Сквозь стук собственного сердца, которое разбивается на части, я едва слышу его мольбу.
Я думала, мы доверяем друг другу. Думала, между нами есть связь, и она настолько прочная, что ничто не способно разрушить ее. Я считала, что мы движемся к большему, но, очевидно, ошибалась, потому что он изменил отношение ко мне так быстро, словно просто щелкнул выключателем.
Как он вообще мог обвинить меня в таком? Разве я не доказала свою преданность? Разве не сделала все, о чем он просил, при этом очень хорошо? Неужели не доказала, что он может мне доверять?
Направляюсь к входной двери, но Хаксли догоняет меня.
– Лотти, подожди. – Он встает перед дверью, пытаясь отдышаться. – Прости. Хорошо? Было глупо с моей стороны спрашивать.
– Хаксли, ты не просто спросил, ты обвинил меня.
– Я знаю. – Он яростно ерошит волосы. – Я был сбит с толку, ясно? Не ожидала услышать, что Дэйв знает о фиктивной помолвке.
– И первое, что тебе пришло в голову, это обвинить меня?
– Нет, то есть… черт, мне сказали, что Элли рассказала ему. Что я должен был подумать?
– Что ты должен был подумать? – недоверчиво спрашиваю я. – Ты должен был доверять мне. Должен был рассказать мне о проблеме, чтобы я помогла тебе найти решение. А не приходить сюда и обвинять меня. Не тогда, когда я… – Обрываю фразу до того, как успеваю сказать, в чем собиралась признаться сегодня вечером.
– Не когда что? – интересуется он.
Я качаю головой.
– Ничего. – Подняв подбородок и стараясь сохранять спокойствие, я говорю: – Надо было понять: все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, и в конечном итоге ты все равно причинишь мне боль.
Хаксли делает шаг назад.
– Давай не будем о дурацких предположениях.
– Хм… разве ты не это только что сделал? Не причинил мне боль?
– Не умышленно. Лотти, если ты не заметила, я сейчас в полном дерьме. Я могу лишиться бизнеса.
– Может, тебе стоило подумать об этом до того, как ты начал врать всем, что у тебя есть беременная невеста. В этом нет ничьей вины, кроме твоей собственной.
– Я сделаю все, чтобы заключить эту сделку, – твердит Хаксли.
– Включая обвинения меня в том, на что, как ты знал, я не способна.
Он проводит рукой по лицу.
– В самом начале ты ненавидела меня. Я должен был задать этот вопрос.
– Нет, не должен был. – Сокращаю дистанцию между нами и тычу пальцем ему в грудь. – Ты должен был понимать, что я никогда не стану вредить кому-то, особенно когда речь идет о бизнесе, после того, как меня саму кинул человек, которому я доверяла. Хаксли, я потеряла все. Анджела забрала у меня единственное, в чем, как я думала, мне повезло, и заставила меня чувствовать себя ничтожной неудачницей. Она унизила меня. После того, как со мной обошлись таким образом, когда у меня отняли так много, неужели ты думаешь, что я стану проделывать нечто подобное с кем-то другим? – Когда он сконфуженно опускает глаза, я продолжаю: – Нет, я не стану так делать. Возможно, в начале ты мне не нравился, но я бы никогда не пошла на такую низость и не стала бы говорить Элли правду о нас.
Прохожу мимо него и открываю дверь.
– Лотти, стой. Куда ты идешь?
Набираю сообщение Келси, прося приехать за мной. Я знаю, что она не станет задавать никаких вопросов, просто заберет меня и все выведает позже. Мне просто нужно выбраться отсюда. Я не могу находиться рядом с ним.
– Келси заберет меня.
– Прости меня, ладно? Я вышел из себя. Давай все обсудим.
– Хаксли, здесь нечего обсуждать. – Я продолжаю идти к воротам.
– И ты уходишь? Вот так просто?
Я поворачиваюсь к нему лицом.
– Ты думаешь, я могу остаться здесь?
– Это просто недоразумение.
Я столбенею.
– Как ты можешь так равнодушно говорить об этом?
– Я не равнодушен. Просто пытаюсь разобраться в происходящем.
– Лучше подумай вот о чем, Хаксли. Сегодня вечером я планировала рассказать тебе о своих чувствах, а вместо этого ты обвинил меня в том, в чем не следовало, разрушил существовавшее между нами доверие и разбил мне сердце.
– Подожди… что? – спрашивает он, на лице его написано сожаление. – О чувствах? Каких чувствах?
– Уже неважно, – говорю я, когда слеза скатывается по моей щеке. Я даже не знала, что плачу. Быстро вытираю щеку, но Хаксли замечает это.
– Черт, Лотти. Мне жаль. Мне действительно очень жаль. Я не должен был обвинять тебя.
Двигаюсь к воротам, не в силах расслышать его слова сквозь бешеное биение собственного сердца.
– Пожалуйста, останься. Мы можем все уладить.
– Я не могу. – Качаю головой. Чувствую себя совершенно измученной. – Мне нужно немного пространства.
– Пространства? – Он догоняет меня, когда я прохожу через ворота и выхожу на тротуар, где жду Келси. – Что значит – тебе нужно немного пространства? Лотти, пожалуйста, не делай этого. Не уходи от меня.
Появляется машина Келси.
– Лотти. – Хаксли тянется к моей руке, но я отдергиваю ее.
– Не надо.
– Просто поговори со мной, пожалуйста. Мы можем все исправить. Нам не нужно пространство.
Поворачиваюсь к нему лицом, слезы снова начинают течь по щекам.
– Хаксли, я едва могу видеть тебя. Неужели ты думаешь, я хочу остаться с тобой?
Застигнутый врасплох моими слезами, он отступает назад, и я использую заминку для побега. Келси подъезжает, я открываю дверь машины и собираюсь уже сесть, но Хаксли говорит:
– Лотти, пожалуйста. Детка, не уходи.
Я не слушаю. Забираюсь в машину, захлопываю дверь и пристегиваюсь.
Келси ничего не говорит, просто уезжает. Всю дорогу до ее квартиры мы едем в молчании.
Даже когда мой телефон разрывается от сообщений Хаксли, она ничего не говорит.
Только когда мы оказываемся в ее квартире, сестра открывает рот.
* * *
– Боже, Лотти, мне так жаль.
Мои глаза опухли. Слез не осталось.
Свернувшись клубочком, я лежу на полу квартиры Келси, завернувшись в одно из ее одеял.
– Не понимаю, – говорю я тихо. – Я думала… Я считала, он доверяет мне.
– Похоже, его застали врасплох. – Посылаю ей предостерегающий взгляд.
Она поднимает руки.
– Я не оправдываю Хаксли, просто пытаюсь понять его действия. Представляешь, каково услышать такое? Он так старался, а потом все пошло прахом, должно быть, он сильно переживает.
– Скорее всего, так и есть, но это не дает ему права отыгрываться на мне. Он должен был прийти домой и попросить меня о помощи, а не обвинять меня. Он фактически перечеркнул все, что мы построили, как будто… как будто его бизнес важнее меня. – И тут меня осеняет. – Может быть… может быть, его бизнес важнее меня. Возможно, я не так важна для него, как считала. – Мои губы дрожат. – Может быть, он нравился мне больше, чем я ему.
– Нет. – Келси качает головой. – Дело не в этом. Ты ему нравишься, Лотти. Он пошел за тобой. Я видела его лицо. Он был опустошен. – Хотелось бы мне, чтобы именно так и было.
– Может быть, он вел себя так, будто ему не все равно, но когда человек тебе не безразличен, ты не будешь обращаться с ним так, как он обращался со мной.
Келси вздыхает и ложится на свою кровать.
– Можно я кое-что скажу, но только не надо меня ненавидеть, хорошо?
– Нет. Я имею полное право ненавидеть тебя за все, что вылетает из твоего рта.
Келси что-то ворчит себе под нос, а потом говорит:
– Я думаю, тебе нужно взглянуть на ситуацию с его позиции. Он только что узнал, что его секрет вовсе не был секретом, и ходят слухи, что он лжец. Скорее всего, он потерял голову и переживал только об одном. Поэтому отреагировал, не подумав.
Я поднимаюсь со своего места на полу и смотрю Келси в глаза.
– Келси, именно это ты и не понимаешь. Он отреагировал, не задумываясь, и его первой реакцией по отношению ко мне было недоверие. Я собиралась сказать ему, что люблю его. Что он делает меня невероятно счастливой, и каждый день я радуюсь тому, что просыпаюсь в его объятиях. – Слезы текут по моим щекам. – Но получается, он готов списать меня со счетов из-за простого предположения. Понимаешь, в чем проблема?
