Ознакомительная версия.
– А знаете что, – вдруг блеснули глаза у Тони, – сходите со мной сейчас, а?
– Потанцевать, что ли? – вытаращился водитель.
– Нет, – быстро заговорила Тоня, одержимая только что возникшей в ее голове идеей. – Там, знаете, что нужно? Вот у меня дочь, она... она толстенькая, конечно, но ужасно хорошая! И танцует красиво, я сама видела, она мне каждый вечер дома пляшет. А ее в танцы не ставят! И ведь нам не надо на большую сцену! Просто на обычные концерты, ко Дню металлурга, к примеру. Или там на День города. Почему б Аришку не выпустить? Пусть бы пробежалась, потопала!
– Действительно.
– Ну вот! А ее не выпускают! А мы даже деньги заплатили!
– И что мне надо сделать? – недоумевающе уставился на пассажирку Глеб.
– Почти ничего! Прийти сейчас, и... вы с ней только поговорите, с Лахудрой! Ну и знаете, говорите, а сами так глазками подмигивайте, улыбайтесь, вздыхайте! Лахудра – она женщина одинокая, ей станет приятно, и она... Кстати, ее и можете сводить в ресторан!
– Ну, чего уж я... с лахудрой-то в ресторан? – заартачился Глеб. – Я вас звал.
– Так мне ж некогда, а она... ну, если не в ресторан, тогда хоть так поговорите. Понимаете, она отчего-то всегда к мужчинам благосклоннее относится, нежели к нам, женщинам.
– И почему такая несправедливость? – шутливо вздохнул Глеб. – Ну что ж, схожу. Только объясните, куда.
– Да я с вами пойду! Вы только рядом постоите, да глазами того... постреляете, ну, может, несколько слов скажете, – замахала руками Тоня.
Как она и предполагала, появление достойного мужчины в танцевальном зале привело Лахудру в состояние благосклонности. Учительница танцев немедленно расцвела в милейшей улыбке, отклячила поясницу и поплыла навстречу пришедшим.
– Антонина И-и-и-горевна! – точно родной сестре, обрадовалась дама Тоне. – Где ж вы так задержались? А я жду-жду...
При этом на саму Антонину Игоревну учительница даже не смотрела, зато глаз не сводила с неизвестного гостя.
– Пройдемте в кресла! – красиво изогнула руку вороньим крылом Лаура Петровна. – Там мы сможем спокойно побеседовать.
Они уселись, и Лахудра добросовестно изобразила живейший интерес:
– О чем вы хотели поговорить со мной, Антонина Игоревна?
– Об Арише, – с готовностью начала Тоня.
– Да, – вдруг заговорил Землянин. – Мы с Антониной... с Тоней очень волнуемся, отчего нашу девочку не пускают в свет?!
– На концерты! – забывшись, ткнула его в бок Тоня.
– Ну да, и туда тоже, – не теряя важности, кивнул Землянин. – Почему так?
– А... простите, вы не назвались, – мило поиграла морщинками Лаура Петровна. – Вы кто?
– Это так... – отчего-то смутилась и растерялась Тоня. – Это мой любовник, не обращайте внимания.
– То есть как это не обращайте! – возмутился Глеб, но его даже не услышали.
– Как любовник? – рыбой задышала Лаура. – Вы-ы? Ее-о-о? А что – более утонченного варианта уже нельзя было подыскать?
– А зачем? – весело уставился на нее Глеб. – Я уже понял, что люди, тонкие снаружи, довольно бегемотисты душевно. Иная, смотришь, – куколка! А поговоришь – душевная свинарка, честное слово!
– Что вы такое говорите! – искренне возмутилась учительница танцев. – А я знаю, что внешность – это отражение внутреннего мира!
– Так я ж вам и говорю – очень дохленький мирок-то, – поддержал Землянин. – Тщедушненький. Ни широты тебе, ни размаха, ни дородности.
– Про танцы скажи... – шипела рядом Тоня, но ее благополучно не замечали.
– Да нет же! – яростно сверкала очами на мужчину Лаура. – Я, например, внутренне, ну очень... я самая настоящая... корова! Да! У меня и широта! И...
– ...надои... – задумчиво добавил Глеб. – А сразу и не разглядишь, вы уж простите...
– Ты про танцы! – пинала ногой «любовника» Тоня. – Хватит трепаться!
– Так ведь у вас время не ограничено, – не обращая на Тоню внимания, заворковала Лаура. – Разглядывайте! Мы можем встретиться, и не однократно!
– А танцы-то как?! – взвыла Тоня.
– Да! – очнулся Землянин. – Что с танцами? Почему... что там случилось-то, Тоня?
– Не ставят Аришку в концерты! – чуть не со слезами в голосе воскликнула она.
– Да! Не ставите! Почему? – уперся взглядом в «душевную корову» Глеб.
Лаура серьезно заволновалась – ее новый красивый роман грозил рухнуть не начавшись.
– А кто вам сказал, что я не ставлю? Девочка участвует в... двух, в трех танцах! С чего вы взяли?
– А их сколько? – строго спросил Глеб.
– Всего? Всего... четыре!
– Семь, – гаденько подсказала Тоня.
– Ну вот! Семь! Я так и знал! А девочку зажимают! – лозунгами возопил приличный мужчина.
– Но... но позвольте! – выкручивалась, как могла, несчастная Лаура. – Госпожа Архипова сдала деньги только на три!
– На пять, – снова влезла Тоня.
– Неужели?! – всплеснула руками учительница. – Значит, я просмотрела?! Какая недоработка! Я немедленно все исправлю, и завтра же Арина будет работать с... да черт с ним, с пятью танцами!
– А почему не со всеми? – наседал Землянин.
Тут уж Лаура не выдержала:
– Вы сами-то эту девочку видели? – устало спросила она. – Это ж не девочка, это... это дирижабль!
– Не смейте обижать моего ребенка! – взвизгнула Тоня.
– Правде надо смотреть в лицо! – сурово парировала Лаура Петровна.
– Но вы ж и сама корова, а ведь ничего, танцуете, – наивно заморгал глазами Глеб.
– Я не могу ее на семь, – обиженно поджала губы Лаура. – Остальные два танца мы готовим для администрации края.
– Вот и чудесно! – обрадовался Глеб. – Нашим «отцам» будет приятно видеть, что у нас в городе дети растут здоровыми и упитанными. Разве нет? Ну же... простите, как вас называть?
– Лаура Пе... Да зовите просто Лаурой, – окончательно растаяла женщина и улыбнулась, играя глазками. – Я что-нибудь придумаю.
– Отлично, – поднялся Глеб.
– А мы вас довезем до дома! – в избытке благодарности воскликнула Тоня. – Правда, Глеб?
– Конечно, дорогая, – кисло улыбнулся тот и, ухватив Тоню за руку, устремился к выходу.
В машине Лаура не умолкала. Сев на переднее сиденье, она то и дело поворачивала к себе зеркало заднего вида и поправляла прическу. Обращалась кокетливая дама исключительно к водителю, напрочь забыв о Тоне. Но та особенно и не расстраивалась, сегодня она замечательно решила основной вопрос – Аришкин. Теперь дочь сможет танцевать не только на репетициях. И Гена порадуется.
– Меня завезите, – попросила Тоня. – А потом дальше езжайте.
Глеб засопел, но спорить не стал, и через десять минут машина остановилась возле Тониного подъезда.
– Тоня, я тебя провожу, – выскочил из салона Глеб, выхватывая из ее рук пакеты.
Ознакомительная версия.