой абсурд!
— Боюсь, она слишком своеобразна для такой манерной семьи, как наша, — криво ухмыльнулся я. А что было бы, если бы я действительно поволок следом за собой безбашенную Вивьен? Возможно, мать мирилась бы с её развязным языком, но отец…
И получаса не прошло, как в доме началась бы самая настоящая ядерная война. Битва не на жизнь, а на смерть. Виви не та особа, которая будет терпеть напыщенных мужиков, даже если одним из них окажется потенциальный свекр.
— И всё же мы бы приняли вас обоих, — мама попыталась коснуться моей руки, но я ловко уклонился, принимая другое положение.
— Ты уверена в собственных словах? — истерически оскалился я.
— Уверена, что твой отец был бы рад увидеть рядом с сыном милую девочку.
— Всю сознательную жизнь он никак не интересовался ни мной, ни моими интересами. Откуда возникла столь идиотская и поистине бредовая мысль, что появись я здесь не один, а под руку с прекрасной дамой, то он придёт в дикий восторг и встретит нас с распростёртыми объятиями?
— Он любит тебя, Стефано, просто не умеет проявлять это чувство, — не повышая тона, молвила Леона.
Мне хотелось кричать и биться головой о стену от того, насколько эта женщина то ли глупа, то ли слепа. Неужели за оставшиеся восемь лет жизнь с этим психопатом у неё начала ехать крыша? Видимо, да! Иначе я не знаю, как объяснить её утверждения.
— По какому поводу мы собрались? — меланхолично полюбопытствовал я, не желая продолжать тему личных отношений с кем-либо. — Очевидно, что позвала ты меня не чаи распаивать. Чем обязан?
Мама замялась в попытке подобрать правильные слова, но ничего вразумительного я так и не услышал.
— Ты тратишь моё драгоценное время, — нервно вздохнул я, поднимаясь на ноги. — Если молчание это то, ради чего мне пришлось лететь совершенно в другую страну, то изволь. Мне уже пора возвращаться обратно.
— У твоего отца рак! — резко выпалила она. Меня перекосило. Я медленно повернулся к ней лицом, словно убеждаясь в правдивости сказанного. Женщина говорила со слезами на глазах из чего я сделал вывод, что она девственно не врёт.
— Как давно? — одними губами шепнул я.
— Т2 — вторая стадия. Врачи говорят, что злокачественные клетки имеют расположенность к инвазивности. Опухоль распространяется на ткани головного мозга. Пока что лимфатические узлы повреждены в умеренной степени, но…
Женщина так и не договорила. Позади послышался тихий хлопок, свидетельствующий о закрытии массивной двери. Я обернулся и застыл на месте. На пороге стоял высокорослый темноволосый мужчина с серьёзным и в какой-то степени озлобленным лицом. Его физиономия не излучала ни капли настроения и приветливости.
— Ну здравствуй, сын, — бесцветно прошипел он.
— Здравствуй, отец, — поровнявшими с ним, поздоровался в ответ я.
— Не хочешь обнять родного старика?
