Арина Ларина - Пляжная охота

Ознакомительная версия.

Чтобы быть ближе к среднестатистическому идеалу, на который, по мнению Аси, клевали недальновидные, как деревенские караси, мужики, Муравская перекрасилась в блондинку. «Караси» стали клевать активнее, образовалась свобода выбора, но когда в ведре одни караси, то сложно выудить оттуда леща или осетра. Ася мечтала о красивом, умном и верном, соглашалась на некрасивых, но много о себе мнящих, а в результате оставалась ни с чем. Она верила в лучшее, но рассчитывала на худшее.

– Лучше уж морально подготовиться к падению в пропасть, чем орать в полете, уже туда рухнув, – поясняла она Жене, не улавливавшей логику объяснений. – Проще говоря, лучше неожиданно обрадоваться, если получится, чем расстроиться, не получив желаемое. Я пессимистичная оптимистка.

Иногда под настроение шибко умная Ася даже сочиняла стихи. Правда, получилось нечто внятное лишь однажды, но зато стих вышел таким, что Женя его даже выучила. И втихаря начала гордиться подругой.

Преподнесен шедевр был как поздравительный текст на день рождения, однако содержание для открытки с цветочками было слишком насыщенным. Видимо, Муравскую понесло.

В этом опусе была вся Ася, с ее оптимистическим отчаянием и отчаянным оптимизмом.

Она веселым паровозом тянула мягкохарактерную Женю за собой во всякие приключения, после которых начинала запальчиво оправдываться и ободрять подругу сомнительными доводами, выискивая в одном сплошном жирном минусе мелкие, едва различимые плюсы.

– Зато жить не скучно, – утверждала Муравская, пресекая любые Женины возражения.

В том, что на море с Асей она не соскучится, Женя не сомневалась. Наверное, сейчас ей не помешала бы подобная встряска, хотя больше всего на свете хотелось забиться в темный угол, отгородиться от мира и впасть в спячку. Жизнь была в сплошную черную полоску, а феей Евгения себя не ощущала.

– Мне неудобно без машины, – заявила за ужином Катя, постукивая художественно разрисованным ноготком по столу. Это мерное постукивание долбило Сашин мозг, как дятел.

– Без швейной? – усмехнулся он. Разумеется, Саша понимал, что супруга снова начнет нудить про маленькую машинку ценой с большого слона.

– Тебе смешно? – обиделась Катя и надула губки.

Ей казалось, что с надутыми губами она выглядит трогательно и мило. Для полноты образа Катя еще трепетала ресничками. В такие моменты жена напоминала Александру больного хомяка с неправильным прикусом и нервным тиком. Но женщинам никогда нельзя говорить об этом. Правда, сказанная даме из лучших побуждений, гарантирует оскорбление, которое потом придется смывать долго и мучительно. И хорошо, если не кровью.

– Мне грустно, что я не могу тебя осчастливить, – признался супруг, искренне не желавший портить ужин.

Он полагал, что признание вины обезоруживает оппонента. Единственный момент, который Саша вечно забывал учитывать, что оппонент и оппонентка – две разные величины. И если оппонента можно в чем-либо убедить, то оппонентку – никогда. Пока женщина не выговорится, прерывать ее бессмысленно.

– Вот в этом ты весь! – гневно воскликнула Катя. – Грустно ему! Развел руками, и все. А я – делай, что хочешь! Ты мужчина! Ты должен решать мои проблемы!

– Лапуля, ну какие у тебя проблемы? Вот с машиной точно проблемы возникнут. Тебе трудно доехать до парикмахерской или до своих распальцованных подружек на такси? Да на автомобиле ты сосчитаешь все столбы и соберешь по дороге кучу «Лексусов» и «Мерседесов». Я остаток жизни буду работать на компенсацию ущерба!

– Ты меня унижаешь!

Зарычав в бессильной злобе, Александр констатировал, что ужин все же испорчен.

Купить, что ли, в конце концов, ей машину? Ведь не отстанет же! Но тогда придется решать что-то с местом для парковки, с курсами вождения, да мало ли проблем появляется у мужчины, дама которого приобрела авто!

Мучительный мыслительный процесс прервал телефонный звонок.

Номер высветился смутно знакомый.

– Как жизнь? – прогнусавил собеседник. – Старушек через дорогу переводишь?

– Каких старушек? – озадачился Саша, еще не отошедший от ссоры с женой. А у них была именно ссора, поскольку Катя молча отодвинула тарелку и гордо удалилась, напоследок ошпарив мужа презрительным взглядом.

– Белогорский, ты обдумал мое предложение по поводу бабки?

– Валентин?

– Да.

– Будьте добры, не звоните мне больше. Вопрос закрыт. Сделка будет проведена законно, – отчеканил Белогорский.

– «Будьте добры»? – изумленно повторил Валентин. – Ты что, лох, не понял, с кем связался? Я не буду добр. Я вообще недобрый. Так что считай это последним китайским предупреждением. И береги жену. Она у тебя симпатичная. До завтра, Белогорский.

Александр всегда думал, что поджилки – это где-то под коленями. Но сейчас он в этом усомнился. Поджилки тряслись у него под желудком, вызывая противную вибрацию во всем организме. Его замутило от ужаса. Подспудно он еще надеялся, что мужик с влажными губами и водянистым взглядом, предложивший ему совершенно немыслимую по наглости аферу, всего лишь проверка. Агентство, в котором он трудился, было крупным, элитным, и сотрудники в нем работали тщательно отобранные. Начальство пеклось о репутации фирмы, поэтому Белогорский вполне допускал, что его банально проверяют «на вшивость». Но почему-то после упоминания о жене вдруг четко понял, что это не проверка, все очень серьезно. Они угрожают Кате! И Белогорский забегал по кухне, как хомяк по банке, рядом с которой появился голодный кот.

В их первую встречу Валентин однозначно дал понять, что в полиции у него все схвачено. Что же делать? Саша взъерошил волосы и тихо замычал. Врут все, что нет безвыходных ситуаций. Необходимость страшного выбора расплющила одуревшего от переживаний риелтора, как сапог грибника поганку.

Ознакомительная версия.